Келли Линк - Вляпалась!

— Не знаю. Может быть, можешь, а может, и нет, но зачем спрашивать моего разрешения? — ответил мужчина. Повернувшись к ней спиной, он снова склонился над книжкой с картинками.

Ну это уж слишком! Когда-то и она была ребенком. У нее была библиотечная карточка. Она открыла сумку и достала иголку из дорожного швейного набора. Провела рукой по иголке, а затем, допив свой ром с колой, — этот напиток она открыла для себя, когда ей было лет двадцать, и до сих пор очень его любила, — уколола мужчину в левую ягодицу. Очень быстро. В следующее мгновение ее рука уже снова лежала на коленях, а другой она махала бармену, жестом заказывая новую порцию. Сидевший рядом мужчина вскрикнул и резко выпрямился. Теперь все на него уставились. Он соскользнул с табурета и поспешно зашагал прочь, единожды бросив на нее гневный взгляд.

На кончике иголки застыла капелька крови. Она вытерла ее салфеткой.

За соседним столиком три женщины говорили о новой карманной вселенной. О новой диете. О новом ребенке сотрудницы; о девочке, родившейся без тени. Это, конечно, плохо, но, слава богу, не так плохо, как могло бы быть, говорила женщина, которую кто-то назвал Кэролайн. Предметом долгого, нетрезвого разговора стали тени-протезы, которые можно было купить в любой аптеке без рецепта, недорогие и относительно долговечные. Все сошлись на том, что отличить самодельную тень или купленную в магазине от настоящей почти невозможно. Кэролайн с подругами принялись обсуждать младенцев, рожденных с двумя тенями. Дети с двумя тенями не вырастали счастливыми. Они плохо ладили с другими детьми. Можно разрезать две связанные тени кривыми ножницами, но это не решит проблему навсегда. К концу дня вторая тень всегда опять отрастает, причем делается вдвое длиннее. Если родители не подрезали вторую тень, со временем у них появится ребенок-близнец, и почти невозможно отличить, кто из них настоящий.

Линдси выросла в покрытом штукатуркой доме в недостроенном квартале в округе Дэйд. С одной стороны росли апельсиновые рощи; напротив дома Линдси был заброшенный пустырь. Дикая местность. Там снова выросла чаща, которая почти вторгалась в зону нового строительства. Баньяновые деревья, ощетинившиеся маленькими, остроконечными эпифитами, предназначенными для потребления питательных веществ из воздуха; пауки-спарассиды; тоннели коралловых рифов, едва прикрытые черной песчаной грязью, куда погружались Линдси и ее брат и откуда они вылезали окрыленные, хоть и покрытые кровоточащими ссадинами; оставшиеся после работы бульдозера низины размером с футбольное поле, наполнявшиеся после дождя водой, в которой водились тысячи желто-коричневых жаб длиной не больше ногтя. Линдси держала их в банках. Она ловила пауков-волков, кубинских анолисов-рыцарей, желтых и розовых кузнечиков — твердых, словно игрушечные машинки, и шипящих, если зажать их в руке; голубых крабов, которые гурьбой быстро проползали по двору, через дом, прыгали в бассейн и тонули там… Хрупкие гекконы с бархатным брюшком, ритмично повизгивавшие, словно внутри у них заводной механизм; скорпионы; королевские змеи, коралловые аспиды и маисовые полозы, красный и черный — друг непритворный, желтый и красный — смертельно опасный; анолисы, незаметные до тех пор, пока не раскроют кровавый веер своего горла… Когда Линдси было десять, от удара молнии под коралловым рифом начался пожар. Земля не остывала целую неделю. От нее поднимался дым. Они не выключали автоматические поливалки, но трава все равно погибла. Повсюду были змеи. Новый брат-близнец Линдси, Алан, поймал пять змей, три из которых потерялись где-то в доме, пока в субботу утром он смотрел мультики.

У Линдси было счастливое детство. Женщины в баре ничего не понимали в том, о чем взялись рассуждать.

Ей было немного жаль, что мужчина, который выдвигал различные теории про то, каково это вырасти среди волков, подошел к женщине по имени Кэролайн и выплеснул ей в лицо свой напиток. Поднялась шумиха. Воспользовавшись этим, Линдси спокойно вышла, не заплатив. Она встретилась взглядом с тем, кто ее заинтересовал. Они оба подумывали о том, чтобы уйти, так что она отправилась гулять по пляжу с человеком, который выплескивал выпивку в лицо другим людям и строил теории о том, каково расти среди волков. Он был очарователен, но она чувствовала, что в его теориях нет ничего, кроме очарования. Когда она ему об этом сказала, он сделался менее очаровательным. И все-таки она пригласила его к себе домой.

— У тебя очень мило, — сказал он. — Мне нравятся все эти штуковины.

— Это вещи моего брата, — сказала Линдси.

— Брата? Он живет с тобой?

— Боже мой, нет, — сказала Линдси. — Он… Я даже не знаю, где он.

— У меня была сестра. Она умерла, когда мне было два года, — сказал мужчина. — Из волков получаются очень хреновые родители.

— Ха, — на пробу сказала она.

— Ха, — согласился он.

— Нет, вы только посмотрите на это, — сказал он позже, раздевая ее.

Четыре тени падали на ее двойную кровать и казались какими-то липкими и увядшими, словно от занятия любовью, которое еще даже не началось. При виде их томно переплетенных теней к человеку-волку вернулось прежнее очарование.

— Нет, вы только посмотрите на эти милые маленькие сиськи, — повторял он снова и снова, как будто она никогда не замечала, какие они у нее милые и маленькие. Он восклицал что-либо по поводу каждой части ее тела: потом она плохо спала, опасаясь, что он может скрыться в ночи и забрать с собой одну из приглянувшихся частей тела.

Проснувшись утром, она обнаружила, что лежит под телом человека-волка, словно в ловушке под старым рухнувшим зданием. Когда она начала выползать из-под него, он проснулся и пожаловался на дикое похмелье. Он несколько раз назвал ее Джоани, попросил ножницы и надолго заперся в ванной. Она тем временем читала газету… задержали шайку контрабандистов. В… свергли правительство. Семью из двенадцати человек в последний раз видели в районе… Сезон ураганов начинается… Человек-волк вышел из ванной, торопливо оделся и ушел.

На полу ванной комнаты она обнаружила черную вязкую кучу — ампутированную тень его мертвого близнеца — и три насквозь мокрых, резко пахнущих полотенца. В раковине валялись волоски из его черной щетинистой бороды. Лезвия маникюрных ножниц почернели и затупились.

Вонючие полотенца она выбросила. Тень подтерла шваброй, сложила в пластиковый пакет с застежкой, отнесла на кухню и бросила в мусородробилку. Открыла кран и долго не выключала воду.

Потом она вышла на улицу, села в патио и стала наблюдать за тем, как игуаны поедают цветки с куста гибискуса. Было шесть утра и уже довольно тепло.

Губки удерживают воду. Вода удерживает свет. Линдси чувствовала себя совершенно опустошенной, когда не заполняла внутреннюю пустоту алкоголем. Вода в канале казалось стеклянной, испещренной маленькими прожилками света, которые никак не желали стоять на месте. Отвратительно. У Линдси начиналась обычная для нее головная боль. В нее били лучи света, и вторая тень начала двигаться, исходить рябью, как простреленная светом вода в канале. Она зашла в дом. В желтке яйца, которое она разбила на сковородке, была капелька крови. Ей нравилось добавлять в апельсиновый сок водку, но в холодильнике не оказалось апельсинового сока, а в морозилке не было водки; только небольшая игуана.

Флорида-Кис кишела игуанами. Они поедали ее гибискусы; то и дело она отлавливала небольших игуан сетью для бассейна и на несколько дней помещала в морозилку. Это был якобы гуманный способ борьбы с игуанами. Их можно было даже есть, хотя она этого не делала. Она вегетарианка.

Когда она замечала игуан покрупнее, она раскладывала для них еду. Им нравились спелые фрукты. Ей нравилось смотреть, как они едят. Она знала, что в ее отношениях с игуанами нет ни логики, ни справедливости, но что поделаешь.

У Линдси была не слишком трудная работа. Офис, а за офисом — склад, полный спящих людей. В округе Колумбия находилось агентство, которое платило ее компании за то, чтобы приглядывать за спящими. Каждый год путешественники, спелеологи и строители находили не меньше дюжины таких людей. Никто не знал, как их разбудить. Никто не знал, что это означает, чем они раньше занимались, откуда они взялись. Никто даже толком не знал, люди ли это.

На складе всегда дежурили как минимум двое охранников. По мнению Линдси, это были в основном козлы-извращенцы. Весь день она разбирала счета, потом ушла домой. Вечером наведалась в "Осколок", человека-волка там не было, а в два часа ночи бармен выгнал всех клиентов; через четыре часа после начала ночной смены она по наитию вернулась на склад.

Бикл и Лоус вытащили пятерых спящих: трех женщин и двоих мужчин. На мужчин они надели бейсболки "Майами-Гидра", а женщин раздели и рассадили на стульях вокруг раскладного столика. Кто-то положил руки одного из мужчин между ног одной из женщин. Раздали карты. Может, это просто был стрип-покер, и женщинам не повезло. Трудно хорошо играть в карты, когда спишь.