Александр Бушков - Лесная легенда
— Придется, — сказал он, не раздумывая.
— А почему вы решили… — сказал я.
Особист помялся:
— Да просто пришло в голову… Помните, приходила тетка на него жаловаться? Из-за внучки? Ах, вы ее даже видели… Значит, сами слышали, как она сыпала угрозами? Народ здесь… специфический, Советская власть без году неделя. Этакая вот неприятная баба могла чего-нибудь подлить или подсыпать…
Подумав, я сказал, что лично мне это представляется маловероятным. Рассуждая логически, подсыпать что-то или подлить можно было исключительно в тот же день, незадолго до вечера. Но вряд ли капитан после того, как эта баба ходила к замполиту, бывал у них дома, скорее уж обходил десятой дорогой. Как же она ухитрилась? Слишком много допущений делать придется. Я, конечно, не токсиколог, но что-то не слышал о ядах, которые действуют таким вот образом: подобно заложенной мине. Долго дремлют в организме, а потом внезапно срабатывают и вызывают у человека психическое расстройство. Нет, заранее, задолго до событий, она ему дать яду никак не могла, а совсем незадолго, и тот день… Плохо верится.
Особист сказал, что в этом есть резон, — но проверить все равно не мешает. Не скажу, что он был из породы «сверхбдительных», просто иногда, по себе знаю, для очистки совести, учиняешь все возможные проверки и перепроверки. Да и заняться, между нами, ему было нечем, от безделья маялся, как и я…
Только это все оказалось впустую. «Мышьякового зеркала» я сделать не смог, тут я поспешил: это не столь уж и сложная процедура, требуются лишь серная кислота и цинк. Серная кислота имелась, а вот пару кусочков цинка взять было негде. Тело увезли в область — но и там не обнаружили никаких следов яда. Там и похоронили. Ни эту неприятную бабу, ни ее внучку особист так и не нашел: никто не знал ни имен, ни адреса, а после того, как обнаружилось, что следов яда в организме не нашли, не было основ начинать следствие. Писать мне пришлось много и беседовать со следователем из военной прокуратуры, я все изложил как мог подробнее, но про «ведьму» не упоминал. Ведьм не бывает…
ЛЕСНАЯ ЛЕГЕНДА
Ничего, если я начну с самого начала, и разговор будет долгий — как мы вообще туда попали, зачем? Все мы люди, порой тянет по-стариковски поболтать, как в песне поется, об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах, но вот далеко не всегда и можно. СМЕРШ как-никак. Кроме подписок по данным конкретным операциям (а их порой брали и с тех, кто подписками и так был увешан дальше некуда), была еще железная общая установка: сколько бы там лет ни прошло, словечком не вспоминать о тех делах, с которых гриф секретности не снят. Въелось, знаете ли. Вы не против? Отлично.
Обстоятельства тут такие. Не просто снят гриф секретности (о чем старого военного пенсионера никто и не проинформировал бы). Тут даже почище: рассказ о той операции буквально три месяца назад попал в общедоступную документальную книгу, вот в этот самый сборник. Может, вы его читали? Тогда можно перейти сразу к главному. Нет? Ну тогда старикан, уж не посетуйте, поболтает — правда, без лишнего многословия, вычленять буду основное.
В книге в этой все описано достаточно подробно, хотя многое — в общих чертах. Ну, а тот случай никто ни в один рапорт не включил, так что я касательно него никак не связан никакими подписками. Ну, понятно, не будь книги, я бы рассказал без всего сопутствовавшего, отделался бы чем-нибудь вроде: «Оказались мы там, выполняя задание командования…» Очень удобная формулировка: и не объясняет ничего, и все вроде бы ясно. Ну, а коли уж все рассекречено и, говоря казенно, доведено до широкой общественности, можно и напрямую…
Так вот… Март сорок пятого. Армия занимается своим делом, мы своим: немецкая агентура в наших тылах, окруженцы, банды, все прочее. И вот однажды наши ловят в эфире радиопередачу, а там и еще одну, тем же почерком, и еще одну. В относительно глубоком тылу, более чем в пятидесяти километрах от линии фронта. И определенно это немцы, что легко было установить по некоторым сугубо специфическим признакам. И еще до того, как подключились дешифровщики, качнув на косвенных, наши выдвинули версию, что это никакая не заброшенная агентура. Агентуру свою немцы готовили очень даже неплохо, и радисту накрепко вдалбливали в голову кое-какие правила: передача по возможности должна быть как можно короче, и после каждой следует менять дислокацию, перебираться подальше. А этот фриц шпарил сущими простынями, да вдобавок с одного и того же места, чувствовался обычный, как пфенниг, армейский радист, попросту не обученный кое-каким шпионским премудростям, — и рядом, очень похоже, нет никого, кто бы эти премудрости знал и мог поучить дурака уму-разуму. Так что запеленговали его в том лесном массиве очень быстро.
А там и дешифровщики сработали оперативно. Честно говоря, на сей раз не благодаря своему умению, а оттого, что кто-то толковый перевернул ворох трофейных бумаг, сопоставил кое-что и сделал выводы, каковые в докладной и изложил.
По всему выходило, что передачи ведет один из радистов немецкой пехотной дивизии, которую наши незадолго до того взяли в котел и расчихвостили так, что вырваться удалось буквально горсточке, н том числе и тому болтуну, оказавшемуся, видимо, настолько добросовестным служакой, что рацию не бросил и не изничтожил, пер на горбу. Вся их штабная документация, в том числе и шифры (и даже один целехонький шифровальщик), попали к нам, куда следует. Так что с расшифровкой долго и не возились.
Сгоряча решили, что дело скучное и абсолютно нам неинтересное. Обычные окруженцы, не диковина. Забились в глушь и задумались, как жить дальше. Шестьдесят два человека, такая сборная солянка — пехота, безлошадные танкисты, артиллеристы без матчасти. Командование над ними по праву старшего принял майор, командир батальона той самой разгромленной дивизии. По предварительным прикидкам, дурак с инициативой. Офицер потолковее (как многие на месте майора и поступали), да что там, толковый унтер быстро принял бы единственно возможное решение: не торчать в лесу, как леший на пне, а уходить на запад, к своим, попытаться перейти линию фронта. Крайне рискованно, но ничего лучшего в таком положении и не придумаешь. Либо идти сдаваться, либо пробираться к своим.
А этот экземпляр со своим сбродом (который он в радиограммах именовал «подразделением», ха!) торчал на одном месте и форменным образом ныл: сухпай вот-вот доедят, патронов по горсточке, просит «инструкций и помощи».
Инструкции — это бы еще ладно, не самый выдающийся идиотизм. Но вот насчет помощи… Какую такую помощь рассчитывал получить? Что за ними пошлют парочку самолетов? Парочку, потому что в один стандартный транспортник шестьдесят два рыла — да нет, шестьдесят три, включая майора, — не влезут? За пятьдесят километров в тыл? Размечтался…
Война — вещь жестокая и циничная. В условиях, когда сходятся миллионные армии, такую группочку, пожав плечами, непременно спишут в неизбежные потери. Конечно, окажись среди них серьезный генерал или важный секретоноситель, что наши, что немцы в такой ситуации обязательно самолет бы послали — но какую-нибудь легкомоторную кроху, чтобы вывезти одну эту персону, а остальным предложили бы топать ножками. Так оно всегда и бывает.
Ну, благо все документы у нас, майора проверили быстренько. Ага, есть такой. Не сказать, чтобы скверный служака, но определенно из той породы вечных неудачников, которые лямку-то тянут, но повышения и награды их с удивительным постоянством обходят стороной. Первую мировую дядя закончил капитаном, командиром роты, а за шесть нет следующей подрос всего-то до комбата и майора. Ну вот такое у человека невезение. По-моему, такие и любой армии есть. Выпала тебе именно такая колея — и хрен из нее выберешься…
Решение подворачивалось простое: послать войска по охране тыла, и, если заерепенятся, отправить к Нибелунгам. Они не первые такие и вряд ли последние, война еще на какое-то время затянется, Берлин все же не в двух шагах…
Но тут пришел ответ от немцев, и ситуация, как это частенько на войне случается, вмиг поменялась решительно и бесповоротно…
Немцы, как и следовало ожидать, сначала выругали за длинные передачи и приказали немедленно сменить место дислокации на другое, конкретно указанное — еще подальше в глушь. Что гораздо интереснее, велели ждать, когда сбросят грузовые контейнеры со жратвой и патронами, и, главное, «быть готовыми выполнять задание командования, о сути которого будет сообщено дополнительно».
Вот это решительно меняло дело и было для нас крайне интересно. Никакой сверхчеловеческой проницательности от наших и не требовалось — были уже примеры. Районы те немецкую разведку интересовали неимоверно, как и нас, окажись мы на их месте. Готовилось наше очередное наступление, и серьезное. Неизвестно, знали ли уже немцы направление нашего главного удара или пока нет. В любом случае всякая военная разведка поступает одинаково: забрасывает в тыл противнику агентов-парашютистов, чтобы отслеживали перемещение военной техники и войск, а при необходимости устраивали еще и диверсии на железных дорогах. Немцы, кстати, поначалу так и поступили, забросили две группы, но обе мы отловили (к сожалению, в обоих случаях, так уж не свезло, не удалось взять живыми радистов). И уж никак не могли пройти мимо такого подарка судьбы — в крайне интересующих их местах ховаются шестьдесят кадровых вермахтовцев, которых можно использовать в вышеназванных целях.
