Стрельба в Уиллоу-Гров - Мари Уинтерс Хэйсен
— Побеседуй с родителями.
— И что я им скажу?
— Можешь начать с того, что их дочь, вероятно, проявляет нездоровый интерес к тебе.
— Мне будет неловко сказать это. Они только что перенесли тяжелую травму, а я буду сыпать соль на раны.
— Я не советую тебе, что делать, но если так пойдет дальше, то приведет черт знает к чему. Кто-то подумает, что ты ее провоцируешь.
— Если так случится, то я потеряю работу, — размышлял Люк. Их дела с Нэнси складывались таким образом, что в скором времени они должны были пожениться.
— Хорошо, я позвоню им, — согласился он.
Несмотря на нежелания встречаться с родителями Коллисон, беседа прошла успешно.
— Мы и понятия не имели, что она так часто вам звонила! — воскликнула миссис Коллисон, когда Люк показал на сотовом список последних звонков.
— Простите, что она так беспокоила вас, — добавил супруг.
— Дело не в этом, — произнес Люк. — Я понимаю, через что она прошла. Просто не уверен, я тот человек, с кем ей нужно общаться все это время.
— Она посещает школьного психолога, — в оправдание сказала мать девочки.
— Вот и хорошо. Я уверен, что Мишель окажут большую помощь. Уверяю вас, что пришел не жаловаться на поведение дочери, а просто поставить в известность. Ваша дочка прекрасный ребенок, и она мне нравится, но в наши дни даже самый невинный, доброжелательный контакт между подростком и взрослым можно истолковать совсем по-другому.
— Мы поговорим с ней, — заверил полицейского мистер Коллисон. — Уверяю, что она будет держаться от вас на расстоянии.
Покинув дом родителей Коллисон и открыв дверь машины, он с облегчением вздохнул в надежде на то, что все обошлось. Теперь, когда все было позади, он с оптимизмом надеялся на будущее.
* * *
Люк расплывался в улыбке, когда покидал службу в пятницу вечером.
— Послушай, ты светишься, как Чеширский кот, — пошутил Такер, когда они вышли из патрульной машины и направились к участку. — Это значит, что у тебя будет еще одно свидание вечером.
— Ты угадал, напарник.
— А в воскресенье вы оба отправитесь на барбекю?
— Это точно. Я принесу пару упаковок пива, а Нэнси сделает домашний картофельный салат.
— Домашний? Умная, красивая женщина, да еще умеет готовить. Держись ее, парень! Она настоящая хозяйка.
— Неужели я этого не знаю?!
Улыбка оставалась на лице Люка, пока он не доехал до дома. Припарковав машину, он вынул телефон, набрал Нэнси и оставил сообщение на голосовую почту.
— Время восемнадцать минут седьмого, — сказал он. — Я уже дома, собираюсь принять душ и отправиться к тебе. Буду к семи. До встречи. С любовью.
Когда он оказался на лестнице, то удивился, увидев Мишель, которая стояла у двери квартиры и держала в руках упаковку с едой.
— Ты же знаешь, что тебе не следует приходить сюда, — сказал он.
— Знаю. Я больше не буду здесь появляться и звонить. Я просто хотела попрощаться с тобой и поблагодарить за все то, что для меня сделал.
— В этом нет необходимости.
Когда она сделала движение, чтобы уйти, Люк протянул руку к коробке с едой.
— Надеюсь, что тебе понравится морковный торт со сливочным сыром.
— Конечно, благодарю.
Мишель продолжала стоять в коридоре.
— Что-то еще? — спросил Люк.
— Нет, — произнесла она и двинулась к ступеням.
Люк, боясь не опоздать к Нэнси, отпер дверь. В этот момент Мишель повернулась и прошмыгнула в квартиру.
— Хватит, Мишель, — закричал полицейский. — Тебе нельзя находиться здесь.
— Слишком поздно, я внутри и не понимаю, что происходит.
Люк осознал, что больше не может играть роль старшего брата-наставника. Он должен прекратить связь с подростком.
— Ты уйдешь сейчас же.
— А что ты сделаешь? Расскажешь родителям?
— Позвоню в полицию, если придется.
— На твоем бы месте я не стала этого делать, — угрожала Мишель. — Придется рассказать им, как ты пытался овладеть несчастной пятнадцатилетней девочкой.
— Убирайся!
— Нет.
Когда Люк полез в карман за телефоном, у Мишель произошла истерика.
— Не гони меня, — закричала она и обхватила парня руками. — Разве мы не можем оставаться друзьями? Мне просто хочется говорить с тобой.
— Не нужно этого, — произнес он смягченным тоном и, почувствовав себя виноватым перед бедняжкой, непроизвольно ослабил бдительность. Прежде чем Люк это понял, Мишель выхватила пистолет. Вначале он испугался, что девушка застрелит себя, но увидел, что та целится в него.
— Опусти пистолет, — предупредил полицейский.
— Перестань давать указания, что мне делать. Здесь я отдаю приказы. Теперь возьми телефон, позвони подружке и скажи, что никогда не хочешь ее видеть.
— Зачем это нужно?
— Затем, что я держу перед тобой пистолет и не испугаюсь воспользоваться им.
— А что будет дальше, если я так поступлю?
— Мы сбежим, может быть, в Канаду.
— И все?
— Можешь притворяться, что между нами ничего нет, но я-то лучше знаю. Ты станешь заботиться обо мне. Ведь ты спас мне жизнь.
— Я полицейский, и моя обязанность была защитить тебя. А чувств к тебе я никаких не испытываю.
— Ты слишком щедр на уверения, — сказала она. Безудержный смех, последовавший за словами девушки, и сумасшедший взгляд натолкнули Люка на ужасную мысль. Он молился, что ошибся.
— Разве не Сет Лэмпман принес ружье брата?
— Хорошо рассуждаешь, патрульный. Когда-нибудь станешь детективом.
— Нет, — сказал он скорее себе, чем ей. — Это был он. Его отпечатки пальцев были на ружье, а на руках оставался порох. Я видел, как он держал нацеленное на тебя оружие. Ты говорила, что выскочила из-под стола и начала бороться с Сетом.
— На самом деле, под столом оказался он, — наконец призналась Мишель.
События того дня вновь вернулись в память Люка, заставляя приближать тот момент, когда он вынул пистолет и застрелил Сета Лэмпмана.
— Так стрелком была ты, а не он. Ты убила одиннадцать человек в школе.
— Они пострадали случайно. Мне хотелось убить одного: Сета. Как и ты, он старался избегать меня.
— И все эти школьники погибли лишь из-за того, что какой-то парень отверг тебя?
— Знаешь, фурия в аду ничто в сравнении с брошенной женщиной.
— Но ведь ружье было в его руках.
— Когда я нашла Сета под столом, я заколебалась. Он сделал рывок, и мы стали бороться за ружье. Во время схватки он выстрелил в ногу и смог вырвать оружие. Он хотел держать меня на прицеле до прихода полиции. На мое счастье появился ты и закончил работу за меня.
— О, Боже! — простонал Люк и от горя закрыл глаза.
Мучение и ненависть, которые он испытывал по отношению к себе после убийства Сета Лэмпмана, едва стихли, а теперь
