Станислав Коронько - Игрушка богов

Станислав Коронько

Игрушка богов

Пролог

Холодный, пробирающий до костей дождик обильно поливал и так уже расхлябанную лесную дорогу, змейкой вившуюся через густой лес. Престарелая пегая кобыла с трудом вытаскивала копыта из того, что когда-то было травой, опавшими осенними листьями и черноземом, но сейчас превратилось в какую-то клейкую серую массу, всюду покрытую мутными лужами. Нагнув голову к земле, кобыла на ходу пыталась щипать росшую на обочине траву, но ей мало что удавалось зацепить, кроме высоких стеблей редкого… Её наездник постоянно одергивал поводья, и тогда она недовольно встряхивала мокрой, некогда белой, а теперь посеревшей от влаги гривой, фыркала, словно была простужена, и выпускала из ноздрей струйки густого пара.

Кутаясь в серый, насквозь мокрый плащ из грубой мешковины и поглубже втягивая в плечи голову в капюшоне, Себастиан про себя проклинал мерзкую погоду, гнусный, безжизненный лес и свою судьбу. Ну почему именно ему на пятидесятом году жизни выпала честь отправиться встречать Игрока?! Чем он заслужил такую почетную роль? С самого детства верой и правдой служил он своему Богу и дорос даже до настоятеля храма, но его Бог взял да и подкинул ему такую свинью. Будь он лет на тридцать помоложе, то тогда, скорее всего, он с былым энтузиазмом и энергией отправился бы на выполнение важной и опасной миссии по сопровождению Игрока к Башне Дракона, но сейчас-то он уже пятидесятилетняя развалина с больной спиной, огромной лысиной на макушке, полуседой, лохматой бородой и огромным жизненным опытом, не принёсшим ему ничего, кроме разочарований. Жить бы себе в тишине и покое своего храма при небольшом посёлке, принимать прихожан с их дурацкими вопросами и просьбами, вести скромное хозяйство и воспитывать парочку юных послушников, взятых им на попечение после смерти их матери.

Но нет, именно ему, мирному, степенному, с достоинством стареющему мужчине, довелось обнаружить внутри алтаря ниспосланный свыше талисман, указывающий на Игрока, и отправиться на его поиски. И ослушаться-то Бога никак нельзя- кара будет страшна! И передать талисман никому не получится- в руках посторонних он работать не будет, а его снова будет ждать наказание, не менее страшное, чем за непослушание. Надо же, пятьдесят лет Бог не вспоминал о нём, а позавчера вот вдруг на- давай-ка послужи мне, Себастиан! И пожаловаться-то некому… все вокруг думают, что более почетной службы, чем стать проводником Игрока, во всём мире не сыскать. Наивные глупцы! Пусть помокнут денек под ледяным дождём, тогда и посмотрим, как они запоют.

И лишь одна мысль согревала Себастиана- еще двум «счастливчикам» довелось найти внутри алтаря талисманы, и сейчас они тоже, наверное, пребывают не в лучшем расположении духа. Хотя, как знать… Возможно, они сейчас где-нибудь в теплом уголке наслаждаются последними солнечными днями и их миссия кажется им благословением. Возможно, только его Игроку посчастливилось объявиться посреди непроходимого, безжизненного леса — будь он трижды проклят!

Черный, мокрый ворон, сидящий на ветке над проезжающим под ним путником, нахохлился, покосился на него черным глазом и печально каркнул.

— Да, брат, — пробормотал Себастиан хриплым голосом, — мне тоже плохо… Крепись. Должен же когда-нибудь этот дождь кончиться…

Взглянув через кроны деревьев на затянутое серыми облаками небо, Себастиан впал в уныние. А он-то думал, что ничего хуже с ним случиться не может… Но надвигалась почти черная туча, которая должна была принести с собой грозу.

Вскинув к небесам руки, Себастиан воскликнул:

— Ну за что ты меня так?! Чем я тебе не угодил?!

Кобыла фыркнула, изогнула шею и вопросительно уставилась на своего наездника грустным, карим глазом.

Себастиан быстро схватился за распахнувшиеся полы плаща, под которым на нем были надеты холщовые коричневые штаны, зеленая рубаха и черный кожаный жилет, свел их вместе и зябко передернул плечами. Последние пару часов он чувствовал себя не очень: его то знобило, то бросало в жар, в горле першило, а из длинного носа на усы самопроизвольно текла какая-то прозрачная жидкость, которая, по всей видимости, вскоре должна загустеть и забить дыхательные пути, превратившись в сопли. Если срочно не согреться и не обсохнуть, то простуды не избежать. Но где укрыться от дождя, когда никаких укрытий-то и нет, и как развести костер, когда каждая сухая ветка в лесу разбухла от влаги? Но и дальше так ехать нельзя- чем он тогда сможет помочь Игроку, если сляжет на несколько дней со страшной чахоткой? Да ничем. А жизнь того тогда будет в опасности…

Отпустив поводья, Себастиан развернулся и схватился за примотанную к седлу черную кожаную сумку, которую всегда брал с собой в случае, если ему было необходимо покинуть дом более чем на сутки. Распустил узел веревки, вытянул её из приделанных к седлу колец и положил сумку перед собой. Расстегнул пару деревянных квадратных пуговиц, раскрыл сумку и извлек из неё на свет талисман — небольшую, по размеру ладони, прямоугольную пластину, изготовленную из какого-то полупрозрачного материала. Приложил к его центру большой палец, и внутри талисмана появилась зеленая стрелка, указывающая прямо вперед. В этом направлении он ехал уже третий день, два из которых были проведены в лесу. Ни одной живой души он так и не встретил.

Себастиан потряс талисман и спросил:

— Может, ты сломался, а? Или это шутка такая? Подкинул мне тебя мой Бог и теперь смотрит за мной и ухахатывается… Себастиан, дурачок невежественный, купился! Поверил, что стал избранным, и сразу же поперся в лес…

Зеленая стрелка чуть отклонилась в сторону, затем приняла прежнее положение и начала мигать. Себастиан почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз, и чуть было не выронил талисман из внезапно ослабевших пальцев. В голову прокралась мысль, что Бог услышал его причитания и сейчас будет карать своего преданного слугу за непочтительность. Такое объяснение внезапному изменению в состоянии талисмана было столь очевидно, что Себастиан даже быстро стрельнул глазами по сторонам в поисках какого-нибудь укрытия.

А уже через секунду он перекинул через голову единственную лямку сумки, схватился одной рукой за поводья и вонзил каблуки низких сапог в объёмистые бока лошади. Старенькая кобыла то ли решила вспомнить свои юные годы, то ли просто обрадовалась возможности разогреться, ибо послушно и довольно резво сорвалась в галоп, быстро набрав скорость достойную молодого породистого скакуна. Такая прыть немало удивила и даже напугала Себастиана. Чтобы не вылететь из седла, ему пришлось приподняться и наклониться вперед.