Требуха – китайский дракон - Михаил Северный
Андрюху хватают за ворот и тащат, он вспоминает зачем и пытается отбиться, отодрать руки, уцепиться за землю, подхватывает горсть пыли кидает впёред, засыпая глаза только себе. Кто-то ржет.
«А как же я? А я? Василий? Давай Ниву подгоню», — просит «поп», пока Андрюху тащат по земле.
«Сегодня я главный. Юра мне доверился и обосраться я перед ним не хочу. Поэтому отец Пётр извини, ждать не буду. Ты знаешь где нас искать».
Тот что-то продолжал умолять и говорил, что не успеет и про «далеко», и «подождите меня», но его уже не слушали.
— Раскрываем крылья, пойдем быстро. Я один не справлюсь, но лететь буду не останавливаясь. Если кто уронит этого городского, труп будет тащить уже в одиночку. Ясно? Взялись!
Андрюха дёрнулся из последних сил и вырвался. Внезапно стало легче дышать. Как распрямившаяся пружина он побежал вперед, но засыпанные пылью глаза не дали развить успех. Кажется он врезался в фонарный столб и ударившись грудью, на секунду обнял его и свалился в бок. На плечо легла тяжелая рука.
— Допрыгался? Не дёргайся, хуже будет.
* * *
— Не ходи сынок!
Костя обернулся. Мама стояла у калитки и держалась там, где у нормальных людей бывает сердце. Он всё еще пытался крутить головой во все стороны и куда идти пока точно не понимал.
Беда пришла. Точно пришла. Нехорошо всё это. Пацаны пропали. Брат явился, не запылился. И так они хотели отсидеться. Завел друзей в ловушку, дурак.
— Мама иди домой!
— Не ходи Костик за братом. И за его людьми тоже не ходи. Не нужны тебе они!
— Мама! — чуть не психанул Костян и вернулся к воротам. Встал напротив матери и в глаза ей посмотрел. — Что происходит?
— Я говорила они хорошие и дружные. Я врала, сынок. Плохие люди — плохая компания. А ты изменился, чувствую сердцем. Ты светлый — они тёмные. Ты со мной на огороде полдня был, помогал маме, а Юра ни разу не помог, хоть и приезжал часто. Он только деньги тычет и девчонок водит.
— Девок? — переспросил Костян. — А жена?
— Не ходи за ним, — повторяла мама как проклятая. — Плохой он. Хуже чем ты. Только притворяется, чувствую я сынок. Не ходи.
Он вдруг захотел прижать её к себе, снять платок, погладить волосы, почувствовать тот запах мамы из детства, но удержался.
— Мама я разберусь. Мне друзей нужно собрать, Юрка твой мне нахрен не упал.
— Он не только мой, но и твой, — погрозила мама пальцем. — Но он тебе не нужен. Будь дома и жди друзей. Придут, куда денутся. Лишь бы с Юрой и его мальчиками не встретились. А то твой лысый друг наглый — может зацепиться языками. Да и тот длинный сильно деловой. Всё обойдётся. Подожди дома.
Костян отлепился от ворот и вернулся на дорогу. Никого. Село тише пустыни арабской — одна пыль кругом. Но на месте ему точно не сиделось.
— Пойду мама. К деду Игнату зайду. Может пацаны у него сидят, болтают.
— Нет!
И тут вдруг мама проделала такое, чего он точно не ожидал. Рухнула на колени и руки к нему протянула:
— Не ходи! Только не к нему!
Да ёб твою за ногу. Столько говорить он не привык, а тут еще упрашивать многословно придётся. Костян вернулся и маму рывком на ноги поставил и спиной к воротам прижал, для надёжности.
— Не буду, — запричитала она. — Не буду больше, не злись! Только не ходи к Игнату. Плохой он!
«Да с чего плохой? — подумал Костян — Я его с детства знаю. Он мне сливы разрешал рвать и с псом играть. И вчера нормально поговорили, дед как дед.»
— Боюсь я их. И его боюсь. Изменился дед Игнат.
Она оторвалась от забора и вполне уверенно подошла к Косте и зашептала, оглядываясь по сторонам.
— Водит их Юрка и водит. «Корми», — говорит. — Друзья мои. А они постоянно новые, друзья его. Деньги даёт, продукты привозит — вари. А я что кухарка ему бесплатная? Один раз попробовала против сказать, так он посмотрел сквозь очки свои так, что холодом облило. Больше не спорила.
— А девки?
— Мужики хоть постоянные есть, как священник которого он приволок год назад и вниз по улице поселил, как дед Игнат. Да и много кто ещё возвращается не раз, но девчонки никогда. Каждый раз новая! Приходит Юрка с ней, накормит и уводит, а потом всё. Бросает она его. Каждая.
— А жена?
— Что? — мама отодвинулась и посмотрела Костяну в глаза. — Что жена?
— Когда приезжала последний раз?
— Да не помню я, — мама рукой махнула и подумав опять зашептала. — А он вообще женат, Юрка наш?
Глава 21
Отдай, птицу!
— Костя, а я ведь уже ни в чём не уверена, — сообразила мама. — Кажется видела его «жинку», а может и нет. А ты сам-то видел?
Костя пожал плечами, видел не видел, какая разница. Совсем уже он запутался, нужно мысли собрать в кучку.
— Почему ты деда Игната боишься? Обидел он тебя?
— Нет, — мама махнула рукой отгоняя вредные мысли и глупые фантазии. — По молодости хотел «снасильничать», да получил сапогом промеж ног. А сейчас и мужских сил у него нет, да если бы и хотел, то Юрку он больше боится, чем тюрьмы. Но по ночам до сих пор ходит под окнами, до смерти пугает, старый хрен. Вяжу кофточку спокойно или книгу читаю, а он в окне появится и смотрит, смотрит и молчит. Я к окну иду или позову его, а он убегает молча, дурак старый. Вчера тоже в полночь приходил, на вас глазел.
Костя представил эту картину, безмолвный силуэт в окне, и невольно вздрогнул. Мама взяла его за руку и к себе чуть потянула, он наклонился подставляя ухо.
— Забери меня в город, Костик. Страшно маме.
* * *
— Раз! Отдай птицу!
Палец лежит на спусковом крючке, ствол глядит мне в бок, там холодно, будто омертвела кожа в
