Бездыханные ІІ (СИ) - Айзель Кон

— Ему воистину подходит его демон, — молвил мужчина, усмехнувшись.

— Что ты с ним сделал? — разгневанно крикнула Мелори.

— Всего лишь рассказал ему правду. Все остальное он сам сделал. Мальчик так сильно завидовал вашей всеобщей близости, что неосознанно пробудил ото сна своего сожителя. Зависть — такое странное чувство, что ты даже не замечаешь, когда оно начинает поглощать тебя изнутри, словно паразит. И этим паразитом люди заражены с самого рождения: хочу игрушку, как у нее; хочу мяч, как у него; хочу родителей, как у него. А у умерших этих паразитов полно: хочу жить, как она; хочу чувствовать вкус пищи, как они; хочу родить ребенка, как она; хочу заснуть, как он… И избавиться от этих чувств можно только добившись того же что и те, кому ты завидуешь. В вашей ситуации, это невозможно.

Рейн взвыл и, зажмурив глаза, согнулся пополам.

— Носителям Левиафана всегда туго, — заметил Алан, вставая и выпрямляясь. — Он из тех демонов, которые хотят освободиться сразу же, как только пробудились. Опасности нет, но сильный дискомфорт неизбежен.

— Рейн!

Я не выдержала и подбежала к парню. Присев возле него, я взяла его лицо в свои ладони и заставила его взглянуть на меня.

— Рейн, борись, слышишь? Сопротивляйся!

Зрачок, внутри почти алой радужки, дрожал и пытался вертикально вытянуться.

— Не могу, — тихо пискнул Рейн, чуть ли не раздирая ногтями виски. — Что это?! В голове ужасный шум и звон!

— Можешь! Сдерживай монстра внутри себя! Это твое тело, борись за него! Никто без твоего разрешения не сможет его у тебя отобрать, поверь мне!

На миг я увидела тень осознанности в глазах парня, после чего он вновь согнулся к земле, хватаясь за голову и вскрикивая голосом, в котором прослушивались нотки демонического рыка. Его ногти впились в кожу, оставляя вмиг затягивающиеся раны. Почти минута мучений, и вот Рейн вдруг замолчал и вконец свалился на пол. Краснота из радужки его глаз постепенно рассасывалась, а зрачок приобрел округлую форму.

— Я… — прохрипел он, пытаясь приподняться.

— Вот от чего мы пытались тебя уберечь, — тихо произнесла я, помогая парню приобрести сидячее положение.

— Это не то, чего я хотел. Я не хотел, чтобы все так получилось, — Рейн взглянул на свои дрожащие руки, — это… страшно, очень страшно.

Я понимающе кивнула, положив парню руку на плечо.

Справа от нас послышались шаги.

— Вот чего стоила ваша правда, мистер Долорес, — произнес Алан, став перед нами. — Знания, которые вы получили, породили в вас страх перед тем, кто запечатан в вас. Этот развитие событий вы выбрали сами. Вы сами позволили вашему демону пробудиться.

— Я не мог ничего поделать, — Рейн поднял на него рассерженный взгляд. — Как я понимаю, вы именно этого и добивались, не так ли?

Алан коротко засмеялся.

— Вы слишком поверхностно судите нас. Мы дали вам информацию лишь потому, что вы захотели ее получить. Эти знания глубоко залегли в вашем сознании и привели к появлению все новым мыслям. А дальнейшее развитие сценария уже зависит от того, в какую сторону вы будете мыслить. Мысли порождают догадки; догадки порождают сомнения; сомнения — зерна страха; а страх — отец слабости. Но вот парадокс: мысли порождают догадки; из догадок строятся планы; наличие планов придает уверенность; уверенность — это сила. Для одних мышление — это сила, для других — слабость. Все зависит от того, что вы делаете с догадками: сомневаетесь в них, или строите планы. Ваше же сомнение в себе привело к тому, что полученные знания породили в вас слабость. Вот и все.

Рейн хотел было что-то сказать, но только обессилено опустил голову. Здесь Алан был прав.

— Вот видите, мистер Долорес. Причина же, почему мы пришли именно за вами, намного важнее. Вы нужны нам. Мы избрали вас, так как в вас скрыт большой потенциал. Мы сделаем так, чтобы полученные знания стали вашей силой и, — мужчина ухмыльнулся, — мы избавим вас, от вашей слабости.

Рейн поднял голову и пристально посмотрел на демона.

— Я нужен?

— Рейн, не… — хотел было крикнуть Крис, но жест Мелори остановил его на полуслове.

Взгляд женщины, направленный на Рейна, был серьезен, но было видно, что внутри она встревожена.

— Ну, так каков ваш ответ, мистер Долорес?

Парень несколько секунд молчал, смотря отсутствующим взглядом куда-то напротив себя. Внезапно он издал тихий смешок.

— Когда-то один художник сказал мне подобные слова: что во мне скрыт огромный потенциал. Возможно, если бы я тогда его не послушал, то сейчас все было бы по-другому, но прошлое не изменишь, на нем можно только учиться. Из-за своего упрямства я уже раз потерял дорогого мне человека, и не хочу, чтобы это повторилось.

— Значит… — Алан все еще ухмылялся, но глаза его сузились, а брови сомкнулись на переносице.

— Да, — лицо Рейна озарила легкая улыбка, — я отказываюсь от вашего предложения.

Словно гора свалилась с плеч — так я себя почувствовала в тот момент. Тревога с лица Мелори вмиг испарилась, и она облегченно расслабилась.

— Что ж, — произнес Алан, вертя пальцами свою трость. Теперь улыбка на его лице выглядела по истине зловеще, — в таком случае вы нам больше не понадобитесь.

Следующие действия произошли буквально за две секунды. Демон взмахнул своей тростью и, будто из ножен, высвободил из нее длинный узкий клинок. Молниеносным движением он направил его на Рейна и, когда лезвие уже должно было достигнуть парня, я вскрикнула и закрыла глаза. Но ничего похожего на удар, или звук рассекающейся плоти не послышалось. Когда я открыла глаза, то увидела такую картину. Кончик клинка остановился всего в нескольких миллиметрах от лица шокированного парня. Удару помешала держащая лезвие рука внезапно появившегося рядом Данте. Его глаза полыхали гневом, ненавистью и демонической силой, делающей их алыми. Я только сейчас заметила, что за все время пребывания здесь, он не вымолвил ни слова.

— Данте, — прошипел Алан, слегка оскалившись, — а я думал, ты так и не удостоишь нас своим вниманием.

— Не смей направлять лезвие на членов моей семьи, — леденящим голосом произнес блондин.

— А ты все такой же. Так свободно пользуешься дарованной тебе силой, будто ты ее достоин, чертов человечишка. Но все так же не можешь управиться со своей человеческой ненавистью. Я почувствовал ее уже тогда, когда вы пересекли границу Италии.

— Ненависть? Хех, я просто хочу, чтобы ты сдох.

Из их уст одновременно послышалось рычание. Алан больше не ухмылялся, и это сделало его действительно похожим на демона. А Данте, я никогда не видела его таким: разгневанным до чертиков. Он чуть ли не пылал от переполняющего его гнева.

Примерно несколько секунд они пытались испепелить друг друга взглядом, в то время как мы все стояли, подавленные напряжением, заполнившим всю комнату. Наконец-то Алан дернул свой клинок на себя, тем самым, высвободив его из захвата Данте, и вставил обратно в ножны, вернув оружие в привычный вид трости. Развернувшись без опаски спиной к блондину, он зашагал обратно к своему креслу.

— Что ж, — задумчиво произнес он, садясь, — время, когда нам придется скрестить клинки, еще не настало. Тем более ты же знаешь, что не сможешь меня убить. А вот если я убью тебя сейчас, то лишу себя удовольствия наблюдать эмоции отчаяния на твоем лице, когда настанет время.

— Какое время?

Алан ухмыльнулся.

— Время, когда я перепишу будущее, начертанное святыми.

Я не поняла, что он имеет в виду, и, если судить по выражениям лица, никто из наших так же не догадывались, что он замышляет.

— Черт с ним со временем, я хочу убить тебя сейчас! — гаркнул Данте. — Проведем Бой Чести!

Теперь смех Алана был громким.

— Бой Чести? Твоя особенность естественно дала тебе знания о догмах КЧД, вот только ты не учел один факт. Беатрис, напомни, пожалуйста, всем четвертую догму.

— Собратья, незнакомые друг с другом, но сведенные обстоятельствами, и собратья, которые равные по силе, встретившись, обязаны провести Бой Чести, дабы измерять свою силу и узнать, кто властитель, а кто подчиненный. Бой Чести также может проводиться за взаимным согласием двух собратьев, знающих уровень своей силы, но решивших испытать судьбу, — произнесла женщина без заминки.