Роберт Шекли - Кн. 2. Первая жертва. Охотник-жертва

— Тут и правда живут богатые люди, — заметал он.

— У нас круглый год туристы. Эсмеральда пользуется огромной популярностью у европейцев, а в последнее время стали приезжать и азиаты. Туризм — основа нашей экономики.

— А много людей приезжает, чтобы участвовать в Охоте?

— Да нет, — скривил губы Альбани, — большинство приезжает, чтобы посмотреть. Они не хотят никого убивать. Нет-нет, им только хочется попасть на остров, где мужчины носят оружие, устраивают дуэли и охотятся друг на друга. Им нравится, ничем не рискуя, наблюдать за происходящим через пуленепробиваемые стекла кафе и ресторанов. Так они утверждают. Но что удивительно — многие из них потом становятся Охотниками. Наверное, что-то есть в здешнем воздухе. Нам выгодно, чтобы они приезжали сюда убивать. Если бы количество Охотников постоянно не пополнялось за счет приезжих, через год на острове не осталось бы ни души. Видите ли, у нас очень низкий прирост населения. Сюда приезжают не семьи создавать.

Альбани остановил машину возле ветхого четырехэтажного здания. Выцветшие буквы на фасаде сообщали, что это гостиница «Эстрелья дель Сур».

— До свидания, — попрощался Альбани. — А если решите принять участие в Охоте, кто угодно вам скажет, как меня найти. Я один из лучших Наводчиков и беру недорого.

Глава 12

Эсмеральда — продолговатый плоский островок, расположенный в юго-восточной части Багамского архипелага недалеко от Большого Инагуа. Отсюда легко добраться до Гаити. В 2021 году обанкротившееся багамское правительство продало все права на этот остров консорциуму международных инвесторов, штаб-квартира которого находилась в Берне, в Швейцарии. С точки зрения генерала Аасаро Руфо, который возглавил военный переворот на Багамах, это был необходимый шаг, так как правительство позарез нуждалось в свободно конвертируемой валюте. Что там какой-то островок, тем более такой безлюдный, как Эсмеральда, когда тебе надо заботиться еще о семистах других! За никудышный клочок суши были заплачены большие деньги.

Но только не для корпорации «Охотничий Мир» — международного консорциума состоятельных бизнесменов, которые придерживались одного принципа — получение максимальных доходов при быстром обороте средств. Убийство было идеальным товаром, даже лучше наркотиков, ибо тот, кто его производил, сам поставлял все необходимое — свою жизнь, свое оружие, свою смерть. Убийство по всем правилам, исполненное по-деловому и по обоюдному согласию, было даже социально приемлемым актом. И, кроме того, в нем был заложен огромный потенциал спортивного азарта для тех, кто уже все перепробовал.

Много разных стран хотели разместить Охотничий Мир на своей территории, но совет директоров консорциума решил создать для него собственную страну.

Таким образом, все проблемы, которые могли бы возникнуть с правительством, они решали, создав свое собственное правительство. Еще одним стимулом для вкладчиков стал тот факт, что вместо уплаты налогов они могут собирать их сами.

С самого начала проект Охотничьего Мира разрабатывался с привлечением лучших умов, на него выделялись бешеные ассигнования. Моргантаун — маленькую занюханную столицу острова — сровняли с землей, создав на его месте архитектурный проект совершенно нового города, и в кратчайшие сроки вдохнули в него жизнь Новый город — Эсмеральда — отличался от кроличьих нор из стали и стекла, которые после долгой борьбы за освобождение от хорошего вкуса стали венцом архитектуры современной урбанистики.

Эсмеральда напоминала средневековый городок, тут даже возле супермаркетов не было автомобильных стоянок. Почти половину зданий построили из светлого известняка, залежи которого были обнаружены на острове. А для самых главных строений, таких, как Охотничья академия и Колизей, использовали импортируемый известняк и итальянский мрамор. Поэтому с самого начала Эсмеральда походила на колониальный город прежних времен, город эпохи Возрождения, который как мираж появился на плоском коралловом острове.

Мягкий тропический климат острова в сочетании с прекрасно стилизованным под старину городом был и так прекрасной приманкой для туристов, даже без официально разрешенных убийств. На Эсмеральде можно было наслаждаться блеском минувших времен, пользуясь при этом всеми достижениями современности.

Не только забавы и опасности посреди невероятной красоты природы притягивали туристов в Охотничий Мир, приезжали сюда и серьезные ученые. На острове располагались всемирно известные музеи ассирийского и хеттского искусств, полностью выкупленные у обанкротившейся Англии и перевезенные на Эсмеральду для придания острову еще большего шика. Здесь также размещались известные курорты с гостиницами — «Рокфеллер Хилтон», «Холидей Форд», «Дорада дель Сур», «Кастильо», «Кангинфлас» — площадки для гольфа, теннисные корты, были непревзойденные возможности для подводной охоты и кухня всех пяти континентов.

А если на вашем электронном банковском счету не хватало средств на отпуск по первому классу, Охотничий Мир предлагал более дешевый вариант — карнавальное поселение на пляже Де Аанси, разместившееся на южном берегу острова. Именно тут ежегодно происходили современные Сатурналии — смесь эсмеральдского карнавала с Марди Гра.

Главным компонентом этой мешанины была Охота, то необычное человеческое занятие, когда люди рисковали своей жизнью, сражаясь один на один в соответствии с установленными правилами. Охота являлась чем-то вроде контролируемого беззакония, которое возвеличивало самые низкие инстинкты. То, что было официально разрешено в Охотничьем Мире, человечество пыталось искоренить с самого начала своего существования. Но напрасно.

Весь мир приходил в упадок, а Охотничий Мир продолжал процветать. В него отовсюду стекались люди, чтобы собственными глазами увидеть отказ от моральных устоев и чудо экономической стабильности. Убийство всегда было хорошим бизнесом. Охотничий Мир не обошел вниманием и секс с наркотиками, завершив таким образом круг своих инвестиций в те вещи, которые нравятся людям.

Почти во всем мире люди не доверяли переменам и чурались всего нового. Художники стремились использовать уже известные мотивы, а не творить что-то свое. Мода почти исчезла. Понемногу люди стали и одеваться, и действовать одинаково. Конформизм стал нормой. Наука совсем захирела. Медицина радикально изменилась с фаустовских времен двадцатого столетия. Врачи уже не стремились спасти чью-то жизнь. Теперь речь шла о спасении замученного болезнями населения в целом, а его численность постоянно уменьшалась.