Window Dark - Круги измерений

Разумеется, первым делом следовало выспросить об Орлике всех, кого только возможно. Беда в том, что население второго круга не встречало Виктора с хлебом-солью. Скоро он понял, что даже без душистого каравая и резной солонки к нему не выйдет ни девушка в русском сарафане, ни группа ответственных товарищей, про которых обычно пишут «и другие», когда в международном аэропорту торжественно встречают лидирующих представителей братских и дружественных стран.

Виктор решил проявить инициативу и активную жизненную позицию. Это выразилось в том, что у ближайшей двери он остановился с твердым намерением проникнуть внутрь. Но у порога смелость то ли приотстала, то ли наоборот забежала вперед. Всего порыва хватило лишь на то, чтобы культурно и осторожно постучать по гладкой поверхность.

«Тук, тук,» — разнеслось по коридору, а ответом была тишина.

«Не повезло,» — подумал Виктор и подкрался к следующей двери.

«Тук, тук-тук,» — Виктор разнообразил и продлил вступительную речь. В полном соответствии славным партизанским традициям из-за двери не донеслось ни звука.

У третьей двери Виктор снова хотел постучать, но вовремя передумал. Вместо сообщения о своем прибытии он плавно толкнул дверь. Усиленная активная жизненная позиция немедленно принесла результаты. Дверь приоткрылась, и, засунув голову вовнутрь, Виктор обнаружил за дверью небольшую каморку. Половину ее занимал верстак, полузасыпанный старой стружкой, в другой на двух истертых временем и обстоятельствами стульях сидели двое немолодых мужчин и вели беседу, вытянув ноги к стене, на которой был нарисован очаг с пылающим огнем. От очага ощутимо сквозило.

— И знаешь, что я тебе скажу, Джузеппе, — яростно размахивал руками высокий с седой шевелюрой. — Никто ведь так и не доказал, что Круги Измерений, на втором из которых мы сейчас находимся, вообще существуют. Придется, видно, мне заняться этой проблемой. Глядишь, годиков через десять-двенадцать…

— Эх, Карло, — вздохнул приземистый и лысоватый. — И охота тебе философствовать. Убрался бы вот лучше. Или сына хотя бы смастерил. А то и не останется после тебя ничего. Я вот тебе и полено подходящее притащил.

С этими словами он легонько пнул потрепанный, заляпанный грязью и продуктами жизнедеятельности мышей серый мешок, откуда сразу донеслось одобрительное похрюкивание.

— Не о том ты, Джузеппе! Не о том! Ну подумай, до того ли мне сейчас, огорчился Карло и умоляюще сложил руки на груди. — Я тебе о звездах, о вселенной, о сущности нашего мира, о вечности, в конце концов. А ты мне про полено какое-то. Мелочный ты человек, сразу видно, что столяр.

— Ах так, — начал краснеть Джузеппе. — Значит, всего лишь столяр. А инструмент кто тебе мастерил? Вселенная? Звезды? Ты сам?

— Что инструмент, — Карло задрал голову к небесам. — Оболочка и только. А звуки из него извлекает тонкая душа музыканта. Да, Джузеппе, тебе этого не понять. Нет, не буду я из твоего полена делать человечка. Вырастет он, натворит делов, и останусь я в памяти людской не как гвоздь мироздания, а как отец никчемной, деревянной, плохо воспитанной куклы.

— Гвоздь мироздания, — издевательски протянул Джузеппе. — Мысли твои хороши за стаканчиком вина для нашей с тобой беседы, да и только. Разве что крысы еще послушают, хотя я не уверен. Ну говорящий сверчок свое слово вставит, когда проснется. Где же ты хочешь, чтобы вселенная мироздание то увидела?

— А я добьюсь, — кипятился Карло. — Пусть мне опять вернули, я им в тридцать седьмой раз пошлю. Я прорвусь, меня напечатают. И тогда…

— Не напечатают, — махнул рукой Джузеппе.

— Не напечатают? — тоном приближающейся грозы спросил Карло.

— Да ты и сам это знаешь.

— Подеремся, Сизый Нос? — предложил Карло, снимая куртку.

— Подеремся, — кивнул Джузеппе, приглаживая еще оставшуюся на голове растительность.

— Люблю споры, — удовлетворенно сказал Карло, заехав оппоненту по уху. — В спорах рождается истина.

Джузеппе крякнул в ответ и начал целиться своим мозолистым кулаком в глаз старому приятелю.

Виктор осторожно прикрыл дверь в науку и отправился дальше.

Но не успел он пройти и четырех метров, как слева от него скрипнула дверь, и дорогу ему преградили две привлекательные девушки с полным набором косметики на лице. Бедра одной из них плотно охватывала кожаная мини-юбка, вытертая джинсовая юбочка другой была еще короче. Из-под юбок вниз устремлялись шикарные ножки, затянутые в черные нейлоновые колготки. Одна из девушек, презрительно оглядев Виктора, достала из карманчика блузки с огромным вырезом зажигалку и закурила, испачкав помадой чуть ли не треть сигареты. Другая, напротив, томно заглянула Виктору в глаза, когда ему, наконец, удалось, приподнять взгляд. В общем, он понял: не надо быть Штирлицем, чтобы догадаться, кто это такие.

Но Виктор не знакомился на улицах.

Девушка нетерпеливо шагнула навстречу. У Виктора перехватило дыхание, его лицо мгновенно залилось краской. В этот миг ему казалось, что его мысли беспрепятственно читает всякий, кому вздумалось.

Виктор резко вильнул в сторону, норовя по стене обойти опасное препятствие. Решительно шагнув, девушка приблизилась к Виктору, напирая роскошным бюстом. Рука Виктора рывком отскочила от бедра, коснувшегося его пальцев. Потирая ушибленный локоть, он юркнул в щель между стеной и девушкой.

— Может, задержитесь, молодой человек? — донеслось ему вслед.

Но классовое самосознание не позволило Виктору завести разговор с нетипичной для общества представительницей. Быстро-быстро перебирая ногами, наш путешественник заторопился к выходу, который, казалось, сам летит навстречу. Мелькали по сторонам единообразные двери, глаза не успевали отмечать закорючки цифр, вокруг становилось все светлее, тишину нарушал только шорох ботинок, шагавших по стоптанной красной ковровой дорожке. И вдруг все оборвалось…

Именно так! Коридор не заканчивался ни дверью, ни окном. В нем просто отсутствовала стена. Еще шаг, и ковер попросту исчез из-под ног Виктора. Теперь его ботинки замерли на мягком золотисто-желтом песке, перед глазами тихо накатывались на берег волны бескрайнего моря, а над головой раскинулась бездна ярко-голубого неба самой середины дня. Не надо забывать, что Виктор находился в шестиэтажном здании и добрался пока лишь до второго этажа. Но не было вокруг ни потолка, ни стен. И как-то не верилось, что где-то в глубине моря скрывается обыденный пол, покрытый красным ковром. Бесконечность просторов ошеломила Виктора. Он стоял, машинально засунув руки в карманы просторных брюк фабрики «Сигнал». Левая ладонь судорожно сжимала измятый донельзя платок. Правая намертво впилась в ключ от квартиры. Происшедшие вокруг перемены оказались настолько невероятными, что Виктор забыл обо всем, даже о том, как и зачем оказался он на этом самом месте.