Яцек Дукай - Собор

Я связался с епископом. Раздражающая беседа, тем более, при такой задержке сигнала. Похоже, что епископ Хауперт считает, что я здесь чем-то заразился. Интересно, чем, город в кратере стерилен с момента возникновения; на самом Роге ни следа атмосферы, не вспоминая уже про биосферу. Тем не менее, я епископа понимаю, ситуация весьма деликатная. Последнее, чего нам нужно — это смерть духовного лица на Измираидах.

Я исповедался.

Что делать, не знаю. Отчет, собственно, уже завершен; впрочем, я и так отсылал все материалы на Лизонне. Но вот Газма — с Газмой я должен поговорить независимо от интервью для своего отчета.

И тогда я пошел в городской магистрат. Там находился терминал системы управления биосферой. Мне было известно, что там ведется учет всех открытий шлюза, а скафандры идентифицируются. Если количество записей Газды непарное — это означает, что он находится внутри, под куполом. Но нет, число было парным.

Есть два шлюза: к Собору и к посадочной площадке. То есть, их больше, но их, как правило, не используют, нужны специальные коды; я спрашивал, компьютер дал ответ. Итак: Собор или посадочная площадка. Предположил, что Собор. Проверил последнюю запись. Посадочная площадка. Что же, он тоже имеет право пытаться улететь.

Я поспешил к этому шлюзу. На всякий случай был в скафандре. Там уселся в саду покинутой виллы — мерах в десяти от ворот шлюза — и ждал. Мимо меня в груизах и д-муках к шлюзу направлялись уезжающие. Лишь некоторые обменивались взглядами, другие махали мне на прощание. Все знают, естественно.

Газда появился через час. Он снял шлем и увидал меня. Мне казалось, что сейчас он начнет убегать, но нет, он спокойно вошел в садик, присел на траву. Теперь он глядел совершенно по-другому: не боялся. Ну да, он тоже знал.

— Как отсюда улететь? — спросил я у него.

Тот глуповато оскалился.

— А нельзя.

— Почему?

— Измир нас принял.

По-видимому, выражение на моем лице было не самым приятным, поэтому он в защитном жесте пожал плечами.

— Говорят, что подобные вещи случаются с людьми в Иерусалиме, возле Гроба Господняя. Если кто-то такой приблизился и испытает… понимаете, святой отец… потом он уже не в состоянии отойти на большое расстояние, покинуть город. Гроб притягивает его, словно магнит железо, можно даже вычертить линии потенциалов. Люди сходят от этого с ума, умирают, уходят в пустыню, постригаются в монахи или кончают самоубийством.

Мне захотелось спросить, какую, в связи с этим, карьеру он предполагает для себя самого. Только издевку сдержал.

— А вы — что пережили, что испытали вы?

— Он жив, отец ведь знает об этом. Правда?

— Что?

— Собор.

— Тааак… И вы догадываетесь о причинах этого… пленения?

— Он коснулся нас. Принял. Во всяком случае, меня. Мы принадлежим ему. Собору.

— Вы имеете в виду Измира?

— А кого же еще. Разве отец не молился у его могилы? Не целовал его рук?

— Вы молились, и он выпросил для вас оздоровление.

— Да. Да. Да.

— Так что ж с того, раз вы не можете отсюда улететь? Если бы вы остались на Лизонне, прожили бы дольше. Насколько мне известно, шизофрения не смертельна.

Газма схватился с места, как ошпаренный.

— И это говорите вы?! Священник!? — пытался он выдавить слова надо мной.

Но, прежде чем снова сесть, немного успокоился.

— И все же, вы пытаетесь улететь, — заметил я.

— Что?

— Разве не ради того вы ходили на площадку?

— Я ходил проведать «Стрелец», — буркнул тот (снова старый Газма) и ушел.

Какое-то время я еще видел, как он выскакивает над крышами домов низших кругов, с такой бешеной энергией уходил он.

Проведывал «Стрелец». Что же. Возможно. Хотя, а что было ему делать в той пустой и холодной, разгерметизированной развалине буксира? Но это весьма похоже на Газду.

Я тоже отправился туда раз. В рамках работы над отчетом. В конце концов, это ведь тоже место культа, настолько популярное, что к нему из порта протянули страхов очную линию. «Стрелец», не приспособленный для посадки на поверхности планет, даже на таких, где притяжение близко к нулю, сел на Роге криво, на борту, раздавив часть антенн и манипуляторов, а так же одну из дюз (если бы садился на хвост, уничтожил бы их все). Аварийный шлюз находится на высоте местров восьми над уровнем грунта, так что там посадили живокристную лестницу с сеткой наверху. Обе двери шлюза открыты. Фосфоресцирующие стрелки в тесных коридорах указывают путь к кабине Измира. Сама кабина вся засажена прозрачным живокристом с целью законсервировать памятку и предотвратить кражи и сознательные подделки. От лестницы через равнину черного камня тянется так называемая Дорога Преду. Каждые пятьдесят метров вдоль нее стоят железные кресты. Дорога ведет до самого Собора. Во времена наивысшего бума космических паломничеств путники десятками преодолевали Дорогу на коленях, некоторые даже ползли, тем самым повторяя последний путь Измира. Они достаточно сильно протестовали против предложений протянуть и там страховую линию. Ведь святой Измир шел без какой-либо страховки! Хмм, но ведь наверняка он и не полз на коленях. Несколько из них умерло на Дороге. Их каменные могилы тоже отмечают Путь Преду попеременно с железными распятиями.

Прекрасно могу представить Газму, который ежедневно, в одиночестве осуществляет это покаяние, как он ползет по шероховатому камню под холодным куполом космоса, от креста до могилы, от развалины корабля до Собора и назад, с именем Измира на устах, белый скафандр на черном астероиде, прикрытый темнотой; когда радио выключено, никто не слышит хриплых молитв.

Завтра Бедузадус попытается вывезти меня в состоянии комы (он как раз позвонил). По-видимому, пойду, проведу мессу, попрошу Миртона, чтобы был моим помощником. Он тоже улетает на этом чартере. Мадлен как раз выходит из-за края кратера, уже величиной с кулак, и делается все больше, все красивее.

Не удалось. Бедузадус улетел, Миртон улетел (улетело уже большинство людей). Уже и так, по моей причине вылет «Уинстона» значительно задержали. Им пришлось доставить меня из корабля назад, на Рог. Даже энцефалограмма там у меня была совершенно плоской.

Я не жил.

Боже, дай мне надежду. Я боюсь. Я перепуган.

То, что организм столь аллергически реагирует на удаление от Измираид — это одно. Но вот каким образом их близость возвращает меня к жизни, раз уже по всем критериям — как медицинским, так и не медицинским — я был мертв?

Даже думать не хочется.

Из погрузочного модуля звонил Телесфер (он улетает сегодня, вместе с остатками персонала CFG). Его вопросы привели меня к ответам, над которыми не хотелось бы размышлять. А спрашивал он о том, не вступал ли я когда-либо в непосредственный контакт с Ватой. И что, черт подери, должен такой «непосредственный контакт» означать? Ведь речь идет о скальной формации! Сотни метров под поверхностью грунта! И я тут же начал размышлять над тем, что он мог иметь в виду. То, что тогда, в лаборатории он не рассказал мне про Вату всего, я знал с самого начала. Выдал лишь то, чего хотел. Он лишь забрасывал крючок, проверял фарватер. Ведь CFG проводила сотни бурений и наверняка добыла несколько килограммов Черной Ваты. Другие компании тоже не сидели со сложенными руками. Какие эксперименты с ней они проводили? О чем догадывались? Телесфер, скорее всего, считал, будто бы я отправился к конкурентам. И эти конкуренты… Что Вата может иметь общего с моим и Газды пленением на Измираидах?