Знахарь - Александр Павлович Сапегин
Пригубив вина, император потянулся к журнальному столику, на стеклянной поверхности которого покоилось несколько обычных канцелярских папок из плотного картона. Подхватив одну из них, император протянул её канцлеру:
— Почитай, тут немного.
Несколько минут канцлер шелестел листами с текстом, набитым на обычной печатной машинке, а не распечатанном на современном принтере. Закончив чтение документов, он вернул папку хозяину, который взвесив её на ладони, небрежным взмахом руки отправил в камин. Голодное пламя начало сразу же жадно облизывать скукоживающийся картон.
— Чудовищно! — выдохнул канцлер.
— Реал политик, как говорят наши оппоненты. У нас есть месяца три, от силы четыре, на большее я бы не рассчитывал. Сейчас они выводят деньги и перенацеливают финансовые потоки. Инвестиции в фармакологию бьют рекорды.
— У меня не укладывается в голове, — сверкнул очками канцлер. — Вирусы с модусом генетической избирательности. Они совсем с ума сошли? Нельзя так!
— Запад проигрывает Востоку, точнее Азии. Слишком большой разгон набрали молодые драконы, а джентльмены, как тебе известно не хуже нас, меняют правила, если не могут выиграть по старым. Так что можешь поверить, именно так и будет. Сдохнет пара десятков миллионов азиатов или пара сотен, никто из больших денежных мешков не расстроится, а то, что зараза перекинется и к ним, и к нам, так они уже будут готовы заработать на смертях и таблетках с вакцинами, торгуя последними оптом и в розницу. К тому же наши аналитики второй месяц сигнализируют о начавшейся информационной атаке на Индонезию и Китай. Обвинения их во всех грехах и прущей из трущоб заразе сыпятся чуть ли не из каждого утюга. Мол, жрут всё, что шевелится, вот и заражаются то мышиным гриппом, то свиной лихорадкой, так что посев очередной гадости, выращенной в лабораториях янки, спишут на китайцев или индийцев с индонезийцами. Найдут крайних, поверь. Только они ошибаются, как мне докладывали, подобная зараза не разбирается, белый ты или чёрный в жёлтую полоску. Зацепит всех.
— Но, — канцлер хотел добавить что-то ещё, но замолчал, обдумывая что-то в голове. — Ты же не зря меня ознакомил с бумагами. Я понимаю, почему мы ещё не кричим на весь мир, нам просто никто не поверит, а доказательства только косвенные или высосанные из пальцев прогнозы аналитиков и бабушек-провидиц из Тринадцатого отдела. Не густо для заявлений с высоких трибун. Понимаю, что подчинённые Алексея Сергеевича глубоко и плотно копают в данном направлении, чтобы косвенные свидетельства заменить на прямые, но процесс это не быстрый и связан с определённым риском. Что требуется от меня?
— Максимально минимизировать потери, — ответил император. — Человеческие, финансовые. Любые! Когда разразится кризис и пандемия у тебя, как у Канцлера, будут чрезвычайные полномочия на введение самых жёстких, даже жестоких мер. Готовься заранее, что тебя проклянут все сверху до низу. Минздрав, химфарм и прочие профильные министерства перейдут под твоё ручное управление, так что загодя подумай об исполнителях. Не забывай о промышленной и продовольственной безопасности. Хотя здесь меры уже принимаются. Под прикрытием большого падежа крупного рогатого скота от ящура мы закупились мясом в Аргентине и курятиной в Бразилии под сурдинку птичьего гриппа. Через кучу посредников выбрали на рынке всю свободную баранину и свинину, все склады в мерзлоте забиты, даже пшеницу не экспортируем, но ты сам понимаешь, это капля в море. Сейчас Алексей даст тебе несколько бумаг на подпись. Да-да, пресловутые тридцать лет расстрела без права помилования за разглашение только слухов, что ты где-то что-то слышал. Без формальностей никуда. Исключений нет даже для друга детства, тем более для всех мы как поссорились в школе, так до настоящего времени не помирились.
— Есть что покрепче? — допив вино, спросил Павел Николаевич.
— Коньяк, виски, водка? — иронично ухмыляясь, уточнил император.
— Коньяк… нет, плесни водки, сделаю вид, что нажрался. Господи, куда я влез. Наверняка у нас тоже есть что-то похожее, не может не быть. Вы понимаете, что это война? Другими средствами и методами, но суть от этого не меняется.
— Понимаем, чай не дурнее паровоза, — едва ли не впервые за весь вечер отозвался директор СИБ. — Только я предлагаю считать это не войной, а проверкой на прочность.
* * *— Ты дышишь неправильно, понимаешь?
Горячая и сухая, будто раскалённый песок пустыни, ладонь Пенга или же Петра Ли легла на солнечное сплетение Владимира.
— Медленно и глубоко надо, будто воду носом пьёшь. Лёгкие должны наполняться снизу — от диафрагмы и желудка, как вода наполняет кувшин…
Не открывая глаз, Владимир слушал вкрадчивый голос учителя.
— Всему я тебя обучить не смогу, настоящему искусству чженьцю1 обучаются семь лет… — Пётр кругом обошёл ученика, замершего на циновке в полумедативном состоянии. Сухие пальцы коснулись шеи и подобно пальцам пианиста-виртуоза пробежались от плеч до затылка. — Голову держим ровно и дышим носом… Медленно… Джен начал учёбу в десять и до сих пор постигает тайны искусства иглоукалывания, а ты хочешь уложиться в несколько месяцев… Я не волшебник, как ты понимаешь, но общее направление постараюсь дать. Дальнейшее зависит от тебя, хотя я рекомендовал бы задержаться здесь на два года, а не до лета. Носом… дыши носом, медленно, будто втягиваешь аромат прекрасного цветка, наслаждаясь каждым нюансом медового вкуса. Выдыхаем ртом. Я вижу, что ты знаешь о техниках дыхания, видимо где-то читал (Владимир благоразумно промолчал о своих источниках знания, упоминать Ведагора он посчитал излишним), но знать и применять несколько разные вещи…
На кухне звонко загромыхала посуда, переставляемая с места на место кем-то из домочадцев и, судя по лёгкой поступи ног, доносившейся оттуда, либо Джу закончила с уроками и взялась за готовку, либо Вера Михайловна, жена Петра, решила отдать дань искусству кулинарии, но учитель, несмотря на нарушение тишины, не прерывал лекцию и занятие.
— Запомни, правильное дыхание — это один из столпов человеческого здоровья, с его помощью можно избежать десятков болячек и хворей и ещё столько же излечить. Ты лучше меня знаешь, насколько важно правильное
