Кому нужны ненужные люди? - Зубофф
Совещание прошло на мажорной ноте, все были довольны, обменялись собственными наработками, поделились опытом, обменялись сувенирами и разъехались по своим рабочим местам. Наш самолет на родину улетал рано утром и в холле гостиницы я заметил Алену Николаевну, которая уселась в мягкое кресло и увлеченно читала статью в глянцевом журнале. Закатный луч солнца падал из окна на челку и левую щеку от чего она иногда морщила глаз и, казалось, собиралась чихнуть. Спортивный костюм и светло-коричневые тапочки добавляли нотку домашнего очарования нашей грозной начальнице. В этот момент я понял, что она очень органично вписалась в наш такой разный и такой одинаковый коллектив, где почти всегда есть место улыбке и поддержке.
«Документы собрал, договор подписал. Где обещанная поддержка, где драйв, где обещанный мир. Да и был ли тот разговор». Некоторые воспоминания он старался затолкнуть поглубже. Свои победы переживал ярко и бурно, возвращаясь мысленно раз за разом на пьедестал почета. Пусть на миг, пусть на короткое мгновение, пусть в воспоминаниях. Но в последнее время и воспоминания приходили другие. Он опять прятался в темном углу дедовского чулана, глотал слезы и чесал вспухающий на локте рубец. Ну и что, что он получил тройку за контрольную работу. Получили почти все. Учитель не стал разбираться, кто громче всех шумел, когда в разгар контрольной его вызвали к директору. Вернулся обратно, постоял у двери и всем поставил тройки. Это было не справедливо и обидно. Еще обидней был вспухающий красный рубец. Он вырастет и всем докажет, что он достоин быть только самым первым. Он будет первым, он знает, что для этого нужно делать.
Резко открыв глаза, он сел на край кровати, смахнул рукой выступивший пот и резко встал. Надо ехать на тренировку, мышцы ноют, наверное, им не хватает нагрузки. Хотя в три ночи зал, в котором он занимается, закрыт. Тогда пробежка. Точно, пробежка по ночному городу. Пока не так жарко, осень еще только начинается, и жары особой нет. Он вышел из квартиры, привычно спустился по лестнице до первого этажа и побежал. Побежал, заранее не построив маршрут. Ведь маршрут не важен, важна цель. Цель — быть первым.
Бег успокаивал, настраивал на рабочий ритм. Шаг, другой, вдох, выдох, шаг, еще шаг, еще вдох, еще выдох. Легкий ветерок холодил кожу, пот ручейком стекал по виску. Мимо проносились дома, киоски, витрины магазинов, рекламные плакаты. Ни кто не смог его обогнать, он первым пробежал сегодня по случайному маршруту. Хотя, и соперников не было, ведь это был просто случайный маршрут.
Когда оставались последние метры до дома, всё хорошее настроение улетучилось. Он вспомнил, как вчера вечером после напряженного рабочего дня листал паблики по саморазвитию. Как раз один автор описывал, что нужно контролировать в своей жизни, чтобы достичь успеха. Наивный автор. Он совсем не знает, о чем пишет. Снисходительная усмешка сама наползла на лицо, и он начал писать пространный комментарий о том, что автор не прав. Нужно сделать не так. Он увлекся и за первым комментарием последовал второй, третий.
— Вагрон, послушай сегодня дочь — начала с порога вошедшая жена
Отшвырнув телефон на диван, он закричал:
— Я же тебе уже говорил, никогда не подходи ко мне, когда я занят. Ты же видишь, я занимаюсь важным делом.
— Но я думала, тебе интересно, как учится твоя дочь.
— Я еще раз тебе говорю: не подходи ко мне и не трогай меня, когда я занят.
— Как скажешь. Вероника тихо отступила назад и вышла из комнаты. Ее плечи чуть вздрагивали, и в тишине огромной квартиры ещё долго раздавались её всхлипывания.
Он развернулся и побежал по новому маршруту.
Глава 3
3.1. Новый сценарий
Наконец-то. Скоро закончится год. Интересно, за какие ниточки пришлось дергать, чтобы процесс завершился. Он посмотрел за плечо, где уже несколько месяцев находилась молчаливая тень. Иногда, когда никого рядом не было, она начинала что-то советовать или просить. Он не спрашивал у окружающих, что видно за его спиной, и так знал, что никто её не видит. Только избранные способны увидеть то, что сокрыто. Только единицам доступна возможность изменить этот несовершенный мир. И только ему доступен инструмент для этого — чужие эмоции. Несколько раз он пробовал забрать чужую радость, чужую грусть. Больше всего у него выдавалось вызывать страх, и он почти физически ощущал эту эмоцию. Он иногда неожиданно для человека протягивал руку, чтобы ощутить страх, забрать его себе и передать, как плату за обещанное. Но что-то каждый раз ускользало в последний момент. Не хватало самого малого. Самого последнего штриха. Приходилось делать вид, что он просто хотел поздороваться или попрощаться. В этот момент тень посылала почти физически ощущаемое недовольство и в ответ на это тело начинало чесаться. Казалось, зуд возникал в самой середине груди и расползался медленными волнами по всему телу.
Чтобы погасить физический дискомфорт он срывался, иногда прямо в разгар рабочего дня, говорил секретарю, что вызывают на срочное совещание и направлялся на пробежку. Когда приходила размеренность и скорость, тень пропадала. Он ее не видел, но ощущал, что ей трудно успевать за ним. Бег —
