Павел Комарницкий - 30 июня

Изображение колыхнулось, будто на воде, и на экране возник стриженый, быстро удаляющийся затылок — какой-то абориген мужского пола прошёл прямо сквозь рой телезондов. Он обогнул девиц, отчего-то вдруг развеселившихся, и удалился прочь.

Командор, задумчиво свивавший кольцами хвост, тряхнул гривой, стриганул ушами.

— Так. Ярара, посади рой куда-нибудь на крышу, на солнцепёк. Конец сеанса. Думать будем.

— Зафиксировать на случай дождя? А то смоет…

— Обязательно.

— Что-то ты охладел к своей астрономии, Боренька. Сам разлюбил, или она тебя?

Тётушка гладила бельё, поочерёдно меняя утюги, гревшиеся в печи. Вообще-то она была довольна таким течением событий, и подтрунивала над любимым племянником только в силу весёлого и ироничного характера.

— У астрономии нынче критические дни, тёть Кать, как у любой дамы — с улыбкой отвечал Борис. Тётушка фыркнула, блестя глазами, рассмеялась. Борис невольно залюбовался тётушкой. Она была ещё вполне ничего, тётя Катя, и характер — чистое золото, вот только в жизни не повезло ей…

Борис занимался поливкой огорода. Вообще-то он готов был помогать тётушке и в других огородных работах, но тётя доверяла ему лишь самые элементарные — копание земли и полив, да и то под надзором, осуществляемым через открытое окно. Тётя Катя вполне резонно полагала, что огород — это вам не астрономия, тут Борис вполне мог нанести ощутимый ущерб.

— Ничего, Боря, на свете ещё полно девушек, кроме твоей астрономии. Познакомить тебя? Вон у Кметьевых Леночка…

— Ну не надо, тёть Кать, не начинай опять. Я в этом деле сам как-нибудь.

— Сам… Возможно, и сам… Подхватишь кого-нибудь ещё похлеще астрономии…

Теперь засмеялся Борис. Он уже закончил полив, и теперь черпал воду из колодца, наливая её в примечательно древнюю, здоровенную сорокаведёрную глиняную корчагу, неглубоко врытую в землю. Корчага эта осталась ещё от прежних хозяев. Вода в ней быстро нагревалась на солнце, порой так, что даже приходилось разбавлять её из колодца.

Наполнив наконец реликтовую посудину, Борис с удовольствием умылся до пояса холодной водой, натянул рубашку.

— Пойду прогуляюсь, тёть Кать. Или на пруд сходить? Карасей Мурёне добуду…

Кошка коротко мяукнула, явно одобряя ход мыслей молодого человека.

— Карасей ловить будешь на старости лет — резонно возразила тётя Катя.

— Тогда решено — Борис встал — Пойду прошвырнусь по дер штрассе.

— Прошвырнись, прошвырнись.

— Купить чего-нибудь, тёть Кать?

— М-м-м… Я даже не знаю… — после того случая тётушка питала заметные сомнения на предмет торгово-предпринимательских способностей племянника — А впрочем, на обратном пути в булочную зайди.

— Бу сделано, тёть Кать!

Выйдя на улицу, Борис невольно зажмурился. Солнце заливало всё вокруг потоками неистового майского зноя, как в тропиках. В тени развалились бродячие собаки, высунув языки. Несколько кур без особого энтузиазма рылись в пыли. Пробежала с гомоном стайка малышни, на миг нарушив мирную тишину, и снова всё погрузилось в сонную неподвижность. Дачный посёлок…

Студент повернулся и зашагал по сонной улочке, придерживаясь теневой стороны. Хорошо бы, конечно, со стипендии приобрести дамский велосипед. Почему дамский? Тётушке подарок, и сам бы катался летом… Однако все деньги ушли на телескоп. Вот и топай теперь пёхом вёрст шесть до города, да с гаком. С добрым украинским гаком, что порой бывает куда больше версты. Извозчика, что ли, поймать? Да ещё извозчиков-то не видно…

Словно в ответ из-за угла вывернулась пролётка, запряжённая пегой кобылой.

— Эй, барин молодой, чего зря башмаки топчем? Садись, подвезу! — весёлый молодой парень, похоже, был навеселе. Борис раздумывал пару секунд. В самом деле…

— Поехали в город! — запрыгивая в пролётку, распорядился студент.

— Единым махом, барин! — весело отозвался подвыпивший кучер.

— … Вот продам Аврорку свою, да эту вот таратайку — кучер хлопнул по потёртой скамье пролётки — и куплю авто, с бензиновым мотором. Как, одобряешь?

Кучер по дороге развлекал седока и заодно себя самого разговорами. Вот только разговоры эти крутились вокруг одной темы — автомобилей. Похоже, этот кучер уже принадлежал в душе к зарождающемуся в России племени автолюбителей.

— Не знаю — как человек увлечённый, Борис знал, что такое голубая мечта, и уважал людей, таковую имеющих. Огорчать реалиями жизни весёлого парня ему не хотелось — Автомобиль немалых денег стоит, особенно хороший… Даже если «Пежо» брать…

— Добавим! — не сдавался парень — Заробим и добавим! Зато, слышь, сплошная выгода. Лошадь же как? Есть работа, нет работы — подавай ей овёс да сено. А авто, покуда стоит, никаких расходов. Как говорят революционеры — кто не работает, тот не ест! — парень засмеялся.

— Это так — согласился Борис. Говорить о том, что на деньги, затраченные на покупку хоть сколько-то серьёзного авто, можно кормить эту Аврору булками всю её лошадиную жизнь, да ещё и на водку хозяину осталось бы, он не стал.

Между тем подковы вышеупомянутой Авроры уже звонко цокали по булыжной мостовой.

— Куда дальше, барин?

— А никуда — отозвался студент, принимая решение — Здесь останови, пожалуйста.

— Лады! — кучер натянул вожжи, пролётка встала.

Расплатившись, Борис огляделся и зашагал по незнакомой улочке, по-прежнему держась теневой стороны. Он любил незнакомые улицы и переулки. В них было что-то от тайны неизведанных земель, таящейся в сердце почти каждого человека. Он даже не стал искать глазами название улочки. Какая разница?

Навстречу ему, о чём-то оживлённо щебеча, шли две гимназистки, занятые своими девичьими проблемами. Заглядевшись на них, студент вдруг отпрянул — перед девушками, буквально в пяти шагах, вился рой мелкой, как пыль, почти невидимой мошкары, летевший в ту же сторону, куда направлялись подружки, и Борис прошёл сквозь него, только что не наглотавшись мух. Девицы захихикали. Борис проводил их глазами и направился дальше.

— …Ты обещал завалить меня образцами. Между тем я ничего пока не вижу, кроме жалких проб атмосферного воздуха, воды и почвы. Где обещанное? — Урумма смотрела сурово, даже не думая морщить нос в улыбке.

— Всё, всё тебе будет, о симпатичнейшая и добрейшая из всех докторов Звёздного флота — смутить Ухурра было совершенно невозможно — Хочешь, я изловлю тебе ту громаднейшую рыбу? Или того зверя, с длинным носом и большими ушами…

— И с них биопсию тоже — похоже, сегодня Урумма начисто отключила чувство юмора — И со всех подвидов аборигенов кровь! И с этих вот животных! — она указала на изображение лошади, медленно вращающееся на боковом сегменте экрана — И вообще со всех!