Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

- Ладно, - согласился раб, - покажи, да не вздумай бежать! Но если там никого не окажется, пощады не жди.

Я сошел с дороги и присел на корточки возле спящего.

- Отец, - прошептал я, - отец, проснись! Помоги нам! - Поскольку руки мои были связаны, растормошить его я не мог, однако сумел опуститься на одно колено и вторым коленом толкнуть спящего.

Старик открыл глаза и сел. Был он лыс, а курчавая борода до пояса была белее инея.

- Клянусь Двенадцатью (*40), он сказал правду! - воскликнул тот раб, что отпустил меня к старику.

- Что случилось, мой мальчик? - густым басом спросил у меня старик. Что здесь происходит?

- Что происходит, не знаю, - сказал я, - но, по-моему, нас собираются убить.

- О нет! - Он посмотрел на маску, что висела у меня на шее. - Ведь ты же друг моего ученика. Не могут они так поступить с тобой! - Он встал, покачиваясь, и явно только теперь понял, что так и заснул на обочине дороги в тени виноградника, будучи пьяным в стельку. У нашего чернокожего кожа тоже будто лоснилась, но этот толстый старик еще и страшно потел, а потому прямо-таки весь сверкал на солнце; казалось, у него за спиной горит свет.

Рабу, который позволил мне сойти с дороги, он сказал:

- Я потерял свою флейту и кубок. Не поищешь ли ты их, сынок? Мне что-то стало трудно наклоняться.

Флейта тут же нашлась; это была самая простая флейта из полированного дерева. Кубок тоже был деревянный и лежал рядом с флейтой на траве.

Кое-кто из илотов остановился неподалеку поглазеть. По-моему, мой приятель был первым чернокожим человеком, которого они видели в жизни, и вот теперь появился еще один такой. Один из рабов сказал:

- Если хочешь, чтоб тебе отдали флейту и кубок, старик, говори скорей, кто ты такой.

- Почему бы не сказать - скажу конечно! - Старик негромко рыгнул. - С удовольствием скажу. Я царь Нисы.

На это девочка пропищала:

- Так, значит, ты и есть Юный бог? Сегодня утром жрец говорил, что Юный бог - это царь Нисы.

- Нет, нет, нет! - Старик затряс головой и налил себе темного, цвета заката, вина. - Уверен, что ничего подобного тот жрец не говорил, дитя мое! Ты должна запомнить... - Он снова рыгнул. - Да, запомнить: слушать старших нужно внимательно, иначе никогда не поумнеешь. Я уверен, он сказал тебе, что мой ученик - Царь Нисы. Да, запомни: Царь и царь. Видишь ли, его поручили моим заботам, когда он был еще совсем маленьким. Я сам и учил его, ну а он меня за это щедро вознаградил... - Он в третий раз рыгнул. Как ты и сама видишь.

Один из рабов рассмеялся:

- Еще бы, напоил тебя допьяна! Что ж, неплохо! Хотел бы я, чтобы мой хозяин наградил меня так же.

- Вот именно! - воскликнул старик. - Именно! Должен сказать, это удивительно тонкое замечание, сынок!

И тут я заметил, что рядом стоит Пиндар, почтительно склонив перед стариком голову.

- Хорошая у тебя флейта, старик, - заметил самый старший из рабов. Ладно, слушай мою команду, ибо командую здесь я: ты должен непременно для нас сыграть. Если сыграешь хорошо, отдадим тебе флейту, ибо не отдать хорошему музыканту его инструмент - значит обидеть богов. Если же сыграешь плохо, флейту назад не получишь, а мы еще и побьем тебя. Если же вообще играть не пожелаешь, то учти: это была твоя последняя в жизни пирушка. Остальные рабы громко поддержали старшего.

- С радостью сыграю, сынок. С превеликой радостью. Но как же мне играть, если некому под мою музыку спеть? Может, этот несчастный юноша с пробитой головой подпоет мне? Ведь это он нашел меня - вот пусть и споет со мной вместе.

Старший из рабов кивнул.

- На тех же условиях. И чтоб пел как следует, не то живо завизжит у нас.

Старик кивнул мне и улыбнулся, показав белоснежные зубы, еще более белые, чем борода.

- Глотка твоя, должно быть, забита дорожной пылью, мой мальчик. Глотни-ка, промой горло. - Он поднес к моим губам свой кубок, и рот мой наполнился дивным вином. Невозможно описать его вкус - вкус земли, дождя и солнечного света!

Затем старик заиграл.

А я запел. Не могу привести здесь слова той песни - я пел на неведомом мне языке, однако все понимал, пока пел; в песне говорилось об утре нашего мира, о тех днях, когда рабы Спарты были свободными людьми в свободных странах и служили своим правителям и Великой Матери-богине.

В песне говорилось также о Царе Нисы, о его величии и о том, как он передал своего воспитателя, царя Нисы, Великой богине-матери, и тот стал приемным сыном ей и Каменному столбу (*41).

Рабы танцевали, пока я пел, размахивали своим оружием и резвились, точно ягнята на лугу; мой чернокожий спутник, Пиндар и та молодая женщина с дочкой тоже присоединились к ним и стали танцевать, ибо узлы на их путах были завязаны плохо, и стоило тряхнуть ими, как они развязались.

Едва песнь замерла на моих губах, смолкла и музыка.

Позже, когда мы с Пиндаром остались сидеть у костра, а остальные легли спать, он сказал мне:

- Сегодня воплотились в жизнь целых две строки божественного пророчества. Помнишь его?

Я только головой покачал.

- "Пой же тогда, и пусть холмы тебе отвечают! Пусть вкруг тебя соберутся царь, жрец и нимфа". Этот бог - а это был настоящий бог, Латро! - был некогда царем Нисы. Гилаейра вчера ночью, во время вакханалии в честь Дважды рожденного (*42), изображала нимфу. Сам же я жрец Светлого бога, поскольку являюсь поэтом. Устами оракула Светлый бог сказал также, что ты должен петь, когда тебя призовет Царь Нисы. Ты спел, и он снял с нас путы. Так что все получилось как надо!

Я спросил, что от нас потребуется теперь.

- Пока не знаю, - развел он руками. - Возможно, пока ничего. Однако... - Он поворошил угли; по-моему, ему не очень хотелось отвечать мне; я заметил, как дрожит его рука. - Прости, но я никогда прежде не видел никого из Бессмертных! Ты-то видел, я знаю. Ты еще в Фивах как-то говорил, что видел бога Великой Реки, а может, Посейдона, верно?

- Не помню, - сказал я.

- Ну, разумеется, не помнишь. Но, возможно, записал в своей книге. Тебе следовало бы постоянно перечитывать ее.

- Непременно так и поступлю, как только запишу все, что еще осталось в моей памяти из сегодняшних событий.

- Ты прав, - вздохнул он, - это конечно же куда важнее.

- Я сейчас как раз писал об этом царе Нисы - что он чернокожий, как и наш спутник.

- Именно поэтому он и появился, - кивнул Пиндар. - Ведь, будучи царем Нисы, он является повелителем нашего друга, а тот, в свою очередь, - его верным подданным. Армия Великого царя, которая теперь отступает на север, набирала рекрутов из многих загадочных стран. - Пиндар помолчал, глядя на пылающие угли. - Впрочем, возможно, он всего лишь спешил вслед за Юным богом. Говорят, этот учитель вечно догоняет своего ученика, ну а те мистерии, в которых мы участвовали вчера, вполне могли привлечь внимание самого Юного бога. В конце концов, для этого они и устраиваются. По слухам, там, где побывал Юный бог, всегда можно потом обнаружить спящим его старого учителя; и если успеть связать старика, прежде чем он проснется, то можно заставить его открыть будущее. - Он вздрогнул, будто от холода. - Я рад, что мы этого не сделали. Не хотелось бы мне узнать свою грядущую судьбу, хотя однажды и я ходил к оракулу. Однако услышать о будущем из уст бога я бы не хотел - ведь с богами не поспоришь.