Величка Настрадинова - Храни меня мой талисман

Настрадинова Величка

Храни меня мой талисман

Величка Настрадинова

ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН

Храни меня, мой талисман,

Храни меня во дни гоненья,

Во дни раскаянья, волненья:

Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан

Вокруг меня валы ревучи,

Когда грозою грянут тучи

Храни меня, мой талисман...

- Вот так. Он верил в него и никогда не снимал с руки. Современники утверждали, что только одному ему было известно значение странной надписи на кольце п что оно якобы досталось ему от знаменитого предка - Ибрагима Ганнибала. Пушкин шутя, а может, вполне серьезно говорил, что кольцо залог его поэтического вдохновенья. И написал о нем свое стихотворение...

- Такое необыкновенное кольцо не могло остаться незамеченным среди вещей поэта. Или, может, его похоронили вместе с ним?

- Нет, Андрей Петрович. Перед смертью Пушкин завещал его "величайшему поэту России".

- В таком случае, оно должяо было перейти к Лермонтову.

- Нет, оно попало к Ивану Тургеневу. После его смерти близкий Тургеневу человек, известная певица Полина Виардо переслала кольцо в Россию. Но поэта, достойного его кольца, не нашлось, и оно попало в музей Пушкина. А во время революции исчезло...

- Уважаемый Вадим Сергеевич, подобное расследование просто мне не по силам. Ну посудите сами, сколько времени прошло с тех пор? Больше шестидесяти лет... В России проживают почти триста миллионов. На кого обратить подозрение? Может, на поэтов? Исходя из того, что Пушкин считал кольцо талисманом, наделяющим его хозяина поэтическим даром, произвести обыск и всех крупных поэтов, чтобы открыть, кто воспользовался его волшебной силой? Небось, лежит оно где-нибудь в земле или же покоится на дне старинного сундука, а может, его вывез с собой в чужую страну какой-нибудь эмигрант...

Вадим Сергеевич сложил руки в умоляющем жесте:

- Андрей Петрович, я пришел к вам не затем, чтобы рассказывать небылицы и втягивать вас в безнадежное предприятие. Я ровным счетом ничем не могу убедить вас в своей правоте, а лишь рассчитываю на ваш огромный опыт, на ваш острый ум и интуицию и еще - на благоговение перед Пушкиным. Прошу вас, не отказывайтесь...

Андрей Петрович несколько раз прошелся по кабинету. Губы его были плотно сжаты, что являлось признаком серьезного раздумья. Затем он остановился у кресла, в котором сидел посетитель, и пристально посмотрел на него.

- Вадим Сергеевич, вы человек серьезный...

- Помилуйте, бог мне свидетель! Уж не думаете ля вы, что я рехнулся?

- Поставьте себя на мое место, уважаемый Вадим Сергеевич, и вы сразу же поймете, что требуете от меня невозможного.

Вадим Сергеевич сокрушенно ударил себя по голове кулаками (но не слишком сильно, а как хороший актер) и страдальчески протянул:

- Андрей Петрович, неужто и вы?.. "И ты, Брут?"

После того, как Вадим Сергеевич несколько успокоился, последовали переговоры an "высоком уровне", во время которых выяснилось, что:

Во-первых, все музейные работники заняты.

Во-вторых, ни у кого нет времени на подобные поиски.

В-третьих, расходовать государственные средства на дело с сомнительным исходом - безответственно.

Однако!

Во-первых, речь идет о Пушкине, гордости всей нации.

Во-вторых, всегда найдутся добровольцы.

В-третьих, не плохо бы к этому привлечь этнографа Модеста Юрьевича Савченко, вышедшего недавно на пенсию по болезни.

Многие из вас с полным правом могли бы предположить, что бывший музейный работник и ныне пенсионер Модест Юрьевич покуривает трубочку в плетеном кресле или же няньчит внуков. Но ничего подобного!

Во-первых, у него нет плетеного кресла и внуков.

Во-вторых, он не курит, поскольку курение вредит здоровью.

В-третьих, в настоящий момент он всецело поглощен приготовлением никому не известного грузинско-украинского кушанья из свиного филе, зеленой фасоли и горошка, яиц и таинственных приправ. Этим самым кушаньем он собирается угостить друзей, которых пригласил по случаю сорок первого юбилея и шестилетия со дня развода с Танечкой.

Танечка также получила приглашение на званый ужин, хотя шесть лет назад, когда Модест Юрьевич тяжело заболел и был вынужден выйти на пенсию по состоянию здоровья, благоразумно бросила его.

Модест Юрьевич давно ей все простил и сегодня хотел доказать, что она никогда не смогла бы приготовить такое блюдо.

Но доказать он так ничего и не смог, поскольку:

Во-первых, к Модесту Юрьевичу в самый ответственный момент пришли какие-то два энергичных старика и повели с ним серьезный разговор.

Во-вторых, по этой самой причине кушанье пригорело.

В-третьих, поняв, что усилия его пошли прахом, Модест Юрьевич выключил плиту, надел пиджак и заторопился куда-то вместе с энергичными стариками, приколов к дверям записку: "Братцы, не обессудьте - срочное дело!"

Танечка отыскала пустую стеклянную банку из-под консервов, поставила в нее букет цветов, с которым пришла на день рождения бывшего мужа, и ушла, в свою очередь приколов к дверям свою записку: "От той, которая тебя любила!"

"Братцы", к которым обращался в записке Модест Юрьевич, нашарили ключ под ковриком, открыли квартиру, выпили содержимое припасенных бутылок, расставили все по местам и тоже написали записку:

"Поздравляем с днем рождения! Подарки - в чайнике. Дед Мороз".

Модест Юрьевич действительно обнаружил в чайнике роскошный шелковый галстук, бумажник, шерстяные носки (немного влажные) и запонки, сделанные "под золото".

Оглядев запонки со всех сторон, он хмыкнул:

"Гм, гм. Золото. Странный металл. Может принять любую форму. Интересно, как выглядело то кольцо?"

Запомните эту реплику. Она очень важна для дальнейшего повествования. А означала она то, что мозг бывшего музейного работника и ныне пенсионера уже заработал пэ программе "Кольцо Пушкина".

Однако!

Вся эта умственная работа не имела бы никакого результата, если бы в то же самое время в месте, которое принято считать необитаемым и называть пустыней, не проснулся странный человек. Потянувшись, словно после долгого сна, он понюхал воздух и удивился:

- Смотри-ка! Опять ищут!

Дождавшись, пока взойдет луна, он выдохнул из себя воздух, подскочил, взмахнул руками, и медленно, как пустынный гриф-стервятник, полетел на север,

- Уж не думают ли они, что этим кольцом может обладать любой смертный, - пробормотал он, и слова эти, вылетев изо рта, вспыхнули лунными бликами и погасли где-то на севере.

Пенсионер и бывший музейный работник Модест Юрьевич Савченко проснулся. Зажег ночник, зажмурился и прикрыл глаза ладонью. Потом попытался сосредоточиться и, когда ему это не удалось, сказал: