Плач в темноте - Джин Родман Вулф
— Он мог взять машину напрокат в аэропорту, — предположил сочинитель ужасов.
— Да, мог. И я молю Бога, чтобы он это сделал. Тогда он, считай, в наших руках. Но у его машины изношенные покрышки, а в прокате машин такое редко встречается.
— Понятно.
— Если он брал машину напрокат, в агентстве заметят следы крови. У девочки шла кровь, когда он выносил ее из спальни.
— Не знал этого.
— Немного, но следы есть. В коридоре и на черной лестнице. Плохо то, что, если он сюда прилетел и планирует лететь обратно, он не сможет забрать ее с собой. Он убьет ее. Может быть, уже убил.
Капитан Барлоу ушел, Дэн с Черити переехали в мотель, и день закончился тихим триумфом. Снова появились эксперты-криминалисты, сделали еще несколько фотографий и взяли дополнительные образцы крови. Сочинитель ужасов им вопросов не задавал, а они ничего не говорили.
На следующее утро он съездил в город и зашел в несколько магазинов. Насколько он мог судить, слежки за ним не было. Ближе к вечеру он достал бинокль, который купил несколько лет назад для наблюдения за птицами, и осмотрел окрестные леса и поля. Не увидел никого.
На рассвете снова их осмотрел, уделяя особое внимание тем местам, которые, как ему казалось, мог пропустить в прошлый раз. Выбрав яблоко из вчерашних покупок, он прошел по еще мокрой от росы траве к колодцу и бросил его в черный провал.
Он надеялся, что она станет благодарить его и молить выпустить, но, если она что-то и сказала, голос ее был слишком тих, чтобы разобрать слова, хотя ему показалось, что из колодца донесся какой-то тихий звук, похожий на гудение. Шагая обратно к дому, он решил, что это, вероятно, было эхо ветра.
Остаток дня он провел за обустройством ее подвала.
В ту ночь он прекрасно спал и проснулся посвежевший за двадцать минут до того, как его разбудило бы радио. Купленная два дня назад веревка толщиной в три восьмых дюйма ждала его на кухне. Сразу после завтрака он завязал на ней узлы, на каждый фут по узлу.
Обмотав себя ею вокруг талии и крепко завязав, он обнаружил пятна крови на спине своей куртки. Сначала он решил ее сжечь, но костер в это время года мог показаться подозрительным. Если надолго замочить куртку в насыщенном отбеливателе, это решит проблему. Если не окончательно, то по крайней мере на первое время. Выправленная из брюк рубашка скрыла веревку, правда, не полностью.
Подойдя к колодцу, он привязал веревку к ветке дерева и негромко позвал.
Ответа не последовало.
Чуть более громкое «Киара» также осталось без ответа. Еще спит, решил сочинитель ужасов. Спит или без сознания. Бросив в колодец свободный конец веревки, он начал спуск.
Он рассчитывал, что веревка будет длиннее глубины колодца как минимум на три фута, но через какое-то время почувствовал, что ноги не находят веревки под ним… Как и дна.
Свет фонарика обнаружил его в восьми дюймах под подошвами. Он спустился на руках еще на один узел, почти последний, и его ноги прикоснулись к грязи.
Он отпустил веревку.
Он предвидел, что провалится в грязь, однако рассчитывал, что подошвы погрузятся в полужидкую слякоть дюйма на три-четыре, не больше, но ноги оказались почти по колено в грязи. Удержаться на ногах оказалось не так-то просто. Ему пришлось схватиться рукой за каменную стенку колодца.
Когда он попытался сделать первый шаг, жижа стащила с ноги ботинок. Пытаясь его нащупать в грязи, он лишь перепачкал руки, но ботинка так и не нашел. Попытка сделать второй шаг стоила ему другого ботинка.
Однако на этот раз ищущие пальцы наткнулись на какой-то большой мягкий предмет под слоем грязи. Фонарик мигнул и через двадцать секунд, или даже меньше, его слабый лучик погас. Пальцы нащупали пропитанные грязью волосы, ухо, а потом небольшую сережку. Отняв руку, он увидел, что стоит среди трупов, среди маленьких детских тел. Содрогнувшись, он посмотрел вверх.
Высоко над ним виднелся небольшой голубой круг света, разделенный пополам веткой, к которой он привязал веревку. Сама веревка легонько покачивалась в воздухе, тоже высоко, но в пределах досягаемости.
Он поймал ее конец и попытался вытащить себя. Но скользкие от грязи руки не удержались на ней.
В отчаянии, на грани безумия, он стал ловить веревку снова и снова, но его борьба привела только к тому, что жижа засосала его еще глубже. Он попытался вскарабкаться по стене, но здесь, в глубине, грубые камни были покрыты густым слоем скользкой слизи.
Наконец он подтащил к себе тело Киары и после, как ему показалось, долгой возни сумел встать на него обеими ногами. Кончики пальцев снова прикоснулись к веревке. Опершись правой ногой на что-то, похожее на голову, он сделал последнюю попытку, в которую вложил все оставшиеся силы.
И поймал веревку, ухватившись за нее в каком-то дюйме от потрепанного края. Небольшое напряжение выпрямило веревку и как будто чуть-чуть растянуло. Ветка наверху немного согнулась. Правая рука его почти вышла из сустава, ноги упирались в труп Киары, но пальцы левой руки едва-едва дотянулись до последнего узла.
Что-то схватило его правую ногу: челюсти сжали его пальцы и поперечный свод стопы с силой капкана.
Сочинитель ужасов вырывался и кричал, когда его начало затягивать в грязь; кричал, вопил и умолял до тех пор, пока вонючая жидкая грязь не заполнила его рот.
* * *
Плач в темноте (Sob in the Silence) © Gene Wolfe, 2006. Впервые опубликовано в Strange Birds. Воспроизводится с согласия автора и агента автора, Virginia Kidd Agency, Inc.
Примечания
1
Название взято из стихотворения Элизабет Баррет Браунинг "Плач детей": "Но детский всхлип в тишине проклинает глубже, чем сильный мужчина в своем гневе".
2
Имя Киара имеет ирландское происхождение и означает "темная".
3
Уродливые желтые штукатурные стены напоминают стены дома в романе Роберта Эйкмана "Та самая собака".
4
Технический общинный колледж Индианы.
5
Перевод О. Егорова.
6
Златокудрая Эдит и смешливая Аллегра — персонажи стихотворения Генри Уодсворта Лонгфелло «Детский час».
