Валерий Алексеев - Проект АЦ

- Ну, а часы твои?

- Об этом обязательно надо думать. Ничего нельзя позабыть. А то останется. - Она опять засмеялась. - Сперва я все про босоножки забывала. Смотрю на них и сама удивляюсь: как же это здесь мои пустые босоножки стоят. Хочу нагнуться, взять их и переставить, а они на ногах.

- М-да...

Я помолчал. Все-таки хорошая она девчонка. Жаль, что на черепашку похожа.

Тут я спохватился, взглянул на Риту - нет, прослушивать она не умела. Лицо у нее было совершенно спокойное.

- Так, значит, с мая ты здесь все время живешь... И писем не получаешь...

Рита кивнула.

- Ну, а другие?

- Славка получает, это точно. Он тоже из Москвы, как и ты. А другие - не говорят.

Что-то все это меня беспокоило.

- А учителей здесь сколько?

- Трое.

- Как трое? И больше никого нет?

- Никого.

- Как же они справляются?

- Подумаешь, - беззаботно сказала Рита. - Нас ведь тоже немного.

- Это, конечно, так... А кто в столовой работает?

- Никто.

Я совершенно растерялся.

- Так что же, значит, здесь, - я показал рукой на купол, - всего-навсего десять человек?

- Наверно, - подумав, ответила Рита. - А что тут такого?

- Да ничего... А где учителя обедают? Что-то я их в столовой не вижу.

- Я тоже. Наверно, у них своя, отдельная.

- А где они живут?

- Вон там, в голубом домике. Мы туда не ходим.

- Почему?

- Вот принялся! - Рита засмеялась. - Прямо как Олег Рыжов. Он тоже, как приехал, всех вопросами изводил.

Нет, не успокоил меня разговор с Черепашкой. Наоборот, совсем стало смутно. Я встал и, промямлив что-то неважное, пошел к себе в комнату. Мне непременно нужно было еще с кем-нибудь поговорить. Скорее всего, с Олегом.

13

Олег пришел ко мне сам минут через пятнадцать. Впрочем, это и не удивительно: ведь он умел читать мысли.

Олег сел на край письменного стола, спиной к окну, - наверное, чтоб мне труднее было разглядеть выражение его лица, - и какое-то время без всякого стеснения меня прослушивал. Вид у него был невозмутимый, уверенный. Я бы сказал, командирский вид. Хотя он вовсе не был старожилом в школе: оказывается, он приехал сюда позже Черепашки.

- Не обижайся, - сказал он наконец, - что мы тебя так встретили. Сам понимаешь: программа, нагрузка. Так измотаешься за день, что хоть выжимай. Спецшкола есть спецшкола.

Я молчал.

- Но подготовка здесь у нас будет классная. Считай, что тебе повезло. Десятилетку в два счета окончишь. И - прямая дорожка в любой институт. Я из восьмого класса сюда явился. Скажи мне кто-нибудь, что через три месяца я буду рассчитывать интегральные схемы, ни за что бы не поверил.

Я по-прежнему молчал.

- Ты куда поступать собираешься?

Я пожал плечами.

- Ну да, рановато еще говорить. Лично я решил в авиационный.

- А зачем? - быстро спросил я.

- Что значит "зачем"? - степенно возразил Олег. - Самолеты буду строить.

- А зачем? Дмитриенко и так летает.

- Дмитриенко летает, а я не могу.

- Научись.

Олег внимательно на меня посмотрел:

- Не понимаю, к чему ты клонишь.

- Зато я кое-что понимаю, - со злостью сказал я. - Ты пришел меня успокоить.

- Допустим. Что же тут плохого?

- Да ничего. Общественное поручение выполняешь.

- Даже если так.

Я выразительно показал глазами на стенку.

- Не понимаю, - недовольно сказал Олег.

- Врешь, понимаешь. Комнаты здесь прослушиваются?

Взгляд Олега стал беспокойным.

- Интересное у тебя настроение. Ты, собственно, куда попал?

- Не знаю, - признался я. - А ты?

- В спецшколу.

- Тебе здесь все нравится?

- Разумеется.

- И ничего не кажется странным?

- Абсолютно.

- Так вот, ты лжешь, - резко сказал я. - И если ты пришел только за этим, то выход - у тебя за спиной.

Олег машинально оглянулся.

- Да, да, именно там, - злорадно сказал я.

- Ну, как знаешь. - Он встал. - К тебе по-хорошему...

Он медлил.

- Да никуда ты не уйдешь, - сказал я. - Садись.

Он сел.

- Ты пришел меня успокоить, - напомнил я.

- Ты это уже говорил, - отозвался Олег.

- Ничего, еще раз послушаешь. Ты хочешь, чтобы я не волновался. И чтобы по моим мыслям "птичий базар" не заподозрил ничего нехорошего. Так ведь?

Теперь молчал Олег. Я знал, что попал в самую точку.

- А я и не собираюсь успокаиваться. Пока не пойму, что к чему. Возможно, это вы первое время радовались, как телята, но я не так устроен.

- Уезжай, кто тебе мешает? - Олег пожал плечами.

Я удивился. Этого я не ожидал.

- Да уж, насильно держать не станут, - сказал Олег.

- И что ж, ты хочешь сказать, что все вы здесь сидите по своей воле?

- Конечно.

- И на каникулы не выезжаете?

- Здесь и так хорошо.

Олег уже усмехался. Он нащупал мою слабинку и теперь с каждой минутой становился все спокойнее и увереннее. Он понял, что уходить отсюда мне не хочется. А ведь сначала я почти припер его к стенке. Моя ошибка: погнался за легким успехом. Но очень уж мне хотелось узнать, что ребята держат в таком секрете.

- Ты ошибаешься, - сказал Олег, - нет у нас никаких секретов. Ну, обсуждаем учителей. Ну, говорим о них разные разности. Ты что, в обычной школе никогда не учился? Разумеется, нам не хочется, чтобы они об этом знали. Так очень просто можно и вылететь отсюда. Учителя тоже люди и способны обижаться. А потом всю жизнь будешь каяться. Семь человек на весь Союз!.. Так что не ломай себе голову.

Он встал. На этот раз с твердым решением не задерживаться. Но в дверях все же остановился и сказал:

- Сам ход твоих рассуждений порочен. Уж если они... - он кивнул в сторону голубого домика, - если они знают, о чем мы думаем...

- О чем Я думаю, - перебил я его. - И Рита.

- Ну да, о чем вы думаете. Так вот, если это для них не секрет, то с чего ты взял, что я могу успокоить тебя так, чтобы они этого не заметили? Да и сейчас, по твоей логике, они должны слышать каждое наше слово. Не так ли?

Я кивнул.

- Возможно, они и слышат. Но это не имеет никакого значения. Единственная их цель - научить нас всему, что мы можем усвоить. Впрочем, Дроздов тебе об этом уже говорил. Кроме того, успокоить тебя они могут куда лучше, чем я. И быстрее. Могут, но не хотят. Волнуйся сколько влезет. Всего хорошего.

14

Олег ушел в сильной позиции, но убедить меня он не убедил. Глаза его выдавали, что что-то здесь не так. Скорее всего, он явился проверить, помню я о чем-то случайно мне сказанном или нет. И, убедившись, что не помню, спокойно ушел. Проговориться могла только Соня, недаром она так встревожилась возле учительской. И "птичий базар" здесь ни при чем. Соня меня обманула. Заставила скрывать то, что всем давным-давно известно, а о чем-то другом - позабыть. Но о чем? Сколько я ни ломал голову, я не мог вспомнить. Виктор Васильевич прав: в голове у меня была сплошная окрошка. Ну, что ж, пусть "птичий базар" знает, что у меня душа не на месте. Посмотрим, как они на это прореагируют. Но мама мама ни в коем случае не должна об этом знать.