Фледлунд - Соня Фрейм
Действительно, он хорошо узнал болевые точки Кирана: извечные сомнения в правильности собственных поступков и в том, как много он должен на себя брать. Но это была слабая попытка развернуть стрелки, Киран не был настолько уязвимым.
– Я не буду тебе «валять». Мы же как братья. Сам говорил. Я пришел… помочь. Вам обоим, – с трудом подбирая слова, продолжил Киран.
Это была битва, но в ней нельзя было драться.
– Что ты с ней сделал?
Черты Эрика чуть смягчились, но он продолжал вглядываться Кирана, всячески пытаясь его прочитать.
– Она в коме. Я ввел ей Морфей, чтобы вызвать эффект расширения сознания. Как тебе сказать вкратце, для чего… Чтобы позволить Ребекке войти. Это сложный процесс.
– Ты отправил ее в Морфеон, – констатировал Киран, уже поняв, что происходит.
– Ого! – удивленно поднял брови Эрик. – Ты осведомлен. Видно, поболтал с нашим светилом. Ну, что тут тогда объяснять. Сам все видишь. И ты знаешь Ханну. Я не делаю ничего такого, чего она сама себе не пожелала бы.
– Приведи ее в чувство, немедленно. – Киран умоляюще посмотрел на Эрика. – Ты не вернешь Ребекку. Морфей, может, что и лечит, но вы все как в трипе, черт возьми! Вы видите то, чего нет! И твоя Ребекка уже мертва. Что бы в Мор-феоне от нее ни осталось, это будет не она. Ты просто изувечишь Ханну и выберешь жить в самообмане.
Эрик вдруг кивнул и раскрыл небольшой железный кейс. Внутри лежали ампулы с цветными маркерами на крышках.
– Хорошо. Ты меня убедил, – неожиданно покладисто ответил он. – Ей нужно ввести адреналин. И она вернется. Затем сделать чистку крови. Но ты будешь ответствен за то, что я потом наложу на себя руки.
– Брось, – не выдержал Киран. – Это манипулятивное дерьмо, и ты понимаешь это. Ты все про себя понимаешь! Не нужно выбирать такие пути. У тебя теперь есть выбор, черт возьми!
Его полоснули быстрым взглядом. Эрик понял, что Киран знает и про психопатию. В том же все меньше оставалось уверенности, что выбор слов повел его в верном направлении.
«Эрик не будет тебя слушать… Ты должен думать о нем как о противнике. Должен».
Это было больно. Перед ним стоял его друг. Странный, немного сумасшедший друг. С которым они напивались, орали песни, с которым он говорил так, как ни с кем. Который никогда его не осуждал. Из них двоих Эрик действительно не плохой человек и просто болен, а до ручки его довели собственный отец и Рудяк, запичкав наркотиками. Киран же – жалкий грешник, запоздало начавший креститься. Но из этой ситуации им уже не выйти, обнявшись по-братски.
Он понимал, что теряет Эрика прямо сейчас.
Тот набрал в шприц адреналин и подошел к Ханне.
– Смотри, – спокойно сказал он, указав на что-то у ее лица.
Киран подошел ближе, и Эрик одним махом вонзил шприц ему в шею.
– Прости, – беззвучно разомкнулись губы Эрика.
Что-то понеслось по венам, и шея начала неметь. Киран отступил назад и выдернул пустой шприц.
– Это Морфей. Адреналин здесь. – Эрик со смешком указал на оставшуюся ампулу. – Ты уже почти чистый, поэтому тебя просто надолго вырубит. Комы, как у нее, не будет. И я не собираюсь тебя убивать, что бы ты про меня ни думал.
Киран еще сохранял ясность мыслей и неотрывно глядел на Эрика. Хороший театр с ампулами, тот выиграл время. Эрик выглядел таким хрупким, что, казалось, его можно было вырубить одним движением. Но шанс был упущен.
Киран прислонился к стене, но это оказалась дверь, и она под его весом открылась внутрь полуподвального помещения. Запах гнили стал невыносимым. Свет из гостиной высветил то, что было под лестницей. Внизу лежала девушка с длинными темными волосами. Ее лицо уже обезобразило гниение, но в ее чертах все еще можно было узнать ту единственную, из-за которой все это вообще происходило. Черные локоны, большеглазое треугольное лицо… За ней лежала вторая Белоснежка с выпавшим распухшим языком. В глубине погреба угадывались еще чьи-то очертания.
Эрик выглядел притихшим и отрешенным, наблюдая за Кираном.
– Ты убивал похожих на Ребекку… – догадался Киран, одновременно погружаясь в какой-то туман.
– Мне было больно, – безразлично ответил Эрик. – После ее смерти я перестал понимать, кто я. Она мне все равно снилась и изводила… что я ничего не сделал, чтобы ей помочь. Что она в ловушке Морфеона, и я должен найти дверь. Сначала думал, убив ее копии, я освобожу свою голову. Это не преступление, а… попытка терапии. Но ничего, кроме трупов, из нее не вышло. Ну чего ты? Нечему тут ужасаться. Мы все в этом уже по уши, и здоровых здесь нет, поверь. Фледлунд – это сон, и мы с тобой два главных ночных кошмара, которые по нему бродят.
Киран попытался подняться. Ноги его уже почти не слушались. Эрик не смотрел на него, его веки слабо дрожали, словно он боролся с чем-то внутри себя. Внезапно Киран заметил, что около Ханны лежит еще один полный шприц. Надломанная ампула рядом с ним имела синюю головку – такого же цвета, как и та, что он ему вколол. Ампула же с адреналином была красной.
Собрав последние силы, Киран взял шприц и непослушными пальцами снял колпачок. Все шаталось. С разбега он наскочил на Эрика, и игла вошла в его шею. Он не знал, попал ли в вену и что этот поступок вообще даст, но ничего другого не оставалось. Эрик упал на пол под его весом, и они оба скатились по лестнице вниз. Глаза застелила пелена.
20. Обратно в начало
Ханна стояла на балконе «муравейника». Это место вернулось. Или она в него. Здесь была исходная точка. Внутри нее все еще шептал голос Эрика, и в первое мгновение ей хотелось испустить истошный крик от всего того, что она узнала. Но у нее не было голоса. И слез. Ей приписали определенную функцию, как в компьютерной игре, и вот она снова на месте своего последнего сохранения. Уровень, который никак не получается пройти.
Мир оставался вымершим, словно в ожидании чего-то. В очередной раз она заскользила по петле знакомых событий. Дойти до конца. Открыть дверь ее квартиры. В этот раз только не было белой комнаты, ее словно вырезали.
Створка бесшумно поддалась, и Ханна оказалась в знакомом помещении. Это была уже далеко не та комната, которую она видела раньше. Всюду царил хаос. Стол переместился на середину, кровать была перевернута… Раковину безжалостно выдернули, а по
