Путь чернокнижника (СИ) - "Лучезар Ратибора"

— А давайте мы с вами прогуляемся? Может быть, даже прокатимся, поймаем карету? — говорил я, окутывая Евдокию своим оранжевым пламенем, направляя его в её Свадхистану, максимально запаляя сладострастную чакру.

Я явственно увидел, как оранжевый шар на уровне её дитячьего места загорелся, ярко вспыхнул и раздулся. Авдотья даже слегка вздрогнула, томно выдохнула и полуприкрыла глаза. Дыхание её участилось.

— Барин, який ты зело благий[2], прямо тут и съела бы, — Евдокия помотала головой. — Но мне надо отнести харчи. И дел невпроворот…

— Дела подождут. Мы ненадолго, на часок, прокатимся и вернёмся обратно, — я усилил нажим, выбросил из низа живота свои щупальца намерения, крепко обхватил всё энергетическое поле Евдокии и с силой потащил к себе.

Взгляд Евдокии пылал страстью и похотью.

— Лад, барин! Сейчас, занесём харчи. И удумаю, чего сказать барыне. Скажу, что ещё масло забыла купить. Ох, наругает потом… Да плевать!

Я взял у Авдотьи корзину. Нелёгкая ноша. Баба оказалась сильна не только с виду. Шли и вправду недолго. Дошли до резных ворот, за которым виднелся высокий дорогой домина.

— Я щас! — шепнула Евдокия и побежала внутрь.

Я пока поймал карету. И попросил извозчика подождать немного, дав ему сразу всю сумму с расчётом, что он доставит нас до конца города. Туда, где начинался лес.

Долго ждать не пришлось. Евдокия выскочила и, торопясь, направилась ко мне.

— Мадмуазель, прошу, — открыл я дверь кареты.

— Ух ты, цельная карета! — ахнула служанка и полезла внутрь.

Повозка тронулась, и мы отправились по направлению к лесу. Ехать нам было минут десять-пятнадцать неспешным ходом. Там я и планировал прогуляться с Авдотьей и познакомиться телами поближе. Пока всё шло по плану. Мои воздействия работали, накрыли девушку полностью, разгорячив её до предела. Так я задумывал, но моим планам не суждено было сбыться в точности. Как только я сел в карету и захлопнул за собой дверь, Евдокия быстро задёрнула шторки и схватила меня между ног.

Не ожидал я столь резкого развития событий. Но в целом, это и была моя цель. Я обнял Евдокию, прильнул к её губам своими, жадно насыщаясь её мощной женской энергией. Руки мои уже шарили у неё под платьем, мяли огромные груди, опускались ниже. Тут пришлось замешкаться, чтобы содрать с неё панталоны. На миг. Потом я резко развернул Евдокию, нагнул и вошёл в неё. Она застонала.

Неожиданная даже для меня самого обстановка внутри кареты, скорость развития событий, мой настрой, и сама тщеславная мысль об успешности соблазнения девушки и соитию по её инициативе сильно распалили меня, потому процесс особо не затянулся. Незадолго перед финишем меня накрыли видения. Какого чёрта, опять?!

Маленькая девочка Авдотья чуть не утопла. Пошла прогуляться с девчушками на речку, зашла помочить ножки, но течение вдруг подхватило её и понесло. Водяной тоже любит собирать свою жатву и набирать прислужниц-русалок. В этот раз её успел спасти старший брат Ефрем, который был ей, как ангел-хранитель. Лишь только он услыхал детские крики с реки, бросил все дела и прибежал. Достал из воды сестрёнку, откачал.

Авдотья выросла. Барская семья переезжала с Волги на юг, на Каспий. Тут барин с компаньоном затеял новое дело — производство и продажа краски из марены, коей здесь много произрастало. Бизнес пошёл в гору. И Авдотье было хорошо прислуживать в богатой семье. Те не жадничали, платили даже больше среднего, не обижали.

Ещё я увидел настоящие мысли Евдокии. Подобное похотливое поведение ей было несвойственно. В глубине души она была удивлена своему столь внезапному страстному порыву. Но не будет жалеть об этом. Даже если меня больше не увидит. Потому что я для неё показался самым красивым и самым желанным из тех, с кем она раньше вступала в близкую связь. А ещё она мне так и не поверила, что я тоже из мещан. Предположила, что барин развлекается с простолюдинками. Странно, но бывает.

Сильным напряжением воли я отогнал видения и сосредоточился на Евдокии. Финал. Дрожь. Взрыв. Извержение. Я обнял её, с силой сжал и даже немного приподнял. В тот момент она мне показалась пушинкой. Мы откинулись на сиденье.

— Ну барин! Ну затейник! — смеялась Авдотья, полные груди колыхались в такт её смеху. — И часто ты так развлекаешься?

— Ты первая, — честно признался я.

«Но не последняя», — добавил про себя.

— Ой, паки[3] брешешь, барин! Ну да ладно! Мне было любо, когда ж ишшо такого встречу.

— А мне-то как было любо, мадмуазель Евдокия!

Извозчику я дал команду возвращаться к исходной точке, добавив ему на расходы. Возле ворот барского дома Авдотьи мы и простились. Я поклонился и поцеловал ей руку. Служанка зарделась. Надо отдать ей должное, она не стала задавать глупых вопросов, а не встретимся ли мы вновь. Девушка честно считала, что это всё были барские утехи, но не жалела о происшедшем. А чего жалеть, когда обоим было любо?

***

Через неделю я повторил свою охоту. Аналогично надел аркан Дьявол, отправился на рынок. Ещё не доходя до рынка, встретил высокую худощавую брюнетку. Внешне как женщина она меня не привлекла… Но вот её надменный холодный взгляд серых глаз и неприступность пробудили азарт: а получится ли соблазнить такую чопорную девицу? В роскошном белом шёлковом платье, с ажурными вставками, с кружевными белыми перчатками, мадмуазель шла в окружении двух мамок, напоминающих цепных псов на службе.

Я не стал долго раздумывать и кинулся в атаку. В конце концов, даже в случае поражения в этом городе сотни, тысячи других особ женского пола. Кто-нибудь из них да попадётся в мои сети. Окликнул девушку, поклонился, представился, наплёл ей, что шёл по делам, размышляя о написании романа, а тут увидел её, и был пленён красотою, утончённой и холодной, словно у Снежной Королевы из известной сказки. Пока я с очаровательной улыбкой нёс весь этот трёп, на невидимом уровне я активно трудился «в поте лица». Накрывал Луизу-Марию (так звали мой объект соблазнения) оранжевым полем, внедрял в неё похоть, поджигал и раскручивал её Свадхистану. Мамки, словно почуяв неладное, попытались исполнить свою собачью работу. Но хладнокровная и строгая Луиза уже клюнула на мой крючок. Хоть она и старалась не выдать свою вспыхнувшую страсть, однако это было заметно по участившемуся дыханию. Её небольшая грудь вздымалась, щёки раскраснелись, лоб покрылся испариной.

Всё же девушка сопротивлялась. И отнекивалась от моих предложений прогуляться до набережной и просто поговорить. Видимо, ей не очень нравились телесные утехи, или шаблоны воспитания препятствовали вступать в знакомство с молодыми людьми на улице. Только сватовство, только официоз. Я усилил нажим, раскрыл огонь своих Манипуры и Аджны, выбрасывая свою волю и намерение для подавления её воли и желания, для подчинения мне. Щупальца намерения опоясали девушку и тянули к себе. Ментально я непрестанно посылал ей идею и образы совокупления. А ещё я кинул на её Манипуру нечто наподобие энергетического хомута и с силой сжал. Это добило сопротивление.

Мамки вокруг продолжали задавать мне глупые вопросы, а я нагло их игнорировал, словно пустое место.

— Хорошо, Андар, я пойду с вами, пройдусь немного. Просвежусь, а то стало жарко, — ответила мне горящая желанием Луиза. А мамкам жёстко и холодно наказала. — А вы ступайте домой сейчас же! Я уже взрослая и сама разберусь! И не вздумайте следить!

Ворча и бросая на меня ненавистные взгляды, мамки отправились восвояси. А мы немного прошлись и поймали карету. В этот раз получилось добраться до леса. И даже немного пройти вглубь. Я взял Луизу-Марию за руку и повёл, рассказывая о прекрасной погоде, о творческом вдохновении, при этом на внутреннем взоре передо мной стояла яркая картина соития.

Девушка не отдёрнула руку. Судя по её взгляду, она была готова к более тесному сближению. Я поцеловал её мягко, слегка, постепенно набирая обороты и скорость. Валяться на пожухлой хвое и прошлогодней листве, пачкая белоснежное платье, мне не хотелось. Поэтому отложил мечты об экспериментах до лучших времён. И в доступной позе, лицом к спине, овладел Луизой, задрав её белоснежное кружевное платье.