Александра Адорнетто - Нимб
— Может, выпьем чаю? — спросила я, желая внести свой вклад. — Где Айви?
Как раз в этот момент она переступила порог кухни, в полотняных штанах и безрукавке, с влажными после душа волосами. Моя сестра слегка изменилась — отчасти утратила свою мечтательность. Похоже, она о чем-то напряженно размышляла, поскольку, едва я разлила чай, извинилась и оставила нас. А еще я обратила внимание на то, что ее блокнот пестрел записями.
— Как она? — поинтересовалась я.
— Айви хочет, чтобы все сдвинулось с мертвой точки.
Я невольно позавидовала ее целеустремленности. Моя-то когда проснется?
— Каким образом?
— У твоей сестры никогда нет нехватки идей. Она что-нибудь да придумает.
А Габриель сознательно напускает туману?
— А я? — вырвалось у меня.
— Наберись терпения, — ответил брат.
— Но…
— Ты хотела быть подростком?
Он ободряюще улыбнулся, и мое раздражение растаяло.
Я заглянула в чашу с плавающими в ней черными частицами.
— Кора что, входит в рецепт?
— Здесь грибы — свинушки. Их нужно сначала вымачивать.
— М-м-м… Симпатично, — соврала я.
— Они считаются деликатесом.
Вручив Габриелю чашку, я продолжала развлекаться, наблюдая за братом. И разинула рот, когда острый нож прорезал его указательный палец. Кровь потрясла меня — устрашающий знак, напоминание о нашей уязвимости. Теплая темно-красная жидкость — так по-человечески и одновременно… ненормально. Однако Габриель лишь сунул кончик пальца в рот, а когда вынул его, все уже зарубцевалось. Вымыв руки с мылом, он продолжил резать грибы.
Я взяла веточку приготовленного для салата сельдерея и рассеянно сжевала ее. Особого вкуса не почувствовала, зато он хрустел. И в нем, кажется, полно витаминов. Питательные вещества гарантируют людям здоровое тело и долгую жизнь. Здесь каждый ужасно боится смерти. Почему? Придет время, и страх исчезнет.
Обед Габриелю удался. Он произвел впечатление даже на Айви.
— Очередной кулинарный шедевр, — констатировала она.
— Вкуснотища, — заявила я.
Еда — еще одно земное чудо. Горькая, кислая, соленая, нежная, острая, сладкая, пряная… а иногда и несколько оттенков подряд. Кое-что мне нравилось, другое вызывало желание прополоскать рот… но, в общем, давало уникальный опыт.
Габриель со свойственной ему скромностью не отреагировал на наши похвалы.
— День подошел к концу. По-моему, он был хорошим, хотя я не ожидал, что столько учеников интересуется музыкой.
— Многие из них воспылали интересом к музыке, как только увидели тебя, — с улыбкой заметила Айви.
— Это дает мне возможность повлиять на них, — произнес Габриель. — Тот, кто способен чувствовать красоту звуков, изведает и большее.
— А тебе не тоскливо на уроках? — пристала я к брату. — Ведь человеческие знания для тебя давно открыты.
— Я рассчитываю, что он будет концентрироваться не на содержании, — сказала Айви, — а на иных вещах.
Иногда сестра говорит загадками и ставит меня в тупик.
— Ну а я скучала, — фыркнула я. — В особенности на химии. По-моему, это не мое.
Габриель издал короткий смешок.
— А что же твое?
— Я люблю литературу. Сегодня мы смотрели фильм «Ромео и Джульетта».
Я ни словом не обмолвилась о том, что любовная история очаровала меня. То, что молодые люди с первой встречи полюбили друг друга, разожгло во мне острое любопытство.
— И как тебе? — спросила Айви.
— Сильная вещь, но учительница рассердилась, когда один из мальчиков сморозил что-то о леди Капулетти.
— Что именно?
— Она МЯХП. Полагаю, это оскорбление, поскольку мисс Кастл назвала его хулиганом и выгнала из класса. Габ, что такое МЯХП?
Айви спрятала улыбку за салфеткой, а Габриель покраснел и заерзал в кресле.
— Непристойный подростковый акроним, — выдавил он.
— И?..
Он ответил не сразу, подыскивая нужные слова.
— Данный термин юноши используют, чтобы описать женщину привлекательную, но одновременно являющуюся матерью.
Брат откашлялся и быстро встал, чтобы наполнить кувшин водой.
— Но акроним как-то расшифровывается, — не унималась я.
— Да, — подтвердил Габриель. — Айви…
— По-моему, он означает «мать, с которой я хотел бы… подружиться»,[2] — ответила сестра.
— И все? — воскликнула я. — Столько шума из ничего? У мисс Кастл нервы явно не в порядке.
Глава 5
МАЛЕНЬКИЕ ЧУДЕСА
После того как с обедом было покончено и посуда вымыта, Габриель взял книгу и отправился на веранду. Айви протирала стол и плиту, и без того выглядевшие безукоризненно. Ее страсть к чистоте приобрела навязчивый характер, но, может, таков ее способ общения с миром людей? А я опять осталась не у дел. В Царстве Божьем времени не существует, и, следовательно, нет нужды заполнять его. На Земле очень важно чем-то заниматься — чтобы жизнь не казалась бесцельной.
Габриель ощутил мое беспокойство, поскольку передумал читать и просунул в дверь голову.
— Прогуляемся, полюбуемся на закат? — предложил он.
— Прекрасная идея, — улыбнулась я, и настроение у меня мгновенно поднялось. — А ты, Айви?
— Сначала надену что-нибудь потеплее.
Я округлила глаза. Обычно мерзла я, и пальто уже было на мне. Но Айви и Габриель во время предыдущих визитов на Землю приучили свои тела поддерживать нормальную температуру в любых обстоятельствах.
— Наша нечувствительность к холоду может вызвать у людей интерес, — пояснила Айви.
Мой брат кивнул, взбежал на второй этаж и вернулся с двумя куртками.
К побережью мы спускались по извилистой деревянной лестнице с узкими ступенями. Я насчитала сто семь штук. Почему бы не расправить крылья и не полететь? Конечно, после такого поступка мне придется выслушать лекцию. Но я сама понимала, что нам нельзя себя выдавать.
Внизу я тут же скинула туфли, желая ощутить под ногами шелковистый песок. На Земле столько интересного! Еще я заметила на берегу и другие сокровища: перламутровые раковины, гладкие кусочки стекла, сандалию, забытую лопатку… Крошечные белые крабы суетливо сновали по пляжу. Океан ревел, как зверь: то затихая, то с новой силой. У меня даже заболели уши, воздух царапал горло и нос, от обжигающего ветра горели щеки. Но я все равно наслаждалась каждым мгновением пребывания в человеческом облике.
Мы брели вдоль кромки воды, прямо у края пенящихся волн. Наступило время прилива. Совсем недавно я решила лучше владеть собой, но не удержалась и обрызгала Айви. Она не рассердилась, взглянула украдкой на Габриеля и обрызгала меня в ответ. Соленая влага взлетела в воздух, блестя, будто драгоценные камни. Наш смех привлек Габриеля, и он осуждающе покачал головой. Айви подмигнула мне. Я догадалась, что у нее на уме, и с удовольствием исполнила задуманное. Габриель почти не почувствовал лишнего веса, когда я прыгнула ему на спину и руками обхватила брата за шею. Он просто рванул вперед с огромной скоростью, и я почти поверила, что лечу!
Внезапно он резко остановился; я сползла с него и плюхнулась на влажный песок. Он подобрал пару скользких плетей водорослей и швырнул их в Айви. Она наморщила нос.
— Ну, ладно! — и она сплюнула. — Ты еще пожалеешь!
— Нет, — поддразнил ее Габриель. — Сначала догони меня.
На закате на побережье еще попадались люди — они ловили последние лучи заходящего солнца или устраивали скромные пикники. Неподалеку шли мать с дочкой лет пяти-шести. Девочка плакала: на предплечье краснела припухлость — след от свежего укуса. Мать терла ее воспаленное место, однако ребенок рыдал во весь голос. Женщина принялась беспомощно рыться в сумке в поисках мази, достала тюбик геля с алоэ, но девчушка так извивалась, что намазать ее не удавалось.
Айви наклонилась к ней.
— Скверная отметина, — негромко вымолвила она.
Звук ее голоса мгновенно успокоил малышку. Айви открыла тюбик и выдавила гель на воспаленную кожу.
Девочка с благоговением наблюдала за ее действиями, а потом ее взгляд метнулся к мерцающему нимбу над головой Айви. Обычно он невидим. Может, ребенок был восприимчивым и чувствовал ауру?
— Лучше? — спросила Айви.
— Да. Ты фея?
— У меня волшебное прикосновение.
— Огромное спасибо, — поблагодарила молодая женщина, в смятении глядя, как припухлость исчезает прямо на глазах. — Надо же, какой гель!
— В наши дни наука творит чудеса, — подытожила Айви.
И мы двинулись дальше, в сторону города.
Было около девяти часов, когда мы добрались до главной улицы. Народу вокруг хватало. Центр притягивал людей — здесь работали антикварные магазинчики и кафе, где на разномастном фарфоре подавали чай и глазированные пирожные. Правда, ресторанчики уже закрылись, за исключением паба и кондитерской.
