Невил Шют - Крысолов

Хоуард спросил, не опаздывает ли скорый из Швейцарии.

Скорый не придет, ответил начальник станции. Никаких поездов из Швейцарии не будет.

Ошеломленный Хоуард возмутился. Почему же об этом не сказали в Сен-Клоде? И как теперь добраться до Дижона?

Начальник станции сказал, что мсье может быть спокоен. Будет поезд на Дижон от пограничной станции Валлорб. Его ждут с минуты на минуту. Его ждали с минуты на минуту уже два часа.

Хоуард вернулся к детям и вещам, раздосадованный и встревоженный. Раз нет скорого, значит, нельзя из Андело ехать прямиком до Парижа, понадобится пересадка в Дижоне. А попадут они в Дижон только к вечеру, и неизвестно, сколько придется ждать поезда на Париж и удастся ли достать спальные места для детей. Будь Хоуард один, это было бы только досадно; с двумя детьми, о которых надо заботиться, положение становилось серьезным.

Он попробовал их развлечь. Ронни с любопытством разглядывал товарные вагоны, стрелки, семафоры, маневровый паровоз, сыпал вопросами, на которые Хоуард не умел ответить, но сверх этого почти не доставлял хлопот. Не то с Шейлой. Девочку, знакомую Хоуарду по Сидотону, словно подменили, — она стала капризная, беспокойная, без конца хныкала. Старик на все лады старался ее развлечь, но безуспешно.

Через час сорок минут, когда он совсем извелся, к станции подошел дижонский поезд. Он был переполнен, но Хоуарду удалось найти место в вагоне первого класса; он усадил Шейлу к себе на колени, и она скоро уснула. Ронни стоял рядом, глядел в окно, болтал по-французски с толстой старухой в углу.

Вдруг эта женщина наклонилась к Хоуарду.

— У вашей девочки лихорадка, да? — спросила она.

Удивленный, он ответил по-французски:

— Нет, что вы. Просто она немножко устала.

Старуха уставилась на него круглыми, как бусинки, черными глазками.

— У ней лихорадка. Не годится брать в поезд больного ребенка. Это не по правилам. Мне ни к чему сидеть рядом с больным ребенком.

— Уверяю вас, мадам, вы ошибаетесь, — сказал Хоуард, но ужасное подозрение шевельнулось в нем.

Старуха обернулась к соседям по вагону.

— Это я-то ошибаюсь! — возмутилась она. — Нет, сударь, уж я не ошибусь. Ничего подобного. Коли кто ошибается, сударь, так это вы. Говорю вам, ваша девочка больна, зря вы ее везете в поезде со здоровыми людьми. Глядите, какая она красная! У ней скарлатина, а может, ветряная оспа или еще какая поганая хворь. Кто живет в чистоте, такой гадостью не хворает. — Старуха совсем разошлась, повысила голос. — Это ж надо додуматься, везти в поезде хворого ребенка!

Заворчали и другие пассажиры. Кто-то сказал:

— Не по правилам это. Такое нельзя допускать.

— Мадам, — сказал Хоуард старухе, — у вас, наверно, тоже есть дети?

Она фыркнула ему в лицо:

— Пятеро. Только я сроду не брала в дорогу хворого ребенка. Куда это годится.

— Мадам, я прошу вашей помощи, — сказал старик. — Это дети не мои, а моих друзей, и я должен отвезти их в Англию, потому что в такое время лучше детям быть на родине. Я не знал, что девочка больна. Скажите, как бы вы поступили, будь это ваша дочка?

Сердитая старуха пожала плечами.

— Я? Меня это не касается, вот что я вам скажу. Малым детям надо оставаться при матери. При матери — вот где им место. Сейчас время такое, жара, да еще в поезд ребенка взяли, вот вам и лихорадка.

Сердце Хоуарда сжалось, он подумал, что в этих словах есть доля истины. С другого конца вагона кто-то сказал:

— У англичан дети часто болеют. Матери не смотрят за ними, как положено. Оставят ребенка на сквозняке, как тут не схватить лихорадку.

Все вокруг были того же мнения. Хоуард опять обратился к старухе:

— Вы полагаете, это заразно? Если так, мы сойдем на ближайшей станции. Но я думаю, девочка просто устала.

Старая крестьянка так и впилась в него глазами.

— Есть у ней сыпь?

— Кажется, нет… Право, не знаю.

Старуха презрительно фыркнула.

— Дайте-ка ее мне. — Она перехватила у него Шейлу, пристроила на могучих своих коленях и ловко сняла с девочки пальто. Проворными пальцами расстегнула платье и тщательно осмотрела малышку со всех сторон. — Сыпи нету, — сказала она, снова одевая Шейлу, — но у ней лихорадка… вся горит, бедняжка. Не годится брать больного ребенка в дорогу, мсье. Ей место в постели.

Хоуард взял Шейлу на руки; несомненно, француженка права. Он поблагодарил ее.

— Да, я вижу, когда приедем в Дижон, надо будет уложить ее в постель, — сказал он. — Наверно, и врачу надо показать?

Старуха пожала плечами.

— Незачем. Возьмете у аптекаря микстуру, и все пройдет. Только не давайте вина, покуда у ней лихорадка. Вино горячит кровь.

— Понимаю, мадам, — сказал Хоуард. — Вина я ей не дам.

— Ни с водой не давайте, ни с кофе.

— Понимаю. А молока ей можно?

— Молоко не повредит. Многие говорят, детям надо пить столько же молока, сколько вина.

Тут все заспорили, что полезно малым детям, а что вредно, и спорили до самого Дижона.

Дижонский вокзал был битком набит солдатами. С огромным трудом Хоуард извлек детей и вещи из вагона. У него были при себе саквояж, чемодан и металлический футляр с удочками; остальной свой багаж и портплед с платьем детей он, выезжая, отправил прямиком в Париж. Теперь, с Шейлой на руках, ведя за руку Ронни, он уже не мог взять ничего из вещей; пришлось оставить все в углу платформы и пробиваться с детьми к выходу через густую толпу.

Площадь перед вокзалом была запружена грузовиками и солдатами. Хоуард с трудом пробрался к гостинице, где останавливался прежде; его пугало и сбивало с толку, что в городе такой беспорядок. Все-таки он протолкался с детьми в гостиницу; девушка за конторкой узнала его, но сказала, что все номера заняты военными.

— Но у меня на попечении больной ребенок, мадемуазель, — и он объяснил, в чем дело.

— Да, ваше положение трудное, мсье, — сказала девушка, — но что же я могу?

Хоуард слабо улыбнулся.

— Вы можете пойти и позвать хозяйку, и, пожалуй, мы все вместе что-нибудь придумаем.

Через двадцать минут в его распоряжении был номер с широчайшей двуспальной кроватью, и он извинялся перед негодующим французским лейтенантом, которому капитан приказал разделить номер с другим офицером.

Неопрятная толстуха горничная, на которой едва не лопалось платье, хлопотала, наводя в комнате порядок.

— Ваша малышка заболела, да? Будьте спокойны, мсье. Наверно, она немножко простыла или, может, съела что-нибудь плохое. Через денек-другой все пройдет. Будет ваша девочка совсем здорова. — Она расправила постель и подошла к Хоуарду, который сидел в кресле с Шейлой на руках. — Вот, мсье. Теперь все готово.