Уникум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
— Почему именно молодого? — уточнил Крюк.
— Потому что тем, кто уже сформировался сложно управлять. Но, само собой, это будет не абы кто. Ему придется постараться, чтобы найти книгу. Пройти испытания, разгадать загадки…
— Как я заметил, — указал на свой единственный глаз Циклоп. — Камень один, Значит, и вернется из небытия…
— Кто-то из нас, — наклонил голову Умник. — На все есть своя цена. Но шансы один к трем достаточно неплохи, согласитесь, друзья?
— Зачем тебе мы? — Крюк согнулся еще больше, словно готовясь сорваться с места. — Ты и сам можешь провернуть весь ритуал.
— Да, — не стал отпираться Умник. — Но мне нужно не просто провести ритуал, необходимо, чтобы книга защищала себя до определенного момента. Чтобы она формировала реальность вокруг. Скажем, через какое-то время в месте, где она будет спрятана, появился могучий город. А он станет привлекать магов, среди которых и отыщется кандидат. Силы для всего этого у меня нет.
— Один к трем, когда правила игры устанавливаешь ты… — покачал головой Крюк. — Больше шансов обыграть шулера в кости.
— Нет, все действительно решит случай. Ты мой друг, — указал он на Циклопа, — величайший волшебник из тех, кого я знаю, а ты — он обратился к Крюку, — лучший создатель артефактов во всей Малой Азии. Да что там, и за ее пределами. Я, пусть и скромный волхв, но тоже не последний маг.
— Давай ближе к делу, — нетерпеливо сказал Циклоп.
— Если книгу возьмет артефактор, то так тому и быть. Наш согбенный друг проснется после долгого сна. Если волшебник, то он будет глядеть на мир с помощью одного хитрого глаза. Ну, а если ведьмак, — Умник развел руками, давая понять, что все довольно просто.
— Звучит… неожиданно неплохо, — удивился Циклоп, — откинувшись на спинку стула.
— Умник прав, ахейцы не успокоятся, пока не уничтожат нас, — заключил Крюк. — Наверное, это действительно единственный выход. Хотя, один к трем…
— Ты же всегда был везучим, — улыбнулся Умник.
Трое смотрели друг на друга, уже согласные с планом собрата. Их время подходило к концу. Слишком рано Неназываемые обрели мощь и славу, а теперь новая молодая сила стремилась стереть их с лица земли. И не собиралась останавливаться ни перед чем. Поэтому все, что они должны были сделать — умереть. Но лишь на время.
— Что будет с книгой? — спросил Циклоп. — Кто вынесет ее из обреченного города и спрячет.
— Есть такой человек. Эней!
Будто того и ожидая, из приспешников магов отделился светловолосый юноша. Он еще не успел набрать великой мощи, но сила любила его. Нетерпеливо плескалась в жилах, гладила выпуклые мускулы, пробивалась в гордом взгляде. И что ценнее всего оказалось в юноше, он был поистине предан Умнику. Что среди магов и вовсе считалось неоправданной роскошью.
— Что ты сделаешь?
— Пройду через тайный ход к ожидающим кораблям. И уплыву на запад, через земли ахейцев. В земли варваров. Там мы разобьем поселение.
— Правильно, — мягко улыбнулся Умник.
— Но учитель, позволь мне выполнить еще кое-что.
Эней заволновался, но не опустил голову. Взгляд его по-прежнему оставался чист и вместе с тем тверд.
— Что еще?
— У нас много кораблей для одной только книги. Также много, как тех, кого мы можем спасти, выведя через тайный ход из города.
— Немощные, — скривился Умник.
— Они не заслужили смерти, — отозвался Циклоп. — Мы должны были оберегать этот город.
— Ладно, ладно, терпеть не могу, когда вы взываете к совести, — отмахнулся Умник. — Ну так что, все созидатели готовы? У нас действительно не так много времени.
Ответом ему были короткие кивки. Умник вытащил небольшой кинжал, порезал себе ладони и протянул товарищам. Те сделали то же самое, а после поднялись и взялись за руки. Кровь капала на девственно чистые страницы книги, превращаясь в проворные строки, бегущие вперед. И вместе с тем жизнь покидала тела трех Неназываемых, чтобы вскоре один из них вновь возродился.
Все закончилось быстро. Одежда опала с магов, а те исчезли. Без криков и боли. Словно их никогда и не было. Остался лишь фолиант со сверкающим камнем души посередине и страницами, исписанными кровью. Его листы были стянуты полосками железа и закрыты тремя замками. Даже неопытные маги чувствовали силу, исходящую от книги. И завороженно следили за Энеем, бережно взявшим фолиант на руки и тут же спрятавшим его в созданном им пространстве.
Умник просчитал практически все. И план действительно был хорош. Эней уплыл на запад, основал поселение, которое с годами разрослось в величественный город. Книга давала силу, неосознанно привлекала новых магов. Но созданный орден, помнил, что время еще не пришло. И пусть спустя века ахейцы оказались побеждены, но возникли новые враги. Финикийцы, понтийцы, нумидийцы, иценийцы, сасаниды. Силы в книге было слишком много. И уходила она чересчур медленно. Фолиант неосознанно манил все новые народы, а они пытались добраться до нее, сами не понимая этого. А достойный ученик, способный разгадать все загадки, так и не находился. И потому, когда великий город пал, потомки Энея пустились в очередное бегство, теперь уже на восток, через земли остроготов и гуннов. Туда, где холодные ветра не жалеют путника, а на тысячи шагов вокруг лишь дикие звери.
Глава 30
Друзья приехали одновременно, за день до начала занятий. Байков выглядел уставшим, Рамиль практически умирающим, а Мишка чуть расстроенным.
— Проклятые гоблины, — стонал Рамик. — Как они только чувствуют?
— Твою трепетную и ранимую душу? — спросил я.
— Еду. Нэнэйка, бабушка в смысле, кыстыбый передала, чтобы поел в дороге. Ну, и вас угостил. Так эти сволочи зеленые, говорят, либо выбрасывай, либо доедай.
— Дай угадаю, ничего из переданного бабушкой не пропало?
— Ага, — хмыкнул Байков, — мы когда подошли, там всего две лепешки оставалось. Рамиль героически все спорол.
— Я просто испугался, вдруг меня обратно не пустят.
Рамик с возмущением попытался подняться, давая понять, что он не намерен слушать клевету в свой адрес. Однако застонал, схватившись за живот, и повалился обратно.
— Ага, продуктовые санкции они такие. Ладно, вы лучше послушайте, что у меня произошло.
Момент был выбран идеально. В последнее время Потапыч только и делал, что терся в бане. Притащил туда самогонный аппарат, дрожжи, сахар, бутылки. Еще свалил какие-то мешки в предбаннике. Другими словами, был все время рядом. Чтобы изредка побыть в одиночестве, приходилось оставлять крестик в комнате.
Но именно сейчас банник ушуршал к домовым. Тех он по-прежнему презирал, но Потапычу хватило ума понять, что худой мир лучше доброй ссоры. Теперь он даже улыбался Петру, хотя и поносил за глаза того последними словами, упирая на умственные способности, точнее их недостаток. Однако своего добился. Потапыча вроде как приняли в большую семью домовых, как сердобольные интеллигенты усыновляют плешивого кота, а он извлекал из этого многочисленные дивиденды в виде сладких кусков ягодных пирогов и прочей закуски.
Одним словом, моего банника не было. Что оказалось весьма кстати. Загадка пергамента погрузила комнату в гнетущее молчание. Но лишь на пару секунд. После чего раздался даже несколько возмущенный голос Мишки.
— Вы же несерьезно? Тут все очевидно. Сын Гипериона — это Гелиос. Ну, Гелиос, в смысле, солнце! Солнце переходит из северного полушария в южное двадцать второго или двадцать третьего сентября. Надо смотреть, точно не помню. Вся загвоздка лишь в этом самом доме. Если мы узнаем, где он находится, то найдем спрятанное в этой подсказке.
— Офигеть, — только и произнес я.
— Нет, я сразу все просек, — сказал Рамиль. — Просто хотел, чтобы вы тоже вспомнили. Это же элементарно.
— Ага, как там, говоришь, звали отца Гелиоса? — спросил Байков.
— Гипербион.
— Хорошая попытка, Рамик, — усмехнулся я. — Тебе бы с такой памятью названия лекарствам придумывать. Так, значит, надо лишь выяснить, что это за дом. А в запасе у нас девять месяцев.
