Карл-Хайнц Штейнмюллер - Спутник-Барахолка

Штейнмюллер Карл-Хайнц

Спутник-Барахолка

Анжела ШТЕЙНМЮЛЛЕР

Карл-Хайнц ШТЕЙНМЮЛЛЕР

СПУТНИК-БАРАХОЛКА

Как ты считаешь, Спутник-Барахолка вблизи Толимана - это не выдумка? Тебе не кажется, что это просто небылица из числа тех диковинных историй, которые сочиняют сами космонавты во время своих длительных, порой слишком длительных, перелетов, когда вся бортовая библиотека уже прочитана, а отношения в экипаже, оторванном от остального мира, начинают приобретать враждебный характер?

Кемени, астронавт с бесконечно далекой Земли, чувствовал под своими ногами твердь terra incognita, но сомнения все не оставляли его. Кемени был один, потому что друзьям вдруг понадобилось непременно еще раз проверить аварийное снаряжение, написать письма или поспать. В его распоряжении оставалось пять часов, пока корабль заправлялся топливом пять часов до старта. Впрочем, этого короткого промежутка времени было вполне достаточно для того, чтобы раздобыть какой-нибудь умопомрачительный сувенир, космический подарок, котрый призведет впечатление на любую девушку: "Нет, такую вещицу не купишь ни в одном ротеле, это я собственноручно приобрел на Спутнике-Барахолке, когда никто не отважился меня сопровождать!"

Маленький - каких-нибудь сто километров в диаметре Спутник-Барахолка обладал хорошим искусственным климатом, воздух его напалняли запахи раскаленных камней, отрботанного ракетного топлива и какие-то необычные ароматы, доносившиеся из "торговых джунглей", образованных множеством яркоокрашенных ларьков. Одетый в прочный скафандр с покачивавшимся сбоку шлемом и вооруженный лазером, которым можно было воспользоваться в любую минуту, Кемени ступал неуверенно, пошатывался, несмотря на искусственно увеличенную грвитацию; он покинул защитное поле корабля, включенное на полную моощность, и, окончательно уступив соблазну, забыв все предостережения относительно "жизни и кошелька", решительно устремился вглубь ярмарочной сутолоки, от которой у него, с непривычки, зарябило в глазах.

Призывно махали своими облезлыми манипуляторами инопланетные торговцы. "Сюда, сюда, входи смелей!" - ревели, шипели и кудахтали они. "Ко мне, ко мне, смелей!" - манили когтистые лапы, присоски, щупальца. "Здесь у меня собраны все чудеса Вселенной! Оригинально и недорого! Все, что будет угодно душе землянина, что придется по вкусу аркнурианцу и что может взволновать ум ригелианина! Желание любого космического гостя осуществится!"

В лучах восходящего красного Толимана сверкали полированные металлические поверхности, стекло искрилось, переливались всеми цеветами радуги фасеточные глаза каких-то существ; повсюду раздавались восторженные возгласы на многочисленных языках Галактики: можно было услышать воркующую и свистящую, грассирующую и шипящую речь, одни громко расхваливали свой товар, другие робко торговались с продавцами; Кемени был ослеплен всем этим блеском и оглушен многоголосым рокотом толпы, которая вскоре и поглотила его.

Обладатели лаковых хитиновых пнцирей защитного цвета, с краями, более твердыми, чем скафандры, теснили землянина и дрожащих моллюскоподобных существ, у которых под тончайшей оболочкой пульсировала фиолетовая кровь; поток праздной публики увлекал Кемени все дальше в лабиринт, образованный множеством алюминиевых ларьков, лепившихся друг к другу, обшарпанных пластиковых палаток, стеклянных конусов, покрытых слоем грязи; на фоне черного неба возвышались целые пирамиды всякого внеземного добра и космических редкостей; в этом удивительном лабиринте бурлила жизнь в самых разных своих формах: кремниевой, сверхтекучей и белковой.

И вот, прежде чем Кемени успел сообразить, как все это получилось, он уже стоял, держа в руке какой-то тяжелый, словно бы платиновый, предмет это был мертвый жук с толстым брюшком, притупившимися фиолетовыми шипами и очень странной головой, удивительно похожей на челвеческую. Продавцом оказался резиновый субъект, все четыре его руки, лишенные суставов, вертелись, точно крылья ветряной мельницы - за их движениями было трудно уследить. Он поднял тонкую трубку-пылесос и очистил от замельтешившей в воздухе серой пыли жука, который был настолько тяжелее обычного насекомого, что это просто не укладывалось в голове. Безротый торговец таратоорил без умолку, издавая звуки с помощью дрожащей мембраны - она находилась у него там, где у человека - нос. Наконец Кемени нашупал кнопку коммуникатора, и аппарат начал переводить поток слов: "...давным-давно планета раскололась на множество солнц, понимаете? Это - идол, последнее божество планеты, которая теперь уже не существует".

Кемени почудилось, что идол, внезапно окрасившийся в розовый цвет, злорадно смотрит на него сквозь сомкнутые черные веки. А торговец, заломив для большей убедительности две пары своих натруженных, шершавых рук, продолжал: "Талисман, настоящий, очень хороший талисман, приносит всякие напасти, болезни, несчастья, катастрофы, уж будьте уверены. Прежний его владелец, господин из Крабовидной туманности, сгинул в черной дыре. Порча и Уничтожение гарантируются!.."

Астронавт Кемени засмеялся и провел рукой по стертым верхушкам шипов, послышалось легкое электрическое потрескивание. Разве смог бы идол, даже по чистой случайности, уцелеть в результате этой уникальной катастрофы? Да и кто купил бы талисман, приносящий неудачи? Добровольно заплатить за свое собственное несчастье?..

"...но не для вас, косподин командир. В подарок знакомому, начальнику, сослуживцу, другу... И совсем недорого!"

Ни слова не говоря, Кемени положил зловещий талисман в одну из подрагивавших рук торговца. Такой товар просто-напросто никто не купит не в этом ли и заключается невезение продавца, на которое обрек его идол?

Напиравшая толпа стиснула Кемени и потащила его дальше, мимо гор всевозможного товара: там были лохматые шкуры и пятнистоголубые меха, приколотые к плюшевым лоскутам знаки отличия, которые полагалось носить астронавтам межзвездных космических линий, ткани, покрытые узорами с бледным ультрафиолетовым свечением или излучавшие такое сияние, что захватывало дух, ткани потертые и совсем новые, с изображениями мифологических сюжетов, не поддающихся толкованию. Тут же можно было увидеть реликты далекой земной культуры и легкий, как перышко, летающий серф, в его нижней части находились тончайшие металлические пластинки, надежно защищенные прочной пленкой.

Кемени усмехнулся не без злорадства, вспомнив своих друзей, которые поддались необъяснимому страху и вычеркнули для себя самый замечательный эпизод этого космического путешествия. Тяжело дыша, приближался великан, превосходивший всех своим ростом, он громко скрежетал стальным наружным скелетом, поддерживавшим его тяжелое тело и мощные, с перетяжками, конечности. На студенистой дорожке, которую он оставлял позади себя, скользили и падали более мелкие существа, при этом они вопили фальцетом, переходя временами на ультразвук. Что могло заставить великана подвергать свой организм такому напряжению - слишком сильному воздействию гравитации? В прозрачном мешке, который он набросил (а, может, она набросила, или оно набросило) на телескопообразный отросток, красовавшийся на его голове, барахталась крошечная интеллектронная игрушка - малютка старалась выкарабкаться по скользкой пластиковаой стенке наружу и улизнуть.