Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. История первая. Испытательный срок
– Ну, будем надеяться, что вылечат псинку, – ободрил ее я. – Мама в поселке?
– Наверное, – сказала Влада. – Помогает отцу с репортерами. Пресс-конференцию днем хотели дать.
– Мне, наверное, нужна будет ее помощь. Хотелось бы увидеть дневники учебного класса того периода, когда в нем учились близнецы и Мих.
– Это надо в континентальный архив запрос делать, – сразу сказала Влада. – Все классные журналы там хранятся. Я точно знаю, сама помогала маме оформлять сдачу в конце года. Хотя профили могут и в классе храниться.
– Профили?
– Да, профили наклонностей, интересов, в музее класса пара Миховых «тараканов» хранится. Типа достижения учащегося пятого года обучения.
– Ну, на показанном нам обращении он на пятигодника не похож, – заметил я. – там скорее восьмигодник-выпускник.
Влада согласилась.
– Его тараканы уже легендой обросли, – сказала она. – Он же их сделал к Олимпиаде и пытался заявить как киберолимпийский вид спорта! Даже письмо в МОК написал. И получил официальный ответ, что для подачи заявки на вид спорта ему надо разместить петицию на сайте МОК и собрать под нею не менее пяти миллионов подписей. Петицию он разместил, не думайте, что нет. И ее миллиона три подписало!
– Серьезный был пятигодник, – улыбнулся я.
Тараканы меня интересовали мало, но на заметку взял, при случае надо глянуть. И профили тоже, если найдутся.
Мальчишки начали оживленно спорить. Я прислушался.
А в памяти всплыла другая картина. Мне пять лет, мы с мамой и двумя бабушками только что приехали из затопленной непрерывным двухмесячным ливнем Москвы к отцу на станцию Сандугач, на базу его изыскательской партии. Уже второй год продолжались почти непрерывные природные катаклизмы, ось планеты сместилась, полярные льды почти исчезли, на континентах под воду ушли большие прибрежные города, пожары и землетрясения гуляли по континентам, контуры Европы стали напоминать известную фигуру из пальцев, обращенную в сторону Америки, а Северная Америка по форме теперь напоминала запятую. Воды Атлантического и Тихого океанов сомкнулись.
Над Москвой тогда навис фронт мощного циклона, город защитили было силовыми полями, но случилась крупная авария энергосети, и за два первых дня непрерывных ливней город был затоплен, уровень воды в Москве-реке поднялся на восемнадцать метров. Попытки оперативно исправить ситуацию ни к чему не привели. Жителей из затопленных районов города стали эвакуировать, вот мы и уехали к отцу в залитый солнцем Сандугач. И точно так же, как сейчас эти мальчишки, сидели за длинным столом и спорили бородатые геологи, топографы и инженеры с обветренными и выжженными солнцем лицами…
Мы вернулись в Москву через пару лет, вроде тогда и переименовали этот поселок на русский лад – Соловей. А мне Сандугач нравился. Представлялся такой изогнутый как лук «дугач» с приставкой «сан», как «сантехник». Помню, что отец сразу не понял, про какого «дугача» я его спрашивал, а потом долго смеялся.
– Ребят, послушайте, – горячился Саша-большой. – Арон же дело говорит. Надо сделать информационную модель чипа с ошейника, но эталонную, какой ее Институт времени выпустил. И на нее накладывать сканы этого чипа – и все изменения вылезут. Чип перепрограммирован, точно говорю.
– Нет, – возражал Борис. – Чип – это следствие, а причина в системе умного дома. Мих же сам сказал: «система». Он в ней копался. У него и надо спрашивать.
– А ты не думал, с чего это Мих, такой гений, как получается, вдруг не прошел профотбор и стал простым агентом домики продавать? Он ничего не скажет, он сам перепрограммирован, – вставил Эдик.
– Тесты нужны, – тихо внес свою лепту Саша-маленький. – Как в робототехнике. Нужно определить законы Вебсика, по которым он живет. Тогда будет ясно, где он может жить и как.
– А если он сам себе законы пишет? – не унимался Борис.
Пусь вдруг залаял и побежал к выходу.
– Гости, – известил дом.
Я спустился вниз. У прохода силовой ограды стоял рыжий Мих собственной персоной. Не молодой, а такой, каким я его знал. Здоровый и рыжий. Признаться, меня не удивило его появление. Чего-то подобного я уже интуитивно ожидал.
– У вас все в порядке? – спросил он, потрепав Пуся.
– Нет, – честно ответил я, решив не «темнить». – Пропал Вебсик.
Мих кивнул и вместо ответа протянул мне сложенный пополам листок. Я развернул его. На нем знакомыми корявыми буквами было написано: «Нужна помощь. Вебсик».
Наше с Михом появление в гостиной вызвало немую сцену. Новая записка от Вебсика обошла всех. Спорщики молчали. Пусь опять попросил Владу взять его на руки. Не гоже в такой момент цвергшнауцеру сидеть под столом и ничего не видеть.
Я выжидательно посмотрел на Миха.
– Я получил эту записку вчера поздно вечером, – начал он. – О Вебсике я знаю давно, еще со школы. Я немного расскажу, что помню. И что могу рассказать, – добавил он.
По словам Миха, на Вебсика его вывела та «олимпийская» эпопея, когда, разместив собственноручно написанную и проверенную на ошибки петицию, воодушевленный пятигодник начал поиски единомышленников. В социальных сетях его подняли на смех, и уязвленная гордость направила интерес в сторону различных концепций и теорий управления и изменения реальности. Нашелся очень удобный поисковик, который и привел его в какую-то тщательно закрытую, но очень полезную сеть – по ее советам число подписчиков петиции стало расти как на дрожжах.
«Какие-нибудь политтехнологи», – подумал я. – «Как раз в те годы после катаклизмов они расцвели буйным цветом».
В той сетке оказался очень интересный портал. Мих с него получил возможность узнавать ответы на самые каверзные вопросы и незаметно втянулся в диалог. Его незримый собеседник просил называть его «Вебсиком». Обсуждать можно было все на свете. Озорства ради Мих запустил в мэрию поселка Загорный (сам он жил в другом поселке, ближе к долине) несколько петиций с ребячьими чаяниями, создание которых сопровождалось формированием нужного информационного поля в зоне будущих изменений. И под натужные стоны поселковой администрации стали появляться и футбольное поле с воротами, где можно было погонять мячик, и тир, и куча всяких полезных мелочей. Вебсик становился местным героем, отстаивающим ребячьи интересы. Когда подросли близнецы, то Вебсику через Миха приходилось сдерживать запросы их неуемных душ, но однажды…
Однажды близнецам надоел скучный и предсказуемый дом, в котором они жили. Они жаждали свободы. По их мнению, «обучалка» должна была не стоять в комнате и бубнить в подкорку мегабайты знаний, а валяться с ними на берегу озера или плыть на плоту. А еще лучше провалиться куда-нибудь и не путаться под ногами. Знания должны приходить сами, у человека должен быть открыт канал их получения от Вселенной. Прослышав, что это некогда в библейском Рае и делал Адам, близнецы однажды за вечер замучали своими вопросами появившегося было в Загорном очередного проповедника и спасителя грешных душ, обратив его в «усомнение» и в паническое бегство «от диавола» на утреннем дизеле. Мих после долгих колебаний познакомил их с Вебсиком, и близнецы начали разработку своего проекта. И начали они со своего дома.
Их идея сперва наткнулась на недостаток знаний, и оба погрузились в процесс его восполнения. В этом им очень помог портал с Вебсиком, подсказывающий ссылки на нужные гипнокурсы. От Вебсика близнецы были в восторге. Потом их идея наткнулась на полный бардак в перегруженных информацией головах. Порядок в головах наводился, по понятию близнецов, близостью к природе, созерцанием водопада и рыбной ловлей. Но была «обучалка», которая придерживалась иных принципов. Поэтому близнецы занялись поиском способа ее обхода. Способ был найден, но однажды, во время его применения, мама близнецов в поисках пропавшего кота заглянула в «учебную» комнату и, вместо прилежно зубрящих чад, нашла на одном из кресел только погруженного в медитацию кота. После вечернего разговора с отцом и натуральным знакомством со старыми методами воспитания, близнецы пришли к выводу, что надо просить помочь Миха. Тот был уже восьмигодником и готовился к профотбору.
Конец ознакомительного фрагмента.
