Макс Каменски - Перекресток Судьбы: ты и я
После первого этапа, необходимо сразу же грамотно провести второй и закрепить полученные границы определяющими фактами и нормами, выдерживая установленную линию возможного и должного. И только тогда, когда общие пределы содержания будут четко выверены, можно работать над сущностью и формой, заботливо и с любовью шлифуя фразы и целые абзацы, расставляя нужные акценты, усиливая и ослабляя напряжение в значимых частях текста, необходимым образом толкуя нормы закона в совокупности с имеющимися фактами.
Окончательный результат должен, в первую очередь, соотносится с задуманной композицией, которая обязательно включает в себя цели, поставленные клиентом и самим исполнителем, характер и особенности материала и, конечно же, общий труд, вложенный в дело. Как ни странно, соответствовать закону полученный продукт должен только через призму выгодного для ситуации толкования и системной расстановки акцентов. В жизни крайне редко случается, когда обстоятельства прямо подпадают под предусмотренные правилами гипотезы и диспозиции.
Однако работа с документами — обязательная, но не единственная часть юридического дела. Во многом она состоит из глубинного стратегического анализа ситуации, разработки и выбора правильной тактики действий на суде или переговорах, планомерного конструирования технологий разрешения тех или иных задач. Нельзя сказать, что все вышеописанное обязательно должно доставлять удовольствие, но при определенной усидчивости и увлеченности каждый можно найти свою особую форму удовлетворения.
— Ты прочитал статью? — спросил сидевший напротив Алексея Даниил.
— Какую? — в замешательстве ответил Алексей — вопрос Даниила оторвал его от размышлений.
— Которую скинул тебе по внутренней почте, — улыбнувшись, пояснил тот.
— Ах… да, конечно… — закивал Алексей, воспроизводя в памяти текст статьи.
Даниил или Даниил Александрович, был опытным адвокатом, уже много лет работавшим в юридической сфере. Разнообразная и зачастую неоднозначная практика сделали из него универсального профессионала, не чуравшегося самых сложных дел. С первых дней работы Алексея, этот замечательный и душевный человек стал его наставником на пути постижения юридического ремесла — терпеливо и максимально доходчиво он разъяснял Алексею все самые значимые моменты их общей профессии, очень внимательно относился ко всем мелочам и даже имел свой педагогический план обучения желторотого сотрудника. Алексей не отказался бы называть его просто «Учитель», как это делали молодые бойцы в странах востока по отношению к своим сенсеям.
— И что думаешь? — испытующе посмотрев в глаза Алексею, спросил Даниил.
— Честно? Не знаю… Я сам сейчас нахожусь на распутье… Будущее не за горами и нужно как-то определяться. Учитывая сегодняшнюю ситуацию на ниве государственного кормления больше выгоды и перспектив… Государственная служба неизбежно связана с доступом к бюджету…
— И тебе это надо?
Алексей вздохнул.
— Признаться, не знаю… Мне характер не позволяет наживаться на других… Мерзко, низко… Не по-мужски.
— Но?
— Но так сейчас делают все, и в нашем обществе это даже считается престижным. В конечном счете, подобный образ жизни позволяет добиться насущного богатства и власти…
— И так необходимо уподобляться всем? — на лице Даниила появилась снисходительная улыбка.
— Почему? Нет… — смутился Алексей. — Я этого не говорил. Мои размышления имеют чисто прагматический характер…
— Ну… а во всем ли надо действовать исключительно прагматично? Есть в этой жизни вещи поважнее, чем цветастые бумажки и дорогие машины с мигалками…
— Например?
— Свобода, — совершенно серьезно ответил Даниил.
Алексей поморщился.
— Любая свобода имеет границы, — серьезно сказал юноша. — Для кого-то они уже, для кого-то шире…
— Возможно. Ты ведь учти, я не навязываю тебе свою точку зрения… — Даниил резко замолчал и только спустя несколько минут продолжил: — Но в нашей стране рабов и господ… Любой господин раб своих господ. Лично мне куда важнее самому определять, что есть черное, а что белое, а не закрывать глаза на откровенный произвол и стараться найти белое среди бесконечного моря дерьма.
Алексей не нашел, что возразить. Даниил снова вернулся к компьютеру, принявшись что-то увлеченно печатать. Короткий разговор был окончен.
Однако Алексей не сразу взялся за дело. Некоторое время он молча думал над словами начальника, а затем потянулся за сигаретами: что-то его рабочий настрой улетучился… Как назло в мыслях снова всплыла Алиса… Проклятье!
— В этой стране, — вдруг сказал Даниил, не отвлекаясь от монитора, — скоро не останется ничего. Куча дармоедов сожрет все ресурсы, оставив пустыню… Уже сегодня каждый подросток хочет стать чиновником… Забавно, а ведь совсем недавно, в девяностые годы, большинство молодежи хотело стать проститутками и киллерами, а теперь… слугами государства. И самое обидное, что теперь это одно и тоже.
* * *«Как же все бессмысленно глупо… Хоть губы кусай до крови и мяса…
Алексей раздраженно чиркнул спичкой об коробок и конечно же сломал ее… Дурень, растерял все зажигалки. Теперь приходится мучится с этими… серными палочками…
Ладно, все бред… Надо успокоится взять себя в руки…
На третий раз спичка зажглась и Алексей нервно раскурил последнюю в пачке сигарету…
Гадкие заменители реальности… Но куда без них? Алексей настолько привык смешивать свои переживания с табачным дымом, что просто не представлял себе другого выхода… Без сигарет стресс превращался в пытку… А сейчас пачка как назло показала дно!
Выходить на улицу нельзя, там холодно, а он болен…
Нет… К черту! Сейчас сигарета закончится, и он обязательно сходит в ближайший ларек. Не проблема.
Нервно затягиваясь и кусая зубами фильтр, Алексей отвлеченным взором блуждал по видимой из окна части внутреннего двора, но всем своим сознанием находился внутри себя. Он никак не мог унять приступ… ревности…
Алиса предельно честно сказала, что собралась этим вечером на встречу… с молодым человеком… в ресторан…
Странно, но когда Алексей предлагал с ним сходить в ресторан, она отказывалась…
Алексей выслушал, глупо пошутил, повесил трубку и… почувствовал, что внутри него что-то оборвалось. Ревность. Другого слова этому чувству он не мог подобрать.
Самое отвратительное, что у него не было прав даже просить Алису не ходить… Проклятье! Он сам находился в отношениях с другой девушкой, проводил с ней время и…позволял себе куда больше, чем просто сходить в ресторан. С какой это стати он может что-то требовать от Алисы? Ей тоже была неприятна сложившаяся ситуация… Очень неприятна. И она была свободна. Могла делать все, что захочет. А вот он…
Дурак, одним словом.
Алексей затушил тлеющий окурок и быстро вернулся в квартиру. Накинув пальто, он выскочил на улицу и направился к светившейся тусклым фонарем продуктовой лавке.
Капал дождь, вокруг было мокро и сыро… Где-то на полпути Алексея разобрал жуткий кашель, пришлось запихнуть в рот завалявшуюся в кармане ментоловую жвачку…
Вроде помогло.
Продавец встретил Алексея совершенно унылым и отрешенным от окружающей действительности взглядом. В полном молчании он достал нужное с полки и указал на ценник. Получив деньги, он также бесстрастно кивнул и положил бумажки в кассу…
Стало легче только после пятой или шестой подряд сигареты…
Голову затуманил никотин и думать стало тяжелее… Вернувшись домой, Алексей лег на диван и в считанные минуты заснул, убежав от всех проблем…
Но как всегда, скрыться от собственного «я» невозможно… Даже во сне он видел ее… Она стояла на другой стороне улицы и звала к себе…
Алексей обрадовался как ребенок и стал искать место, где перебежать дорогу и поскорее обнять ее… Но вдруг сзади раздались жалобные всхлипывания. Алексей обернулся и увидел Вику… Девушка сидела прямо на земле и плакала… По ее милому и доброму личику текли крупные слезы, черные от туши…
«Не уходи… Я люблю тебя… Не бросай!» — шептали ее губы… Алексей смотрел на ее и у него самого разрывалось сердце…
Боже! Не плачь… Милая! Не плачь! Будь я проклят, что делаю тебе больно…
Я не хочу специально заставлять тебя страдать! Не хочу, чтобы ты плакала, не хочу, чтобы мои действия оскорбляли тебя… Но меня тянет… тянет на ту сторону, милая! Пойми! Я с тобой, но меня тянет к другой. Я не могу ничего с собой поделать… Не могу заставить себя забыть или не думать. Я даже во сне не могу убежать от этого! Не плачь!
