Наталия Осояну - С первого взгляда

Наталия Осояну

С первого взгляда

"Хочешь рассмешить Господа Бога — расскажи ему о своих планах…"

1

— ХОЧЕШЬ, расскажу тебе кое-что из истории номенов? — поинтересовался Грегор.

Карел пожал плечами с безразличным видом. История забытых цивилизаций интересовала его только в той мере, в какой это помогало избежать ловушек, которые так любили устраивать древние в своих дворцах и храмах. Каждый камень в таких местах таил в себе опасность, белые нити, которыми были оплетены коридоры, на проверку могли оказаться вовсе не паутиной, а в некоторых залах следовало разговаривать только шепотом, иначе…

Карел не хотел думать о том, что могло произойти иначе. За две недели, проведенные с профессором Грегором из Института Ксеноистории, Земля, он обезвредил больше ловушек, чем за последние пять лет, и забрался так далеко вглубь Западного континента планеты Рай, как никто до него. Правда, не исключено, что пропавшие в джунглях экспедиции тоже доходили до Храма Бессердечного Бога, а вернуться обратно не смогли — но, в конце концов, он ведь лучший из проводников!

— Ты удивляешь меня, Карел, — сказал профессор. Его глаза лихорадочно блестели, пальцы беспрестанно теребили ремень от камеры. — Неужели ты не понимаешь, какое открытие мы сделали?! Это же Храм номенов! Храм Бессердечного Бога! Это легенда, Карел — мы с тобой сейчас соприкоснулись с тайной, которая многие сотни лет волнует Обитаемые миры! Мы в сердце цивилизации Древних…

— Лучше молите бога — бессердечного или какого хотите, — чтобы мы не отправились вслед за древними, — проводнику очень хотелось заткнуть профессору рот. Он знал, на что идет, когда, полагаясь на интуицию, соглашался сопровождать ученого в его экспедиции на Западный континент, понимал, что тот действует на свой страх и риск, поскольку Институт никогда не допустил бы подобной отчаянной авантюры. Грегор был не первым и не последним из сумасшедших, отправившихся искать легенду в джунглях Рая, но уже к концу третьего дня проводник пришел к выводу, что от его непрерывной болтовни скоро сам сойдет с ума.

Но не сошел. Мало того, Грегор оказался прав — следовательно, интуиция не подвела Карела. Поэтому теперь следовало вести себя особенно осторожно — нет ничего глупее гибели в шаге от победы…

… зал был огромным, темным и, похоже, совершенно пустым.

— Это и есть главное святилище? — брезгливо спросил проводник. — Где же сокровища древних, о которых у нас знает каждый ребенок? Где золото и бриллианты?!

— Умоляю, Карел, — профессор усмехнулся. — За то, что ты помог мне найти Храм, Институт будет целовать твои следы и усыпать дорогу банкнотами, куда бы ты ни пошел — и так до конца твоих дней. Зачем золото? Это ведь варварство…

Проводник недоверчиво хмыкнул: банкноты, о которых Грегор говорил все две недели, были чем-то абстрактным, равно как и пресловутый Институт. Они включили фонари и принялись обследовать святилище. Профессор обнаружил на полу мозаику и замер, разглядывая её, а Карел двинулся дальше, полагаясь на интуицию.

— Какая прелесть… — бормотал Грегор. Его шепот отдавался эхом под сводами зала, и это нервировало проводника — он не чувствовал ловушек, но это не означало, что их не было. — Это корабли… чудо, просто чудо… Теа, я говорил, а ты не верила… я докажу тебе, упрямая моя!

… в дальнем углу что-то было.

Карел сначала заметил слабое мерцание и насторожился — не призрак ли? Но бесплотные стражи всегда излучали серебристое свечение, а не желтое. Он рискнул подойти ближе и, увидев ЕГО, застыл в изумлении.

— Карел, что случилось? — профессор подошел незаметно. — Ты что-то нашел?

Проводник молча указал рукой.

— Ох… — Грегор обомлел. — Не может быть…

Они оба стояли и смотрели на НЕГО, как завороженные.

— Карел, это… даже не знаю, как сказать… это ОНА. Я узнал её с первого взгляда. Вторая ожившая легенда за сегодняшний день. Это самая прекрасная вещь, которую мне доводилось видеть… Карел, я искал её всю жизнь… мы должны доставить ЕЁ в Музей обитаемых миров, обязательно должны! Но как… почему ОНА оказалась здесь?

Проводник не слушал профессора — он уловил лишь некоторые слова.

… зачем отдавать ЕГО Институту? И вообще, почему он должен что бы то ни было кому-то отдавать? Он шел сквозь джунгли, тащил за собой чокнутого ученого, дважды чуть не погиб, потерял собаку, на обучение которой ушло пять лет… ради чего всё это?

Вот ответ. ОН — это награда за все.

Стоит лишь убрать ненужного свидетеля — и Институт никогда не узнает, куда пропал профессор Грегор, а Обитаемые миры продолжат, как и раньше, грезить о Храме Бессердечного Бога…

Удар вышел неуклюжим — сказалось волнение. Профессор встретился с ним взглядом и даже успел испугаться. Но Карел следовал интуиции и знал, что не ошибается.

И только потом он осознал, что в поведении Грегора была одна странность.

Почему-то профессор называл самый большой слиток золота, какой только доводилось видеть Карелу, — ОНА.

— Грегор… — Теа украдкой смахнула слезу. — Глупый Грегор… зачем, зачем ему нужно было кому-то что-то доказывать? Особенно мне? Я… скажи, неужели я виновата в его смерти?

— Не говори глупостей, — Лукас подал девушке платок. — Если ты виновата, то весь Институт надо обвинить в убийстве… скопом и сговором.

Они стояли в холле Музея обитаемых миров. Был вечер, посетители уже разошлись, и лишь служитель наблюдал за роботами-подметальщиками.

— Скажи, откуда тебе известна эта история? Свидетелей ведь не осталось…

— Да оттуда же, откуда и все остальные истории. Вещь поделилась с нами знанием, стоило лишь пожелать… ты всё поймешь сама, когда увидишь её.

Теа отрешенно кивнула.

Подметальщики закончили уборку в холле и, деловито жужжа, покатили в сторону выставочного зала.

Служитель последовал за ними.

2

РАССМЕШИТЬ посетителей цирка оказалось непросто.

Это провал. Самый настоящий провал…

"Я тебя предупреждал!" — скажет Толстяк Хью. Определенно скажет. А потом начнет объяснять, что заработок клоунессы напрямую зависит от того, как будут реагировать зрители на её ужимки и прыжки. Дескать, не хочешь прыгать — сиди голодная…

Можно подумать, она этого не понимает.

Сона ступила на движущуюся дорожку, запахнув плащ и опустив голову, как будто кто-то мог узнать клоунессу без грима. Когда-то Толстяк пожалел её — голодную, оборванную бродяжку, без гроша в кармане, без документов и без языка, — приютил, многому научил. Возможно, даже влюбился. Слегка. Что бы там ни было, она должна отплатить ему добром за добро, должна отработать все — чтобы потом со спокойной душой уйти.