Юрий Волузнев - Черное зеркало
Здание было построено в стиле модерн, и, несколько эклектически обогащенное новыми находками постоянно экспериментирующих художников, оно тем не менее отчетливо перекликалось своими формами и виньетками с традиционными образцами изысканной и томно-эротической архитектуры начала двадцатого столетия…
Но Ларису в данную минуту не интересовали проблемы градостроительства. В сопровождении пятерых громил с автоматами в руках она понуро плелась к ярко освещенному стеклянному крыльцу.
Миновав просторный холл, поражающий изобилием вьющихся и распускающихся большими цветами вечнозеленых растений, напоминающий уголок ботанического сада, с виднеющимися тут и там среди листвы фарфоровыми китайскими вазами и мраморными фигурами à la Роден, группа поднялась на второй этаж, проследовала через обитый темно-зеленым бархатом небольшой зал и вошла в комнату, сплошь увешанную коврами, с большой кроватью под тяжелым балдахином с одной стороны и изразцовым камином — с другой. В камине горел огонь. Возле камина в глубоком мягком кресле утопал тот самый, сидевший в бенуаре театра, сморщенный старичок, с редкими, крашенными хной волосенками, аккуратно зачесанными на прямой пробор, и в длинном, спадающем ломкими шелковыми складками халате ярко-оранжевого цвета. Рядом, на журнальном столике с витыми ножками лежали кое-как разбросанные письма и большие очки в золотой оправе.
— Вот, Валерий Геннадьевич. Привезли. К вам на расправу… — вежливым, елейным голосом сказал один из громил, подталкивая вперед Ларису и бритоголового парня, позеленевшего от страха.
— Ну что ты такое говоришь, Витенька?.. — недовольно поморщившись, произнес старик. — На какую такую расправу?.. На суд. На справедливый суд. А вовсе ни на какую не на расправу…
Он лениво обернулся. Не удостоив взглядом съежившегося парня, которого, заломив ему руки назад, крепко держали двое мордоворотов в черных костюмах, старик испытующе посмотрел на свою пленницу.
— А это еще что за Мария из Магдалы?.. — с какой-то беззлобной усмешкой спросил он.
— Киллерша, так сказать. Убить вас собиралась…
— Это она-то?..
Старик, кряхтя, попытался выкарабкаться из своего кресла. Один из его дюжих молодцов мгновенно подскочил и, бережно приподняв за локти, подвел к Ларисе. Старик обошел ее вокруг, осмотрел со всех сторон, приподнял подол платья, легонько ткнул пальцем в бедро. Благожелательно улыбнулся.
— Хороша, хороша… Славный товар… И даже в очках… Люблю, когда в очках. Меня это больше возбуждает…
Затем обратился к Ларисе:
— Что ж ты, красавица, мне весь вечер испортила? Балет посмотреть спокойно не дала?.. Нехорошо… Я люблю балет… Ну что ж, сядь-ка, милая, побеседуем с тобой о превратностях судьбы и бренности бытия… Принесите стул даме! — приказал он громилам.
В мгновение ока стул оказался возле Ларисы, и ее ненавязчиво, но настойчиво пригласили сесть. На бритоголового парня, которого привели вместе с ней, старик не обращал никакого внимания.
— Так вы говорите, киллерша? — начал он. — Никогда бы не подумал… А с виду такая славная. И глазки, и ножки, и грудки… Загляденье! И рыженькая… Никогда бы не подумал, что такое эфемерное, утонченное создание убить может. Разве что взглядом — в сердце наповал…
Старик скабрезно захихикал.
— Ну-ка, мальчики, посмотрите, что у нее в сумочке лежит. Может, еще одна бомба какая для меня припасена?
Один из громил вытряхнул сумку. Выпала косметичка, кошелек, паспорт… И какой-то сложенный вчетверо листок белой бумаги. Лариса с щемящей тоской смотрела на них. Старик перехватил ее взгляд. Улыбнулся чему-то.
— О! Так мы и при документах! — обрадовался он, потирая свои сухонькие ручки. — Ну-ка, ну-ка!..
Взял паспорт, перелистнул несколько страничек. Затем наконец обратился к другому пленнику.
— Как, говоришь, зовут того, кто тебя, суку вонючую, перекупил?
— Игорь… — чуть слышно прошептал тот.
— Эх, Дима, Дима… — вздохнул старик. — Митенька мой дорогой… Разве ты у меня не сытно жил? Разве с голоду умирал?.. Нехорошо, милый, так поступать… Думал на предательстве подняться? Человеком стать?.. Нет, миленький. На предательстве не поднимешься…
Отвернулся. Начал читать Ларисин паспорт.
— Так-так… «Зарегистрирован брак с гражданином Бирюковым И. А.» Игорем, значит… А как по батюшке-то? — обратился он к Ларисе. — Говори, говори. Не тяни время. Все равно ведь дознаемся.
— Анатольевич…
— Все правильно. И адресок имеется… Что ж, поищем твоего муженька. Побеседуем за жизнь… Запиши, Сереженька, — обратился он к одному из своих прислужников. — Бирюков. Игорь Анатольевич… И адресок…
Лариса дернулась.
— Спокойно, спокойно, милая. Молчи, пока не спрашивают… Значит, это он третьим и был… Жаль, что ушел. Ну да ничего. Отыщем.
Старик задумался, что-то припоминая.
— Липская… Знакомая фамилия… Откуда я ее знаю?
— Адвокат… — подсказал один из парней. — Недавно Лешку вытаскивал…
— Правильно! Адвокат!.. — Обратился к Ларисе: — Не родственник, случаем? Или однофамилец?.. Странная, любопытная ниточка вытягивается… Его тоже поспрошать не мешало бы… На всякий случай.
Старик отложил паспорт в сторону. Вздохнул:
— Эх, знать бы, кто позвонил… Предупредил об опасности… Спасибо сказать бы этой доброй женщине. Дай Бог ей здоровья и долгих лет жизни!.. Потом свечку поставлю ей во здравие.
Лариса вскинула брови. Страшная догадка поразила ее.
— Так у кого, говорите, в руках дистанционный пульт был? — спросил старик. — Кто на кнопку давил?
— У Димки.
— Все ясно… Спасибо тебе, Митенька, за любовь и ласку… Отблагодарил за добро… — Затем снова повернулся к Ларисе: — Тебя, милая, твой любезный муженек и вот этот поросенок неблагодарный просто-напросто подставили. Вот что я тебе скажу!.. Сначала меня убить собирались, а потом и тебя. Так, чтобы все концы в воду. И искать некого. И спрашивать не с кого. Вовремя мы эти машинки обезвредили. И все поняли… Как я догадываюсь, они хотели сами уйти, а пультик этот тебе оставить, чтобы ты его по дороге куда-нибудь выбросила… Так я говорю?
Лариса побледнела.
— Вижу, что так, — улыбнулся старик. — Так вот, эта штучка должна была взорваться через пять минут после нажатия кнопки. Не успела бы ты от нее избавиться, а разлетелась бы на тысячу кусочков… Боже мой! Неужели твой муженек так тебя не любит! Что-то даже не верится… Хотя всякое в жизни бывает… Так что мы, оказывается, тебя, дуреху, спасли… Это отработать надо. Ну да ничего… Отработаешь.
Старик повернулся к своей гвардии:
— Что вы там еще интересного нашли?
— Вот тут… Рисунок какой-то… — сказал один из парней, протягивая старику развернутый листок бумаги, выпавший из Ларисиной сумочки. Бросив косой взгляд, она с удивлением увидела тот самый шарж на Игоря, который заинтересовал Арвида в ее квартире.
— Что это? — поморщился старик. — Карикатура?.. А кто на ней? Тот, что сбежал, что ли?..
Парень неопределенно пожал плечами:
— То ли он, то ли не он… Галстук, как у него… Непонятно…
— Ну, раз непонятно, — бросьте… Тоже мне, фоторобот… У Митеньки тоже такая же бабочка… Больше ничего нет?
— Вот, Валерий Геннадьевич. Этот парабеллум на полу в ложе валялся. Им тот белобрысый… Игорь который… хотел было отстреливаться…
— Ну-ка, ну-ка… Вот с этого и надо было начинать. А то карикатура какая-то… — хмыкнул старик. — Дайте посмотреть. — Он повертел пистолет в руках. Удивился: — Антиквариат… Музейный экспонат, можно сказать… И даже вроде именной… Ну-ка, подайте-ка очки!
Нацепив очки, старик некоторое время разбирал надпись. Потом пожал плечами:
— Ничего не понимаю!.. «Мише Липскому на вечную память…» Опять эта фамилия!.. Что за день такой сегодня странный! Одни Липские… — Обратился к Ларисе: — Отца твоего, что ли? Деда?..
Лариса кивнула.
Валерий Геннадьевич внимательно осмотрел пистолет. Вынул обойму. Заглянул внутрь.
— Ха-ха-ха!.. — вдруг скрипуче засмеялся он. — Тоже мне, киллеры!.. Пошли на дело, а пушку зарядить забыли!.. Неужто твой муженечек из этого пугача всерьез отстреливаться собирался?.. Так вы говорите, выхватил его, когда вы этих террористов сраных накрыли?.. Он что, совсем с ума спятил? Или с умыслом каким?.. Ничего не понимаю… Подставили милую, красивую девушку. Дали бомбу в руки. Пистолет незаряженный подбросили… Странные киллеры. Совсем очумели… Как вы думаете, мальчики, что бы это значило? — обратился старик к парням.
Те неловко замялись.
— Вот именно, — ухмыльнулся старик. — Никому не дано постичь логику идиота.
Он вставил обойму на место и, направив пистолет на фарфоровую вазу, стоящую на консоли, нажал на спуск.
Во внезапно возникшей тишине сухо щелкнул боек.
