Юрий Волузнев - Черное зеркало
Внезапно раздался телефонный звонок.
Лариса протянула руку и сняла трубку.
— Слушаю вас… — полусонным голосом произнесла она.
В трубке раздался смешок и гадливо кочевряжущийся мужской голос:
— Привет, цыпочка. Как настроеньице?..
— Кто это? — безо всякого интереса спросила Лариса.
— Это я, цыпочка. Твой петушочек… Мы с тобой сегодня уже виделись… Саньку-то не забыла поди?..
— Ах, это вы… — так же равнодушно протянула она. — Чему обязана?.. Вы, как мне помнится, на какое-то там дежурство собирались…
— А я и есть на дежурстве. Бандитов и хулиганов ловлю… Да вот пока нет никого. Наверное, меня испугались. Прознали небось, гады, что Санька на работу вышел…
— А вы в зеркало посмотритесь, — посоветовала Лариса. — Гарантирую, что одного из них сразу увидите.
— Ты, шлюшка, мне не груби! — окрысился Саня. — А то я завтра из тебя всю душу вытрясу!..
— Это все? — поинтересовалась она.
— Нет, мочалка воню…
Лариса повесила трубку. Снова углубилась в журнал.
Телефон опять зазвонил.
Лариса подумала немного, потом взяла провод и с мясом вырвала его из стены. Спустя некоторое время зевнула, отложила журнал и погасила свет.
Глава 4
Банда вернулась на следующий день после полудня.
Лариса сидела на диване и курила, когда в замочной скважине заскрежетал ключ. Дверь распахнулась. Арвид первым вошел в комнату, за ним следовал Саня. Сегодня он был в штатском. Традиционная для подобного сорта людей черная кожаная куртка, джинсы и сумка через плечо. Он был не в духе.
— Вставай! — рявкнул он. — Хватит прохлаждаться. Если хочешь, чтобы тебе Светкины долги списали, с нами поедешь. Покажешь все свои закутки, чтобы нам лишний раз не рыться и время не терять. Тайники там всякие разные…
Лариса поднялась, надела зеленую курточку, повесила сумку через плечо и молча направилась к двери.
Все трое вышли на улицу. Там их уже дожидался старенький, давно привычный по советским временам «РАФик». В салоне сидели Васька и Толик. Дверца машины распахнулась.
— Залазь! — скомандовал Саня, подтолкнув сзади Ларису.
Подождав, пока рассядутся остальные, Арвид расположился рядом с водителем. За рулем сидел Васька. Толик, устроившийся на заднем сиденье, подвинулся, освобождая место для Ларисы. Вслед за ней на сиденье плюхнулся и Саня. Лариса оказалась между двумя парнями, стиснутая с обеих сторон. Саня похлопал ее по колену.
— К тебе в гости едем, — принужденно хохотнул он. — Надо было бы нам вчера тебя туда запихнуть, чтобы ты нам пирогов напекла…
Его юмор никто не поддержал. Остальные молчали. И вообще Ларисе показалось, что между Саней и парнями за прошедшее время что-то произошло. Словно черная кошка пробежала…
Ларисе почему-то вдруг захотелось, чтобы вместо этого подонка рядом с ней оказался Арвид. Она и сама не понимала почему, но какое-то смутное, неопределенное чувство неожиданно шевельнулось в ее груди. И она где-то с удивлением начинала замечать за собой, что подсознательно искала возможности или повода, чтобы оказаться поближе к этому серьезному и невозмутимому прибалту. Словно искала в его лице какой-то защиты…
«РАФик» выехал на полосу и, влившись в стремительно несущийся поток автомобилей, помчался к ее дому.
Возле знакомой парадной они остановились. Васька и Толик остались в машине, а Лариса, сопровождаемая остальными двумя, вошла в лифт и поднялась на пятый этаж.
— На, отпирай сама, — протянул ей ключи Саня.
Она открыла дверь. Сначала вошел Саня. Затем, пропустив даму вперед, перешагнул порог и Арвид.
Прошли в комнату. И Лариса остановилась как вкопанная…
— Ну и где же твой хваленый антиквариат? — насмешливо спросил Арвид, оглядываясь по сторонам…
К той опустошенности, которая встретила ничего так и не понявшего Игоря, вернувшегося домой после бесконечных блужданий по лабиринтам фантастических грез, добавились некоторые другие детали. И в частности, обрушившееся зеркало, опрокинувшее в своем падении пару стульев и разметавшее по полу осколки, которые издевательски поблескивали в льющемся из окна свете.
Саня подскочил к Ларисе. Схватил ее за плечи. Со злобно перекошенным лицом начал трясти ее, словно тряпичную куклу.
— Где, сука?!. Колись быстрее, куда ты его дела!.. — заорал он. — А то за ноги подвешу и буду этими осколками резать!..
Арвид обернулся. Заглянул в удивленные глаза ничего не соображающей Ларисы.
— Оставь в покое девку! — резко сказал он. — Не видишь, что ли, что она сама ничего не понимает?..
— Бл-лин!..
Саня подошел к уже знакомому ему креслу. Упал в него. Закурил сигарету от спички. Бросил спичку на пол.
— Зря улики оставляешь, — покосился на него Арвид.
— Чушь собачья! — с досадой отмахнулся тот. — Какие это к черту улики! Мало ли кто чего курит… Тут улик столько, что полгорода смело сажать можно. Это в кино только по какой-то сраной волосинке преступника вычисляют… — Потом обратился к Ларисе: — Тайники показывай. Ни за что не поверю, что не было никаких цацек, которые не были бы припрятаны.
По скрежещущим осколкам разбитого зеркала Лариса прошла в угол комнаты, показала носком кроссовки на валяющуюся полую деревянную ножку.
— Вот один, — внезапно усмехнувшись, сказала она. — А там второй…
Арвид поднял ножку, заглянул в выдолбленное углубление.
— Все ясно… — задумчиво произнес он. Потом повернулся к Ларисе: — Кто знал об этом? Муж? Впрочем, что он, дурак, что ли, собственную хату обворовывать…
Лариса пожала плечами.
— Родственники? Сестры, братья?..
Она вздрогнула. Неужели Гоша, которому давно не давало покоя это близкое, хотя и не принадлежащее ему богатство, решился на подобное?..
Саня перехватил ее растерянный взгляд:
— Брат?
Лариса кивнула.
— Где живет? — поинтересовался Арвид.
Лариса испуганно посмотрела на него. Он усмехнулся:
— Не бойся. К нему тебя не приглашаем. Не станем мы его раздевать. Просто припугнем слегка.
— Припугнешь его… — проворчала Лариса.
— Крутой, что ли? — заинтересованно спросил Саня. — Ничего, обломаем…
— Он адвокат.
Арвид вопросительно посмотрел на Саню. Тот промолчал. Пошарив по комнате, взгляд его уперся в фортепиано.
— Играешь, что ли? — спросил он у Ларисы. Та кивнула, несколько рассеянно. — Сбацай что-нибудь.
— Нашел время… — зыркнул на него Арвид. — А это кто? — спросил, указав рукой на белый прямоугольник бумаги, нацепленный на гвоздь. — Муж?
— Да, муж… — не глядя на шарж, снова как-то рассеянно кивнула Лариса.
— Любопытно…
Арвид сорвал листок со стены, подошел к окну, внимательно разглядывая рисунок.
— Он здесь похож на себя?
— Шарж — он и есть шарж, — пожала плечами Лариса. — Есть что-то…
— Ладно. Пора сваливать, — отложив в сторону листок, сказал Арвид. Подошел к шифоньеру, раскрыл дверцы. Взглянул…
Лариса тоже повернулась к шкафу. Ее гардероб исчез почти полностью.
— Думал, что-нибудь отсюда для тебя возьмем, — объяснил Арвид, повернувшись к ней. — Должна же ты в чем-нибудь более пристойном в люди выходить…
Лариса удивленно уставилась на него.
— У меня на тебя свои виды имеются, — усмехнулся он. — Кое-какие места нам придется посетить, куда в таком виде, в каком ты сейчас, не пускают.
— Что это ты надумал? — поинтересовался Саня.
— Потом расскажу, — небрежно бросил Арвид, не поворачиваясь к нему. Прошелся по квартире. Заглянул на кухню. Вернулся в комнату. — Ладно, пошли. Незачем здесь лишний раз светиться.
Направился к двери. Лариса тоже повернулась и только было сделала шаг за ним, как Саня стремительно выскочил из кресла и вцепился в рукав ее куртки:
— Погоди, цыпочка! Мы с тобой еще не договорили…
Арвид обернулся.
— Ты что, совсем охренел? — недовольно произнес он. — Другого места не найти?
— Ты иди пока… Мы ненадолго…
Арвид быстрым шагом прошел на кухню.
— Ну-ка, ты! Машина любви! — позвал он оттуда. — Выйди на пару слов.
Саня повернулся и неохотно, вразвалочку вышел из комнаты.
Лариса слышала, как два мужских голоса, хотя и приглушенно, но возбужденно и зло что-то доказывали друг другу. Потом долго, почему-то издевательски вкрадчиво нудил голос Сани.
Наконец появился Арвид. Его лицо горело. Лариса посмотрела ему в глаза. Тот взглянул на нее и быстро отвернулся.
— Разбирайтесь тут сами! — еле сдерживаясь, бросил он. Махнул рукой и вышел из квартиры.
Дверь громко захлопнулась.
— А теперь, цыпочка, быстренько расстегивайся, — весело сказал Саня, входя в комнату и стягивая с себя куртку. — И не выпендривайся. Некогда. Ребята ждут… — И вдруг осекся. — Ты что, убогая!.. А ну-ка брось это!
