Майкл. Гилберт - Искатель. 2009. Выпуск №1

Его тронули за плечо. Сергей обернулся и увидел жену.

— Мила, откуда ты здесь?

— Всюду тебе жена мерещится, — засмеялась Хатор. Теперь она была одного с Сергеем роста. Голову охватывал золотой обруч с двумя зелеными змейками над переносицей. Почему- то этот обруч приковал внимание Сергея. А может, он не смел больше смотреть на богиню. Опустив голову, он прошептал:

— Ты обещала помочь мне.

— Следующий! — нараспев проговорил Тот, и Сергей вдруг почувствовал себя так, будто стоял в очереди к зубному врачу. Очень дантистов боялся.

— Я помогу, — одними глазами сказала Хатор. — Тебе не следует входить в Чертог, идем со мной.

Богиня взяла Сергея за руку, и он послушно шел за ней сквозь заросли папируса и думал, что вот это, наверно, и есть те хваленые Поля Камыша. Идти было трудно: ноги то и дело цеплялись за поваленные стебли, а жесткие листья то и дело били по лицу. По сторонам из зарослей вспархивали потревоженные птицы. Чувствовалась близость открытой воды, и вот Хатор вывела его на пологий илистый берег, залитый ровным розовым светом.

— Здесь начинается Небесный Нил — река Воскресшего Ра. А вот и он сам в образе Хепри — рассветного солнца. Рахотеп, садись в Дневную Барку, и вместе вы вернетесь в страну живых.

Сергей увидел проплывающую мимо лодку, а в ней — Хепри, прекрасноликого юношу в убранстве фараона, с золотым диском на голове. Солнечный бог благосклонно взглянул на Рахотепа и кивком головы подтвердил слова Хатор.

— Видишь, Хепри не против, — сказала богиня. — Он доволен тобой… Воды здесь по колено. Ступай к барке и ничего не бойся. А на прощанье возьми вот это. — Хатор опустила на плечи Сергея золотую цепочку с брелоком в виде священного скарабея, сделанного из бирюзы, щелкнула застежкой и пояснила: — Этот амулет сохранит тебя невредимым для твоей жены. Прощай, но не благодари меня.

Если бы я не был уверен, что передо мной Владычица

Прекрасного Запада, я принял бы тебя за свою жену: ты так похожа на нее!

— Приму это как похвалу моей красоте… А тебе, Рахотеп, можно позавидовать: ты не только любишь сам, но и любим. Так же сильно.

И в этот миг лицо Хатор-Аментет неуловимо изменилось, и голос ее стал нежнее. Сергей зажмурился от яркого света, а когда вновь открыл глаза, увидел перед собой грустное лицо ассистентки, а дальше и чуть выше нависла над ним грузная фигура хирурга — вершителя человеческих судеб.

Ощущение присутствия в операционной длилось только секунду — и опять мрак, безмолвие и продолжение кошмара.

Глава 3

ГОРОД НАПРАСНО УМЕРШИХ

Универмаг, где Людмила Новожилова работала завсекцией, закрывался в семь вечера, но в ту злосчастную пятницу Людмила Ивановна отпросилась домой пораньше, сказавшись больной. Сердце и вправду кололо, будто вязальной спицей; боль отдавалась в плечо, перехватывало дыхание. К боли физической добавлялось гнетущее предчувствие чего-то неотвратимо-ужасного, уже свершившегося.

Людмила Ивановна — склонная к полноте цветущая блондинка бальзаковского возраста — никогда не переставала волноваться за своего мужа-таксиста: слишком уж опасная, по ее мнению, была у него профессия. Вот и в ту пятницу она весь день безотчетно думала только о нем.

Сергей всегда смеялся над ее страхами, говорил, что давно считает машину частью себя самого, дорогу не видит, а сердцем чувствует. Людмила часто просила, чтобы муж, проезжая днем мимо ее универмага, сигналил ей, что жив, мол, и здоров, на что Сергей всегда пренебрежительно махал рукой: ни к чему это, со мной ничего плохого случиться не может. И Людмила верила ему, но все равно волновалась.

Сразу после работы Людмила Ивановна отправилась к портнихе. Та обещала закончить к вечеру платье и не обманула. Платье — по выкройке из «Бурды» — вышло шикарное. «Будет в чем завтра к дочке сходить», — подумала Людмила Ивановна и улыбнулась своим мыслям.

— Это квартира Новожиловых? — приятным голосом спросил молодой человек.

— Да, а в чем дело?

— Вы жена Сергея Ивановича? — И после секундного молчания: — Я звоню по поручению директора таксопарка.

— Что случилось?

— Нет, ничего страшного. Вы, главное, не волнуйтесь.

— Он попал в аварию? Почему он сам не звонит?

— Сергей Иванович сейчас в больнице, но, я уверяю вас, ничего серьезного.

— Да объясните вы толком, что с ним случилось!

— Видимо, не справился с управлением, допустил столкновение. Извините, но мне ничего конкретного не сказали.

— Он сильно разбился?

— Я же вам говорю: ничего серьезного. Ну, вот дословно… Читаю: серьезных опасений за жизнь нет.

— Опасений за жизнь?! — внезапно севшим голосом переспросила Людмила Ивановна, — А где он, в какой больнице? Туда можно позвонить, узнать?

В Первой градской, в реанимации. А насчет позвонить… извините, у меня нет их телефона.

— Так вы не звонили в больницу?!

— Меня просили вам передать… Извините…

Людмила повесила трубку и, прислонившись плечом к стене, прикрыла веки. Голова отяжелела, в висках застучала кровь. Первым желанием было позвонить дочери, поделиться горем, но Людмила прогнала эту мысль.

«Наташку надо оставить в покое, ей сейчас нельзя волноваться… Сердцем ведь чуяла, что с Сергеем беда! Так и есть — разбился. Но, может, все еще обойдется? Не паникуй, дура! Надо позвонить в больницу, там скажут, что и как».

В справочную больницы Людмила дозвонилась не сразу. Неприятный девчоночий голос сообщил ей, что Новожилов Сергей Иванович действительно поступил в хирургическое отделение и сейчас, скорее всего, уже находится на операционном столе. На все дополнительные вопросы Людмила получала бойкий ответ: «Не знаю, звоните в ординаторскую, у них есть городской телефон». Наконец в трубке раздались короткие гудки.

Из ординаторской Людмиле ответил участливый голос операционной сестры:

— Да, вашего мужа сейчас оперируют. Операция только началась, обещает быть сложной и закончится не скоро. Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, все будет хорошо. Позвоните еще утром, а сейчас, извините, я ничего определенного вам сказать не могу.

— Как утром?! — возмутилась Людмила. — Да я до утра с ума сойду!

— С ума сходить не надо, возьмите себя в руки, а лучше примите что-нибудь успокаивающее: вам надо отдохнуть… Если хотите, оставьте мне ваш телефон, и я, как только операция закончится, позвоню вам.

— Хорошо, спасибо. — Людмила продиктовала номер. — Скажите, а как он? В каком состоянии?