Артур Кларк - Трусливая орхидея

Кларк Артур Чарлз

Трусливая орхидея

Артур Кларк

ТРУСЛИВАЯ ОРХИДЕЯ

Перевод с англ. Т. Волковой

Вряд ли кто-нибудь из завсегдатаев "Белого Оленя" верит до конца хотя бы в одну из историй Гарри Пурвиса, но ни один из них не осмелится назвать их насквозь лживыми.

Одни его рассказы более вероятны, другие - менее, а вот история о трусливой орхидее по степени вероятности, пожалуй, где-то на одном из последних мест.

Сейчас я уж и не припомню, по какому случаю Гарри рассказал эту историю. Может, какой-нибудь любитель орхидей притащил тогда в таверну особо чудовищный экземпляр. А впрочем, сейчас это совершенно не важно. Главное, что я до сих пор отлично помню этот рассказ.

На этот раз в нем не фигурировал ни один из многочисленных родственников Гарри. Героем оранжерейной саги был вполне обычный человек, правда, звали его Геркулес Китинг. Минутку терпения, погодите смеяться, это еще не самое удивительное в рассказе Гарри Пурвиса.

Носить такое имечко непросто, даже если вы сложены, как античный герой. Но когда росту в вас всего четыре фута и девять дюймов и вы, даже тренируясь с утра до вечера, в лучшем случае накачаете веса девяносто семь фунтов - вам не позавидуешь. Может, именно поэтому Геркулес сторонился людей и постоянно торчал в своей оранжерее, что была построена в самой глубине сада. Потребности его были невелики, на себя он тратил сущие гроши, и все деньги уходили на великолепную коллекцию кактусов и орхидей. Среди кактусолюбов он считался крупным специалистом; со всех концов земного шара ему приходили бандероли, от которых веяло пылью и тропиками.

Тетушка Генриетта была его единственной родственницей, больше у него не было никого во всем свете. Да и она была его полной противоположностью: крупная высокая женщина, неизменно облаченная в твидовый костюм экстравагантного кроя. Кроме того, она бешено носилась на своем "ягуаре" и не выпускала сигарету изо рта.

Она разводила собак и недурно на этом зарабатывала. Везде и всюду она появлялась в сопровождении парочки отборных воспитанников, причем это были отнюдь не левретки, убирающиеся в дамские сумочки. Специальностью мисс Китинг были датские доги, сенбернары и западно-европейские овчарки.

Генриетта никогда не была замужем, справедливо считая мужчин слабым полом. Но Геркулеса она почему-то просто обожала. Она опекала его, словно родной дядюшка - любимого племянника, и навещала почти каждое воскресенье.

Странные это были взаимоотношения. Генриетте, вероятно, льстило, что рядом с Геркулесом она выглядит еще энергичнее и сильнее. Будь он настоящим мужчиной, она бы, наверное, любила его не так сильно. И все-таки заботилась она о Геркулесе вполне искренне и с большим удовольствием.

Естественно, такая опека только усиливала у Геркулеса комплекс неполноценности, которым он обзавелся еще в детстве. Сначала он все терпеливо сносил, потом начал бояться теткиных визитов, ее громового голоса, ее медвежьих рукопожатий, от которых трещали кости, и наконец возненавидел свою тетушку. Эта ненависть постепенно стала основным чувством в его жизни, она пересилила даже любовь к орхидеям. Но он тщательно скрывал от тетушки свое истинное к ней отношение, опасаясь, что она разорвет его в клочья и скормит своим волкодавам.

Словом, Геркулес никогда бы не осмелился проявить свои истинные чувства. Даже когда его переполняло желание убить тетушку Генриетту, он прикидывался внимательным и предупредительным. Да и кем он был для нее? Не более, чем мелким песиком, которого она могла взять за шкирку и вышвырнуть вон. Но однажды...

Эту орхидею привезли откуда-то с верховьев Амазонки; во всяком случае, так уверял продавец. Сначала она не произвела на Геркулеса особого впечатления, несмотря на всю его любовь к этим растениям: какой-то корявый корешок с кулак величиной, и ничего более. Необычным был только омерзительный гнилостный запах. Геркулес даже усомнился, а жив ли этот корень, о чем и заявил продавцу. Тот вынужден был продать корешок за бесценок. Геркулес купил его без особой радости, просто по привычке.

Он даже не расстраивался, когда в течение первого месяца корешок не подавал ни малейших признаков жизни. Но вдруг появился крошечный зеленый росток и начал тянуться к свету. Очень скоро росток превратился в ядовито-зеленый стебель толщиной в руку, увенчанный какими-то необычными шишками.

Теперь Геркулес верил, что к нему случайно попал какой-то редчайший сорт, и очень волновался.

Новая питомица развивалась с удивительной скоростью и вскоре переросла самого Геркулеса, что, впрочем, было нетрудно. Утолщения на верхушке удивительного стебля набухали, и по всему было видно, что орхидея вот-вот расцветет. Геркулес знал, что период цветения некоторых сортов очень непродолжителен, и, боясь пропустить долгожданный момент, все больше времени проводил в оранжерее. Но она расцвела ночью, когда он спал.

Утром он увидел, что с верхушки стебля почти до самой земли свисают восемь длинных усиков. Судя по всему, они развились из шишек всего за одну ночь. Это буквально потрясло Геркулеса, и он отправился на службу в глубочайшей задумчивости.

Вечером он был поражен пуще прежнего: поливая орхидею и разрыхляя землю вокруг нее, он заметил, что усики стали гораздо толще и принялись двигаться и извиваться, словно живые. Это уже не удивляло, а тревожило.

Следующие несколько дней развеяли последние сомнения: как только он подходил поближе, усики начинали тянуться к нему, и это выглядело крайне неприятно. Ему стало казаться, что растение просто-напросто проголодалось, от этой мысли ему делалось дурно. Что-то неясное маячило на дне памяти, но прошло довольно много времени, прежде чем он вспомнил. Тогда он воскликнул: "Ну не дурак ли я?!" - и помчался в ближайшую библиотеку. Через полчаса, прочитав маленький рассказ Герберта Уэллса "Удивительная орхидея", он только и выдавал из себя: "Боже мой!": совпадало почти все, не было только дурманящего запаха, которым уэллсова орхидея парализовала свою жертву. Домой он притащился совсем убитый.

Он долго стоял на пороге оранжереи, созерцая этого монстра. Прежде чем осторожно приблизиться, он тщательно прикинул длину усиков; мысленно он уже величал их щупальцами. Теперь орхидея казалась ему не мирным растением, а готовым к прыжку хищником.

"Невероятно, - подумал он. - Не может быть. Но ведь можно же проверить..."

Он выскочил из оранжереи, вернулся через пару минут с метлой и наколол на нее кусочек сырого мяса. Осторожно, словно укротитель львов, он подкрался к орхидее.

Сначала не происходило ничего, потом растение что-то почувствовало, зашевелило усиками. Они заплясали все быстрее и быстрее, так, что их уже трудно было разглядеть. Усики обвили мясо, метлу сильно дернуло, и кусочек исчез - орхидея прижала его к "груди".