Александр Больных - Библиотека

Александр Больных

Библиотека

Рисунок Е. Стерлиговой

В лицо пахнуло теплом и чуть-чуть затхлостью. Торд покачал головой и с восхищением хмыкнул. Неужели Карну все-таки удалось достать?.. Подойдя к ближайшей полке, он осторожно провел пальцем по корешкам книг. Так и есть — на пальце остался серый след. Интересно, где же это Карн сумел разыскать пыль?

Приходя в библиотеку, Торд всегда сначала заходил в хранилище. Он любил неповторимый запах старой бумаги и клея. Любил, но… Но все-таки считал, что кристаллы лучше, компактнее. Конечно, хорошо иметь настоящую бумажную книгу, чтобы при случае небрежно сказать гостям: «Да, подлинник. Середина двадцатого века». Но целая библиотека… Это так громоздко, занимает так много места, короче, так нерационально. Непонятно, почему Совет никак не решится перевести Библиотеку в кристаллокопии? Старина — это прекрасно, но… Торд неодобрительно посмотрел на испачканный палец и покачал головой; но так нерационально!

Он еще раз с сомнением потянул носом воздух. Пожалуй, все-таки надо будет вызвать робота-уборщика. На сей раз Карн в своей любви к старине немного перестарался.

Под ногами что-то загремело. Торд нагнулся, поднял коробку и присвистнул. Шутники. На крышке красовалась надпись: «Химлаборатория. Пыль архивная, стерилизованная». Юмористы выискались.

Он прошелся вдоль полок, скользя пальцами по корешкам: Пушкин, Лермонтов, Шелли… Отдел поэзии…

Неяркий желтоватый свет и этот особенный запах создавали какой-то неповторимый уют, оставляли чувство покоя. Впервые мелькнула мысль, что, наверное, Карн не так уж и неправ,

Под пальцами замелькали другие имена: Гайдар, Багрицкий…

А ведь всего лишь десять лет назад сама идея Библиотеки казалась невозможной, абсолютно невероятной. Как на него обрушились, когда Торд предложил создать ее… Какой-то никому не известный аспирант-физик лезет в святая святых литературы, выбивает почву из-под ног целых поколений литературоведов, любивших при случае порассуждать на тему: а что сказал бы X и что написал бы У, если бы… И вот она создана, Библиотека ненаписанного. Все ее авторы известны, но собранные здесь произведения так и не появились на свет, что-то помешало им родиться, остановило на полдороге. Несчастный случай, дуэль. Или — Торд вздохнул — война… Высокие, теряющиеся в полумраке полки. Тысячи томов, десятки тысяч!

Осторожно пискнул сигнал. Торд бросил озабоченный взгляд на часы. Нужно было поторопиться, скоро начинался очередной сеанс.

Солнце нахально и безжалостно било прямо в глаза, за стеной надрывно-визгливо гремела развеселая мелодия «Лили Марлен». Он с трудом оторвал голову от подушки. Попытался сообразить: что, где, как? Широко, с подвыванием, зевнул и швырнул в стену первое, что подвернулось под руку — какую-то книгу. Но патефон не унимался… Он потер ладонями виски и снова уронил голову.

Так, значит, пили они вчера… Кстати, с кем? Капитан из штаба ягд-группы, зенитчик, а кто же еще? Впрочем, черт с ними… Он попробовал встать, но в голове словно граната взорвалась, перед глазами заметались разноцветные искры, и подушка снова бросилась ему в лицо.

«Вставать или не вставать?» — лениво размышлял он, машинально следя за мухой, бродившей по потолку. Нашарил под кроватью бутылку, глотнул прямо из горлышка'.

В дверь осторожно постучали. Он чуть не застонал от досады. Изверги! Не дадут человеку прийти в себя. Ведь он совсем недавно прибыл в эту эскадрилью, а уже..; В дверь постучали снова.

— Войдите, — хрипло буркнул он.

Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель деликатно просочился рыжий обер-ефрейтор люфтваффе.

— Что тебе?

— Господин командир эскадрильи просят вас прибыть на аэродром.

— Пшел вон!..

Обер-ефрейтор продолжал торчать на месте, глядя на него глазами преданной собаки.

— Пшел вон, скотина!

— Машина у подъезда… — договорить обер-ефрейтор не успел, сапог был пущен дрожащей, но все-таки достаточно меткой рукой.

За стеной по-прежнему гремела «Лили Марлен».

После мягкого полумрака хранилища пронзительный голубоватый свет, заливавший операторскую, неприятно резанул глаза. Торд на мгновение зажмурился, помотал головой и фыркнул. И только потом заметил сидящего на своем месте Карна.

— Салют! — Торд приветственно махнул рукой, направляясь к главному пульту.

Бухнувшись в кресло, он некоторое время с удовольствием разглядывал свое отражение в слепом пока экране хроновизора. Потом крутнулся вместе с креслом и удивленно посмотрел на мрачного Карна. Черные круги под его глазами не удивили, Торд и сам выглядел не лучше. Последнее время они много, очень много работали, прочесывая годы Последней войны. По двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Но тут было что-то другое.

— Что с тобой, Карн? Не заболел, надеюсь?

— Нет.

— Если не в форме, лучше я вызову Холпа, он будет полезнее.

— Нет, не надо.

— Ну-ну, смотри, — протянул Торд, поворачиваясь к пульту.

Он еще раз окинул хозяйским взором машину. Хороший агрегат — хроновизор. Функциональный. Торд деловито защелкал клавишами, с удовольствием слыша, как просыпается машина. На пульте один за другим вспыхивали сигналы. Теперь нужно немного подождать, пока хроновизор войдет в рабочий режим. Торд откинулся на спинку кресла, и тут ему в глаза бросился «иконостас» — так насмешливый Холп прозвал ряд стереографий, украшавших верхний обрез экрана искателя. И что ему не понравилось? Великолепные снимки, недаром Торд провел столько времени перед хроновизором, выбирая наиболее подходящий момент…

Тигр, распластавшийся в прыжке. Стремительно вспарывающий голубую поверхность моря дельфин. Резкие обводы Д-звездолета. Красно-синяя стрела гиперзвукового самолета. Темп, динамика, ритм, скорость! Ничего лишнего, ни единой черточки, все подчинено главной идее… А Холп прицепился: ракетоносец… Брюзга. Какие обводы! Вот на что смотреть надо…

Хроновизор нетерпеливо загудел, мигая зеленым табло готовности. Торд, не оборачиваясь, спросил:

— Как у тебя?

— Готов.

— Начинаем поиск?

— Давай.

Руки уверенно легли на блестящий штурвал искателя.

— Начали!

На экране вспыхнул зеленый лучик, начал безостановочный бег. Вверх-вниз, вверх-вниз… В блестящей металлической рамке замелькали цифры: 2214… 2130… Они все убыстряли свой бег, пока, наконец, не слились в пульсирующий красный клубок. Торд вдруг закашлялся, потому что этот клубок напомнил ему картину, увиденную во время вчерашнего сеанса… Но это быстро прошло. Торд осторожно повернул штурвал, и мелькание цифр замедлилось., 1946… 1945.. 1944…