Джон Браннер - Мстители Каррига

Лукан похлопал его по плечу.

— Сегодня ты должен думать о короле, мой друг, а не о глупом и спесивом незнакомце! Я порасспрашивал о нем у людей, но никто не знает, что с ним стало с того момента, как он покинул храм. Никто не видел его с планером на пути сюда, никто не знает, где он мог бы установить катапульту, а ведь для этого нужны помощники… Вероятнее всего, он передумал и уже никогда не появится в Карриге.

Саикмар хотел сказать, что он думает иначе, но тут дозорный на краю плато пронзительно закричал:

— Они размахивают желтым флагом! Король найден!

Все засуетились. Дядюшка подошел к Саикмару, обнял его и пожелал счастья; слуги встали наготове возле противовесов и лебедок. Саикмар вскарабкался в хрупкую скорлупку глайдера, пристегнулся ремнями и передвинул вперед — для старта — рычаг управления, чтобы стрелой взметнуться над краем плато и набрать скорость, прежде чем его поднимет воздушный поток над ближайшим кратером. Ожидание, казалось, длилось вечность.

— Он взлетел! — воскликнул наконец дозорный, и слуги отпустили противовесы.

Все взоры устремились на короля. Наступила решительная минута. Саикмару нужно было рассчитать скорость, чтобы провести глайдер у края вулкана и войти в теплое восходящее течение, способное вознести его на безопасные триста метров над королем. Когда он почувствовал, что поднимается по спирали вверх, то наконец смог осмотреться в поисках противника. От волнения перехватывало дыхание, — ведь сколько бы он ни летал, а это был первый совместный полет с королевским паррадайлом.

Паррадайл только что вяло поднялся в небо. Направление его хвоста указывало, из какой пещеры он появился. Туловище его было черное, а крылья — голубые с золотистыми краями. Мускулы крыльев перекатывались под гладкой кожей словно маслянистые волны. Еще никогда на памяти людей король не жил так долго, еще никогда он не вырастал до таких размеров.

Саикмар испугался так, что чуть не опрокинул глайдер. Длина тела короля от плеч до корня хвоста была метров восемь; сверху оно было широким и плоским, а книзу сужалось. Хвост и шея добавляли к длине тела еще восемь-девять метров. Вертя головой на гибкой шее, паррадайл наблюдал за поднимающимися в воздух глайдерами. Словно насмехаясь, король откинул свою огромную, похожую на молоток, голову, раскрыл в ухмылке-зевке чудовищные челюсти и, накренившись на левое крыло (размах крыльев был не меньше двадцати метров), скользнул в вертикальный воздушный поток.

В несколько мгновений он поравнялся с Саикмаром, окинул сонным взглядом его глайдер и быстро стал набирать высоту.

Саикмару померещилось, что король делает все с неохотой. Вот он взмахнул крыльями, но не спикировал на Саикмара, а полетел прочь. Саикмар поднялся выше, высматривая воинов из других родов. Глайдеры по обычаю раскрашивались цветами тотема. У Саикмара глайдер был цвета твивита — черно-коричневый сверху и светло-рыжий снизу. У других глайдеры были зелеными, аспидными, багровыми, пятнистыми или полосатыми.

Только белый цвет считался запретным для всех родов.

Но что это? Он не верил глазам: в нескольких километрах от воздушных потоков — без помощи! — с раздирающим уши воем и свистом в небо взвился глайдер и…

Саикмар механически сделал вираж и повел глайдер на посадку, не выпустив ни одной стрелы. Цели уже не было.

Такой катастрофы еще не случалось с его народом, с его городом. Белый планер круто пошел вверх, вслед за королем, и выплюнул яркий огонь, подобный молнии. Секундой позднее от короля — воплощения величия, власти и мудрости, — остался лишь обгоревший скелет со срезанными крыльями, обрушивающийся в кратер вулкана.

А Белфеор, этот выскочка, этот дерзкий пришелец с юга, сделался законным властителем Каррига.

6

Плата была необычайно высока — платили жизнью. Но были строги и условия. В других филиалах правительственной службы можно было зарабатывать в лучшем случае «пять за один», но только в Галактическом Корпусе плата достигала «десять за один». Точнее говоря — за каждый год службы в Корпусе человеку гарантировалось десять дополнительных, здоровых лет жизни.

Если дотянешь до срока, когда сможешь пожить в свое удовольствие. И прежде всего — если угодишь своим начальникам и поладишь с коллегами по корпусу. Самый короткий контракт был рассчитан на десять лет работы, и если человек увольнялся до истечения этого срока (или его вышвыривали), то его шансы на продление жизни пропадали. Вторая попытка заняться работой, которую оплачивали дополнительными годами жизни, не предоставлялась никому.

Сидя в приемной коменданта, Маддалена Сантос впервые всерьез задумалась над этим фактом — и неожиданно испугалась. В свои двадцать пять она только начала понимать, что означает «жить», что означает время жизни, его продолжительность. И она испугалась, что упустила свой шанс.

Под куполом, сооруженном на этом лишенном воздуха планетоиде, никогда не было холодно, но Маддалена вздрагивала от озноба. Для вызова к коменданту причин было немного, но они были неприятными. К тому же в пограничную область из долгого патрулирования лишь несколько часов назад прибыл корабль, чтобы отсюда лететь дальше, к Земле. Предположительно — для ремонта. На самом деле это незадачливых работников — назад, на Землю, или туда, откуда они явились. Сейчас в Корпусе было очень немного выходцев с Земли.

И это была часть ее личных трудностей.

Оглядываясь назад, она понимала, что она — только что прибывшая после окончания одного из самых престижных университетов Земли, гордая своим дипломом и образованием, — явно казалась надменной и заносчивой дамой более опытным служащим Корпуса. Она просто не считала коллег равноценными себе, вот в чем дело. Сама того не сознавая, смотрела на них как на туповатых, неотесанных провинциалов, в то время как она являлась высококачественным и утонченным продуктом Земли.

Ей понадобился почти год, чтобы заметить, как чуждались ее люди. А некоторые просто ненавидели. За три месяца, прошедшие с того времени, она составила представление о психологических причинах такого отчуждения.

Да, она наделала массу ошибок! Стыдно подумать — она постоянно была недовольна и то и дело предъявляла претензии. Она жаловалась на монотонность работы, на подавление инициативы, на авторитарно-бюрократическую иерархию старослужащих, на еду, на жилищные условия, на затруднения в продвижении по службе и проволочку с принятием решений, а то и на непрофессионализм, из-за которого должностные лица, по ее мнению, парализовали дело…

Галактический Корпус оказался совсем не таким, каким она себе представляла. Это была централизованно управляемая бюрократическая организация со множеством внешних постов и служб, и тот, кто хотел сделать карьеру в центре, считал за благо держать язык за зубами, прилежно выполнять свою работу и ладить с начальством. Правда, самостоятельно мыслящих личностей среди новичков при случае могли и оценить, но критика в адрес самого аппарата способствовала лишь появлению твоей фамилии в проскрипционном списке. И так как она проглядела, что этот по-военному организованный орден в отличие от университета не был трибуной для откровенных дискуссий, то у нее были все шансы выбросить сотню лет дополнительной жизни псу под хвост.