Татьяна Грай - Гетто для ангелов

Через несколько минут автомобиль вырвался из лабиринта узких улиц на большую площадь и сразу остановился. Хинкапа тряхнуло в последний раз. Гилейта обернулась, негромко сказала: "Приехали" - и вышла. Хинкап тоже выбрался из машины, сжимая в руках ружье. На краю площади, совсем близко, стояло несколько темных больших машин с надписью на кузовах: "Полиция". А впереди, сквозь густые клубы тумана, виднелась темная масса, и Хинкап понял, что это - спины людей, стоящих неподвижно вплотную друг к другу. Гилейта, кивнув Хинкапу, направилась влево, и Хинкап послушно шел следом. Ветер внезапно усилился, разогнал туман, утро одолело наконец тьму, - и уже издали Хинкап увидел, что на другом конце площади стоит большой коричневый фургон, и Гилейта вела почтальона к нему. Возле фургона стояли, тихо переговариваясь, трое мужчин; увидев Гилейту и Хинкапа, они замолчали.

- Где Лодар? - спросила Гилейта.

Один из мужчин махнул рукой куда-то в сторону центра площади.

- Я должна пойти к нему, - сказала Гилейта.

- Подожди, - сказал один из троих, - стерва в павильоне, мы ждем, когда привезут защитные костюмы.

- А Лодар?

- Шесть костюмов у нас было здесь, - говоривший кивнул на фургон, - и Лодар с другими сейчас возле павильона, следят, чтобы ангелочек не упорхнул. А тебе лучше пока остаться с нами.

Хинкап подумал немного и спросил:

- Простите... почему нельзя подойти близко?

Все трое уставились на Хинкапа, и он почувствовал себя очень неловко. Вмешалась Гилейта:

- Он из Толли-Тор, там не знают о последних штучках ангелов. Лодар позвонил мне, чтобы я привезла его сюда.

- А-а... - самый высокий из троих протянул Хинкапу руку. - Геттор.

- Хинкап.

- Это - Фарейнг, это - Рэтдек. А вы, значит, ничего не слыхали?

Хинкап отрицательно покачал головой.

- Я только вечером приехал, и вот сразу попал в какую-то заваруху.

Геттор, прислушавшись, сказал:

- Выговор у вас... Вы давно в Толли-Тор?

- Давно. Может, посвятите меня в то, что здесь происходит?

- Конечно, - сказал Фарейнг. - Там, в беседке, в центре площади, сидит стерва. Мы ее туда загнали, повезло. Но близко подойти невозможно, она чует, когда кто-то приближается.

- И что?

- А то, что мы не знаем, какую птичку поймали в сети. Если из старых ангелов - то в общем и ничего, а если из новых?..

- Новые ангелы убивают словом, - тихо сказала Гилейта.. - Или, может быть, взглядом. Точно никто не знает. Но близко подходить опасно.

Хинкап раздумывал недолго. Обстановка на площади взвинтила его нервы, он почувствовал, что все эти люди не случайно и не от глупой злобы собрались здесь, что происходит нечто до такой степени серьезное, что не время раздумывать, хорошо ли это - охота на человека... В его памяти мгновенно пронеслись события последних дней и часов и вспыхнула произнесенная Сойтой фраза: "Я не ощущаю его..." И Хинкап сказал:

- Мне кажется, я смогу подойти к павильону вплотную. Но что делать дальше?

Никто не был удивлен его словами. Геттор открыл заднюю дверь фургона, достал оттуда небольшой баллон и протянул Хинкапу.

- Вот, - сказал он. - Этим обрызгайте, и все. Она на несколько минут замрет. Это вроде снотворного. И мы ее схватим.

Хинкап осмотрел баллон. Сверху к нему был пристроен распылитель, вроде пульверизатора, с резиновой грушей. Хинкап молча отдал ружье Гилейте, взял баллон под мышку и направился к толпе. Геттор и Рэтдек шли позади.

- Пропустите, - тихо сказал Рэтдек ближайшей спине. И почти мгновенно в плотной людской массе образовался узкий коридор, и в прозрачном и ясном утреннем свете Хинкап увидел, что коридор этот ведет к невысокому каменному строению в центре площади. Большие полуциркульные окна, застекленные широкие двери - из домика явно просматривалась вся площадь. Хинкап остановился на краю пустого пространства между домиком и толпой, прикидывая, как лучше подойти к павильону. Рэтдек сказал шепотом:

- Она сейчас с противоположной стороны.

- Ясно, - также шепотом ответил Хинкап и прямиком побежал к беседке.

Он прижался к простенку между двумя огромными окнами, взял наизготовку баллон, обхватив пальцами грушу, и на мгновенье почувствовал себя до невозможности одиноким, словно не стояли в пятидесяти шагах от него десятки людей, словно он заблудился в Глубоком Космосе и не знает пути домой... впрочем, так оно и было.

Внутри домика послышался шорох, и Хинкап, не думая больше ни о чем, ударил баллоном по стеклу и одновременно сжал пальцами грушу. Свист вырвавшейся струи жидкости заглушил чей-то тихий вскрик, но Хинкап услышал его. Сойта... внутри домика была Сойта!.. Он сразу узнал ее голос, почувствовал его всем своим существом... но было уже поздно. Молчаливая толпа единым рывком окружила домик, и шесть человек в странных тяжелых комбинезонах и шлемах открыли двери. Хинкап сделал шаг, намереваясь войти вслед за ними, но почувствовал, как чья-то рука тронула его за локоть. Почтальон обернулся. Рядом стояла Гилейта.

- Не входите, Хинкап. Опасно.

- Почему?

- Вам уже говорили. Стерва может убить. Нет гарантии, что она без сознания.

- Но...

- Те, кто идет туда, одеты в специальные костюмы. Но все же и они сильно рискуют.

Хинкап посмотрел на окружавшую его толпу. Здесь были в основном мужчины, редко встречалось женское лицо, - и все смотрели на двери домика, - хмуро, зло, выжидающе. На Хинкапа никто не обращал внимания.

Но вот из павильона вышел один человек, за ним второй, а потом двое вывели, крепко держа за локти, связанную женщину. Еще двое в неуклюжих скафандрах завершали процессию.

Да, это была Сойта. Она выглядела усталой, шла с трудом, но тем не менее казалась спокойной, как всегда. Ее глаза неспешно прошлись по толпе и на долю секунды остановились на Хинкапе. Ничто не изменилось в ее лице, но Хинкап почувствовал, что Сойта ждет от него помощи. Что мог он сделать, один, против нескольких сотен людей? Он мог только всей душой желать, чтобы Сойте не причинили вреда, чтобы ей удалось каким-то образом уйти отсюда, скрыться, спастись... И вдруг... Хинкап почувствовал, что волосы зашевелились у него на макушке.

...Сойта небрежным жестом сбросила веревки, опутывающие ее руки и тело, - словно желание Хинкапа увидеть ее свободной придало ей нечеловеческую силу, - небрежно поправила пышные волосы, растрепавшиеся во время схватки. И пошла прямо на толпу. Люди молча шарахались от нее в стороны, отворачивая лица, - а она шла, не замечая никого и ничего, и только легкий скрип ее туфелек по гравию, покрывавшему площадь, слышен был в мертвой тишине.

- Это ужасно, - говорила Гилейта, накрывая на стол. - Кто бы мог подумать, что среди горожан найдется кто-то, сочувствующий стервам? Я не могла предположить такой возможности.