Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. История первая. Испытательный срок
По ее словам, Вебсик начинал проявлять себя, когда дети поселка вырастали настолько, что принимались сами активно искать в информационной сети различную информацию по сложным запросам. Пока интересы не вылезали из рамок детской и мировой энциклопедии, школьных курсов и разных игр, он себя не обнаруживал. Но когда ребенок принимался, скажем, искать родичей китов или земноводных на Альфа Центавра, то через несколько неудачных попыток сеть начинала выдавать различные ассоциативные запросы, а потом и вообще перенаправляла на некие скрытые ресурсы, на которых постепенно начинал подключаться диалог с Вебсиком. В социальных сетях, как оказалось, ходило про него немало легенд и образовалось несколько сообществ, обсуждавших данный феномен, но никто не мог привести ни одного конкретного адреса – Вебсик маскировался идеально. Я так понял, что все члены этой компании так или иначе побывали в «объятиях» Вебсика, и их интересы выходили далеко за среднестатистические рамки. Опыт виртуального общения с Вебсиком был у них у каждого свой.
Слушая рассказ Влады, я подумал о том, что Вебсик вполне мог быть порождением или реликтом информационных кибервойн прошлого периода. Это сейчас на планете континентальная администрация и никаких тебе государств и наций. А тогда – как муравейник, все друг за другом шпионили, давили санкциями, а то и оружием долбали друг друга. По курсу истории я знал, что страны и разведки соперничали в области информационной даже сильнее, чем в экономической. Тогда вполне могли создать что-то такое самоорганизующееся для этих целей, а потом забыть или просто упустить. Был же такой фантастический роман, где создали мощный сетевой интеллект для защиты от внешней угрозы инопланетного завоевания, а он после долгого бездействия поработил самих землян.
– Хорошо, – сказал я, когда Влада сделала паузу. – Примерно понятно. А эти записки в мэрию, а ловля рыбы на пеньке? Вы его самого видели что ли?
– Видели, – ответил за всех Арон.
У меня в рюкзаке загудел коммуникатор. Пока дотянулся, расстегнул застежку и достал, гудок кончился. Но на экране было сообщение: «Пришлите Джеку. Вебсик». Я показал его ребятам.
– Он сам хочет вам показаться, – сказал Арон. – Любопытно.
Я по совету Влады взял Пуся на поводок, а она нагнулась к уху Джеки и что-то ей сказала. Та мгновенно убежала. Я посмотрел параметры сообщения, но исходный номер был забит нулями.
– Ха, – сказал Саша-маленький, наблюдая за моими попытками. – Это он у всех так. Не поймать.
Из дальнейшей беседы я выяснил, что визуализация Вебсика могла принимать разные материальные формы. Борис, например, встретился с ним в грозу, приятно побеседовав с залетевшей к нему в комнату шаровой молнией. Саша-большой, Влада и Эдик видели его в качестве самобегающей «микросхемы», прототип которой был некогда создан в школьном компьютерном кружке рыжим Михом для имитации тараканьих бегов, и теперь сей артефакт хранился в «музейном» шкафу в классе. В отличие от конструкции Миха это была очень умная микросхема, она даже могла немного левитировать. Саша-маленький видел только говорящую с ним рожицу-смайлик на планшете, а к Арону Вебсик однажды залез в шлем виртуальной реальности в образе мохнатого колобка на моноколесе. Джека вернулась минут через двадцать и осторожно подошла к пеньку. Я хотел было посмотреть поближе, но ребята меня удержали:
– И не пытайтесь. Только издали. Серьезно.
В шортах Бориса нашелся довольно мощный монокуляр, который мне и дали для визуального наблюдения. Только я навел на резкость и поймал в объектив маленькую черную пластинку, действительно похожую на микросхему со множеством тоненьких волосяных ножек-выводов по краям, которая довольно быстро двигалась к центру пенька, как снова загудел коммуникатор. На сей раз всего три слова: «Включите. Срочно. Вебсик».
– Громкую связь включить просит, – первым сказал Борис.
Я выполнил просьбу. И почти тут же из коммуникатора раздался знакомый голос моего дома:
– Опасность. Срочное предупреждение. Всем уйти из Соловья!
Эдик стал срочно связываться с администрацией поселка, но почти тут же мы все увидели как на горизонте, в стороне Соловья сгустилась туча, засверкало небо и через некоторое время стал слышен низкий непрерывный гул. Поднялся ветер, и по озеру пошла сильная рябь.
– Мама, папа, – беззвучно прошептала сразу побелевшая Влада.
– Бежим в поселок, – скомандовал я. Потом я пытался понять, как это у меня получилось, но не мог. Напрочь забыв предостережение не приближаться к пеньку, я прыгнул к нему, схватил кончиками пальцев крохотную «микросхему» и сунул ее в кармашек на лямке рюкзака. Мы все понеслись в поселок. Вспоминая этот спурт потом, я всегда думал, что елки сами отвели перед нами и особенно Борисом свои ветки, а камни убрались с дороги. Когда мы выбежали из ельника, то увидели, как над маленькой платформой Загорного спускался громадный дисколет спасательной службы. Сверкание на горизонте и низкий гул продолжались. В поселке выла сирена. Перепуганный Пусь жался к моим ногам.
Спасатели уже поставили на рельсы какую-то продолговатую, отливающую перламутром ракушку, как из тоннеля вылетел дизель и еле успел затормозить перед нею. Из вагона дизеля на насыпь стали выпрыгивать фигурки людей. Я издали узнал Славу и красное платье Марты – их смена вернулась! Влада хотела было кинуться к родителям, но Эдик ее удержал.
– Погоди, видишь, что творится. Им не до нас.
Спасатели снимали с путей вагоны дизеля, видимо освобождая путь «ракушке». Я тихонько спросил Бориса, что это такое.
– Танк высшей защиты, – ответил он. – Космический. Изоброневой. Наверное, поедет по тоннелю. Видите, его на тележки ставят уже.
Сирена в поселке смолкла. С дисколета выгрузили какие-то контейнеры, и он улетел. Танк медленно скрылся в тоннеле. На горизонте тоже сильно стихло. К нам подошел заметивший нашу группу Слава.
– Ну вот и дождались попадания в вечерние общепланетные новости, – сказал он, целуя дочь. – Шарахи сдвинулись. Теперь жди репортеров…
«Шарахами» на жаргоне «хроников» назывались зоны пространственно-временной интерференции, опасные для людей потерей памяти. Это я знал.
– Там кто остался? – спросил я.
– Нет, у нас правило не проводить там пересменку.
От сердца отлегло.
– Вы как тут? – спросил Слава.
– Нормально, – ответил за всех Борис.
Вскоре, попрощавшись с ребятами и со Славой, мы с Пусем направились к серпантину подниматься домой на свою гору – коптеры были заняты другими перевозками.
На горе нас ждал очень расстроенный дом.
– Вебсик уехал, – сразу грустно сообщил он, едва мы с Пусем переступили порог холла.
– Вебсик приехал, – возразил я, вспомнив про «микросхему» в рюкзаке. – Дай отдышаться.
Дом ничего не ответил.
Набегавшийся и голодный Пусь, видимо, излучал такое сильное желание, что в столовой к нему прибыла миска вдвое больше обычного. Но пес поел немного и тут же уснул. Я помешивал ложкой горячий суп и думал о том, что по времени ужинать уже не придется – солнце уже садилось. Попросил включить трансляцию новостей.
Когда на экране замелькали кадры из Соловья, я уже доедал второе блюдо. Диктор сообщил об изменении положения пространственно-временных интерференций «изучаемой аномалии», пустил интервью с директором Института Времени академиком Смитом, потом на экране показали кадры Загорного и выгрузку танка (наша компания в кадр не попала), пару слов на ходу сказал в камеру Слава.
– Только что получено новое сообщение, – сказал диктор, вглядываясь куда-то в бок экрана. – В районе исследований и поселке Загорном объявлен оранжевый уровень опасности. Сообщение с данным районом некоторое время будет ограничено. Администрация континента и местная администрация просят с пониманием отнестись к временным ограничениям и воздержаться от туристических поездок.
Через некоторое время дом сообщил, что завтрашняя заявка на расчистку тропы временно откладывается в связи с форс-мажорными обстоятельствами. Я улыбнулся такому официозу.
– Ладно, пусть отложат, – согласился я. – Можно еще бокал витаминного?
После перекуса я отнес спящего Пуся в его лежанку в нашей спальне, а сам устроился в кабинете с рюкзаком. Предстояло вынуть «микросхему» и побеседовать с Вебсиком про утренние бумаги. Приготовил лупу и борисов монокуляр, который впопыхах забыл ему вернуть. Расстегнул клапан кармана и на всякий случай отошел подальше, ожидая появления «микросхемы». Но никто не появился. Это несколько озадачило.
– Вебсик дома? – спросил я на всякий случай.
– Вебсик уехал, – повторил дом. – Вебсика нет.
– Что значит «нет»? – спросил я, прекрасно зная, что информационные системы такого рода вопросы очень не любят.
