Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае

Гейман Александр

Чудо-моргушник в Некитае

АЛЕКСАНДР ГЕЙМАН

ЧУДО-МОРГУШНИК В НЕКИТАЕ

или

НАСТОЛЬНАЯ КНИГА НЕКИТАЙСКОГО ИМПЕРАТОРА,

СОЧИНЕННАЯ КОРИФЕЕМ НЕКИТАЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ,

ЛУЧШИМ ПЕРОМ СОВРЕМЕННОСТИ

МАСТЕРОМ ЛИ ФАНЕМ

В ЦЕЛЯХ БЛАГОРОДНОГО НАЗИДАНИЯ

И ДУХОВНОГО ВОСПИТАНИЯ

(Теодицея, практически)

Повесть об увлекательном путешествии святого графа Артуа

и отважного аббата Крюшона в загадочную страну таинственного

Востока,

о невообразимых подвигах двух героев и чудесах легендарной

Шамбалы,

о смертельных ветрогонках,

о том, зачем Амундсен на северный полюс ходил,

О ЛЮБВИ

и верности своему партнеру,

о феерических снах Родшида и Рогфейера,

об изгнании блудного беса, о медведе-говноеде,

о жизни благородного общества,

обо всем на свете

и о многом-многом другом,

а ещё о том, как вдохнуть новую жизнь в одного-двух генералов.

В своей уморительной, полной искрометного юмора книге Ли Фань беспощадно высмеивает пороки современного общества - древоложство, футбол, шамбализм, промышленную социологию, менструации у мужчин и т.п. Книга предназначена для написания по ней диссертаций филологами и психологами, а также для веселого смеха всех остальных.

А.Г.

Чудо-моргушник - это не просто одна из мировых книг смеха, бестселлер XXI века и настольная книга некитайского императора. Это ещё и завещание минувших тысячелетий тысячелетию третьему.

Заратуштра

Собрав воедино весь вековой комизм начиная с Аристофана и Петрония до Твена и солдата Швейка, Чудо-моргушник бросает его в лицо неведомому грядущему.

С.Клеменс

Ох, уж этот Твен... Всегда примажется к нам с Гейманом. Да ещё Заратуштре попугайничает!

Петроний

Что есть Чудо-моргушник? Уникальный способ сэкономить тонну сметаны: пять минут смеха заменяют стакан сметаны, а здесь великолепного, гомерического, здорового смеха - на целый год. Тонна сметаны за 16 баксов да это же фантастически выгодная покупка!

Льюис Кэррол

Ты-ы!.. Математик, называется! Считать не умеешь, Доджсон! Какая тонна сметаны?!. СТО тонн!

Возмущенный Автор

ОТ АВТОРА

Всякое совпадение имен, фамилий, названий и т.д. с реальными лицами и названиями является абсолютно случайным, все изображаемые события - никогда не происходившими, персонажи - полностью вымышленными. Ничего нигде никогда не было, никто никогда нигде не существовал (особенно Наполеон, Родшид и Рогфейер).

На балконе Версальского дворца, затененном матерчатым пологом от веселых лучей яркого июньского солнца, стояли двое - король Франции и его сенешаль. Они молчали - монарх читал некое письмо, а сенешаль по лицу своего сюзерена пытался угадать, какого рода новости получил возлюбленный монарх. Судя по лицу Людовика, вести эти были весьма удручающего толка: с первой же строки письма брови короля изумленно взлетели вверх, затем Людовик пошел красными пятнами, губы его сжались, дыхание сделалось прерывистым, а королевское чело омрачила глубокая морщина. По мере чтения лицо короля принимало все более и более страдальческое выражение, казалось, - Людовик готов разрыдаться, и наконец, когда король дочитал злосчастную бумагу, рука его бессильно упала вдоль туловища и выронила это загадочное письмо.

Луи глядел вдаль, на живописные углки Версальского парка, но глаза его не воспринимали их красоты. Король был близок к тому, чтобы рухнуть без чувств. Губы его дрожали, силясь выговорить нечто, и наконец, из уст короля вырвался стон:

- От-шпан-до-ха-ли!..

Луи всхлипнул, глотнул воздух ртом и вновь простонал:

- От-шпан-до-ха-ли!..

Не поняв своего повелителя, сенешаль быстро окинул взглядом веселый летний пейзаж, но не обнаружил там ничего, что могло бы вынудить любимого короля произнести это странное слово. В недоумении сенешаль спросил:

- Кого, сир? Герцогиню Бульонскую?

- Не-ет!

- Неужели маркизу Помпадур? - спросил сенешаль, сделав ложное предположение о содержании упавшей на пол балкона бумаги.

- Да нет же, нет! - простонал несчастный король, досадуя на несообразительность своего придворного.

- Ах, какова острота королеского зрения! - поразился сенешаль. - Я стою рядом с вашим величеством и ничего не заметил... Или это вон там, за теми кустиками?

- О Бог мой, сенешаль!.. При чем тут кустики? - скривился Луи. - Меня, меня отшпандохали!

- Вас?!. - сенешаль в замешательстве уставился на обожаемого властелина.

Внезапно ужасная догадка молнией сверкнула у него в мозгу. Несомненно, король повредился в рассудке, - вероятно, это из-за вчерашнего плотного ужина или... Видимо, у него галлюцинации и... Сенешаль похолодел от неожиданной мысли: король считает, будто его отшпандохали, а рядом сейчас был только он, сенешаль. На кого же будет думать король, в таком случае? И сенешаль с жаром принялся разубеждать боготворимого монарха.

- Вас, сир?!. Отшпанд... Кто? Когда? Да нет же, ваше величество, вам пригрезилось! Как вы только могли подумать такое, сир!

- Пригрезилось? - язвительно переспросил Луи.

Он окинул сенешаля взглядом поседевшего в сражениях полководца, которому несмышленый малыш задал вопрос: Месье, а вы бывали на войне?

- А что бы ты сам подумал, сенешаль, получив такое письмо? Или, по-твоему, оно мне тоже пригрезилось? Вон, почитай-ка сам.

Король устремил в беспросветную даль унылый взгляд, скорбно кляня свою несчастную судьбу, а сенешаль торопливо подобрал с пола исписанные листки и уставился в корявые строки. С первых же прочтенных слов на его лицо легла печать крайнего изумления.

ГЛАВА 1. ПИСЬМО ПОЗВАЛО В ДОРОГУ.

- Луи, какой ты по счету? - Кузен Ансельм тоже думал. - Поймите же наконец, император не поставит вас на фелляцию! - Карды-барды. - И почесывая, посношивали. - Этого аргумента ещё никто не опроверг. - и т.д.

Дорогой Луи!

Я вижу недоуменную мину на твоем лице. "Как же так", - напряженно размышляешь ты, - "всю жизнь держал меня за додика, и вдруг - "дорогой"? Что это - дежурная вежливость или лицемерие лукавого царедворца?" Успокойся, Луи - ни то, ни другое. Просто с отдаления в тысячи долгих миль даже твоя унылая образина кажется чем-то родным и милым - ведь она напоминает мне Францию... Надеюсь, Луи, тебя не обижает, что я не титулую тебя по установленному этикету? Видишь ли, годы пути выветрили из моей памяти придворные тонкости, и я, как ни стараюсь, не могу точно вспомнить твое имя, - может быть, ты Генрих, а не Луи? - ну да, пусть будет наудачу Луи, не помню уж, какой ты там по счету... *