Выбор Проклятого - Юрий Соломин
Это было не страшно но неприятно. Словно оказался на быстрой карусели. В начале весело, потом начинает подташнивать, а карусельщик забухал в подсобке, забыл что надо выключить вверенный ему аттракцион. Стараясь остановить взбесившуюся картинку, Миша сел, схватился за землю, в надежде обрести островок спокойствия в этом хаотичном движении. Напрасно. Земли не оказалось. Под ним разверзлась бездна, в которой угадывались какие-то тени. Он не падал лишь потому, что само понятие падения исчезло в окружающем хаосе.
Проклятый закрыл глаза, постарался успокоиться. Не помогло. Он продолжал видеть круговерть образов. Усилились тошнота и головная боль, наверное его человеческое сознание не могло вместить окружающую бесконечность. Пришел страх, а за ним первые признаки паники. Голос в голове: ты больше не проснешься, не проснешься, не проснешься! Затем все вдруг исчезло, и Проклятый вновь оказался в бесконечном помещении, только вместо недостроенных комнат, его окружал закрытые двери. И он знал: за каждой дверью чей-то ночной кошмар. Свой персональный бабай. И вся эта армия монстров готова отложить свои дела и заняться незваным гостем.
Раздался скрип, двери начали открываться, все и сразу. Проклятый ощутил чужой взгляд, и в этот же момент погас свет. Секунду Мишу окружала кромешная темнота, а затем ее разорвали сотни и тысячи огней — маленьких и злых глаз.
— Вас не существует! — заорал Проклятый, чувствуя, что еще немного, и он окончательно потеряет рассудок. Невидимые хозяева глаз не обратили на его крик никакого внимания, а возможно и посмеялись над его голословным утверждением.
Может быть под кроватями и за неплотно прикрытыми дверями шкафов они и не имели силы, но тут, в своем царстве ночные сновидения, обладали реальной силой. К нему медленно приближались владельцы снов, воздух наполнился шуршанием, шипением и скрежетом. И в этот момент, когда он практически сошел с ума от дикого ужаса, и от невозможности проснуться, показалось, что его телом завладел кто-то другой.
Проклятый зажмурился и сквозь плотно сжатые веки посмотрел на правую руку. Да, татуировка снова была видна, и теперь она горела зеленоватым сиянием. Ее свечение быстро заполнило все окружающее пространство, глаза демонов поблекли, а потом и вообще исчезли. Вместе с ними исчезли и двери, и вообще все, что его окружало. Миша оказался в каком-то бесконечном зеленом мареве без ориентиров и направлений. Как когда-то, сразу после того как его поразило проклятие.
— Надо выбираться, — пробормотал он яростно крутя головой. Ничего. Во все стороны одна и та же муть. Он попытался вспомнить, как в прошлый раз выбирался из похожего марева. Тогда ему помогла Ксана. Точнее его ненависть к ней. Он снова попытался вспомнить ведьму, но вместо этого почему-то подумал о кофе. Странная мысль запустила в действие ассоциативную цепочку. Кофе, банка. Та самая в которой он коротал время, пока его разъяренная жена пыталась взять себя в руки. А вспомнив о жене, он подумал и о сыне. О том, как искал их в первый раз.
— Ну, давай, — прошептал он. — В бесконечности нет расстояний — эта фраза уже напоминала некую мантру, но помогла ему. Он окончательно успокоился, страх ушел. А в следующий момент, Проклятый даже не удивился, когда увидел две цветные полосы. Те самые, которые периодически приводили его к семье.
Проклятого снова стало закручивать, но он успел ухватиться за свой путеводный клубок, и в следующий миг, почувствовал сильный рывок и оказался возле знакомой избушки.
***
На этот раз Миша некоторое время стоял над кроватью со спящей семьей не для того чтобы насладиться идиллией, но затем чтобы справиться со злостью. В нем боролись два человека — понимающий, любящий муж, и оскорбленный до глубины души мужчина. Первая часть понимала жену, и даже как-то пыталась обвинить самого себя: — Мол, мог бы потерпеть, ее ранили, она дралась, испугалась за сына и все в таком духе. Но второй вспомнил лишь свою бессильную злобу, в тот момент, когда он оказался заперт, но еще больше Проклятого злил его секундный страх, когда Ира схватила его. В какой-то момент он действительно испугался, что она не совладает с собой. И вот именно эту слабость он никак не мог простить ей.
Будить Валика не хотелось, он аккуратно снял ногу сына с бока супруги. Малыш засопел и повернулся на другой бок. Тогда Миша просто потряс ее за плечо.
— Вставай сова, медведь пришел — прошептал он тихонько.
Ира резко встала.
— Привет, — в ее голосе тоже не было особой радости, — разбудил, чтобы устроить мне разборку?
— А что? Ты теперь не хочешь со мной разговаривать, не имея возможности сунуть куда-нибудь?
— Перестань! Ты ведь понимаешь, что в том состоянии это было хоть и грубо, но все-таки объяснимо?
— Понимаю. Но не могу принять. Стоп! — он прервал ее попытку продолжить разговор. — Я разбудил тебя совсем не для выяснения отношений. Отложим его. Магрес хочет, чтобы мы поговорили с какой-то Ктаной. Как я понял, она наставница твоей ведьмы.
— Да? — удивилась Ира. — А мне Веара ничего не говорила.
— Видимо сначала решила спросить разрешения у мастера, — Миша подал жене руку. — Чародей думает, что эта встреча будет полезна для нас обоих, а сегодня я даже не представляю, сколько времени добирался сюда.
— Что-то случилось? — в ее голосе скользнула нотка тревоги
— Ничего особенного, мне тоже надо было совладать со злостью.
Дальнейшую дорогу до лестницы прошли в молчании. Правда Проклятый неожиданно поймал себя на нехорошем желании отпустить ее и посмотреть что получится, и это изрядно напугало его.
— В кого же я превращаюсь? — подумал он, и крепче сжал ладонь жены.
***
Магрес ждал их. Он поприветствовал Иру, та склонилась в легком поклоне — дань уважения мастеру.
— Меня долго не было? — задал Проклятый мучивший его вопрос.
— Ты про время, проведенное в Солимбэ? — уточнил чародей.
— Да.
— Не сказал бы. На несколько малых тактов дольше чем обычно, были
