Филип Фармер - Бессмысленная маска

БАММММ! Звук ста тысяч бронзовых гонгов слился в единый звон. Во всех дворах на плато и в городе на равнине калафалане ударили в домашние гонги, провожая закатившееся солнце. Звук взмыл в небо, как бронзовая птица, от взмаха крыла содрогнулся отель и зазвенели окна.

В зданиях при космопорте зажглись факелы; и, должно быть, тысячи факелов запылали в невидимом отсюда городе в долине. Протяжный дрожащий крик ударился в окно, и факелы поплыли к храму, расположенному к северо-западу от отеля. Рамстан почувствовал приступ тоски по Земле. Крик напомнил ему о ежевечернем призыве муэдзина из репродукторов на их этаже Нового Вавилона. Хотя он отбросил веру в Аллаха или прочих богов, как куртку в жаркий день, что-то в его душе привычно отзывалось, словно собака Павлова на звонок. Крик, похожий на призыв муэдзина, был подобен руке ангела, сжимающей сердце, или удару по пьезоминералу, высекающему искру.

Где-то высоко в небесах еще виднелся свет. Большая часть посадочного поля была темной, не считая желтого теперь пульсирующего свечения «Аль-Бурага» и белых потоков света из двух открытых люков толтийского корабля. В одном из люков появились фигуры, заслонившие большую часть света, а потом тенолт стали лишь тенью среди теней.

Рамстан поднялся с кресла и ходил по темной комнате, пока из мышц не ушло напряжение. Вернувшись в кресло, он долгое время сидел, уставившись на черно-белую перспективу за окном. Он с трудом заставил себя расслабиться. Он мог бы вернуться на корабль, но не собирался этого делать. Оставаясь здесь, он сможет приманить тех, кто жаждет получить вещь, спрятанную в коробке в чемодане, тех, кто попытается завладеть ею.

Рамстан подождал с час, потом отодвинул кресло от окна в тень у стены. Он положил в желобки на подлокотниках два олсона — лучевых пистолета — и снова сел. Он слышал тихие стуки и шорохи, источник которых не мог определить, но они не вызывали в нем тревоги. Изменение притяжения солнца и лун, перепады температуры и влажности сжимали и растягивали отель, словно меха аккордеона. Рамстан игнорировал тихие звуки и ждал щелчка металла в замке и осторожного поворота дверной ручки.

И вот, пока тянулись время и ночь, в голову Рамстана пришла причудливая мысль. Что, если ключ будет вставлен не в маленький замок на уровне его пояса, а в огромный замок на высоте его роста? Что, если массивная дверь откроется, и на фоне света из коридора обрисуется силуэт урзинта — голова, словно орудийная башня, увенчанная гребнем, сразу, без всякой шеи, переходит в пирамидальное туловище? И древний гость тяжелой, словно поступь носорога, походкой протопает к шкафу, откроет свой чемодан, напялит огромную, словно палатка, ночную рубашку и ляжет в кровать, не сказав ни слова маленькому постояльцу… И что тогда?

Рамстан был в темном лесу и бежал — отчаянно, но медленно и с трудом, воздух был густым и вязким, а за ним скачками неслось что-то темное, незримое и безымянное. Тварь принюхивалась. Рамстан хотел закричать от ужаса, но ничего не мог поделать со своей глоткой, превратившейся в камень. Потом он сунул руку в карман и вынул оттуда гребешок. Он кинул его назад, зная, что зубья гребешка превратятся в частый лес. Его преследователь разочарованно взвыл. Он бился о деревья и ломал переплетенные ветви подлеска, словно горная лавина.

И снова за спиной Рамстана послышалось хриплое дыхание твари. Он сунул руку в карман, извлек маленькое зеркальце и бросил назад. Снова разочарованный вой и всплеск — словно падение айсберга в морские волны. Рамстан продирался сквозь вязкий воздух. Теперь он был на плоской равнине, усыпанной тяжелой пылью, лишенной растительности, и дышалось здесь еще тяжелее. Послышалось шлепанье мокрых лап, и снова позади раздалось дыхание твари. Рамстан вынул из кармана третий и последний дар — от кого? — точило и швырнул его через плечо. Хотя он не оглядывался, он знал, что оно обратилось в высокий горный пик. Вой твари был теперь едва различим, но потом раздался скрежет — когти впивались в трещины камня; размеренное дыхание — тварь подтягивалась все выше и выше. И затем, все еще пытаясь бежать быстрее, Рамстан услышал торжествующий вопль — тварь достигла вершины и начала съезжать вниз с этой стороны.

Рамстан проснулся со сдавленным стоном, весь в холодном поту Возле двери, у самой стены, стояла колышущаяся фигура. Она была в темной мантии, ее лицо обрамлял капюшон Лицо было бледным, как лунный свет, и казалось лицом очень старого мужчины или женщины. Оно принадлежало человеку или же кому-то очень похожему на человека.

Рамстан моргнул, и фигура замерцала, а потом исчезла.

Был ли это остаток сновидения, возникший во время перехода от сна к яви и запечатлевшийся в воображении? Аль-Хизр, Зеленый Человек… Надо было осмотреть замок. Рамстан встал и, автоматически взяв с подлокотника один из олсонов, осторожно подошел к двери. Он увидел, что в замочную скважину просовывается полая трубка, задержал дыхание и отбежал к окну. Он уже начал было поворачивать задвижку, удерживающую закрытыми две оконные створки, но вспомнил про маску. По-прежнему не дыша, он пошарил по сиденью кресла, нащупал маску и надел ее. Только потом он распахнул створки окна и, высунувшись наружу, глубоко вздохнул.

Наполнив легкие воздухом, Рамстан снова вернулся к трубке. Легкое шипение из ее открытого конца подсказало ему, что это был не олсон, а газовый распылитель. Не стоило пытаться заплавить ее конец выстрелом из олсона — газ мог быть взрывчатым.

Рамстан пятясь отступил к окну, не сводя глаз с трубки. И вот она утянулась в коридор. Послышалось осторожное позвякивание, словно в замке работали отмычкой. Рамстан скользнул за кресло. Когда дверь начала открываться, он прижался спиной к стене, согнул ногу и с силой толкнул ею гигантское кресло. Оно заскользило к двери на своих шести колесиках, производя лишь легкое поскрипывание. Дверь отворилась. Кресло врезалось в фигуру, на миг обрисовавшуюся в падавшем из коридора свете. Фигура покачнулась и упала назад, в коридор, сбитая ударом кресла.

Рамстан, согнувшись, проскочил несколько футов до кресла и спрятался за ним с олсоном наготове. Он высунул голову в дверной проем, готовый в случае необходимости моментально скрыться обратно. Но в коридоре он не узрел ничего ужасного. Из-за массивной спинки кресла тянулась вдоль по полу вполне человеческая рука.

Рамстан осторожно обогнул кресло. Человек на полу мог держать олсон в руке, скрытой креслом. Но и эта ладонь была раскрыта и пуста. Рамстан смотрел в тусклые, с красными прожилками глаза Бенагура.

ГЛАВА 5

У Бенагура была массивная голова, его черные и жесткие, словно медвежья шерсть, волосы свисали ниже плеч. Длинная борода была подстрижена скобкой. Лицо его напоминало полубожественное, полубезумное лицо каменного крылатого человека-быка, стоящего перед древним ассирийским храмом.