Е.Л. Теттенсор - Посланник Тьмы (ЛП)
Инспектор понял, что зашёл слишком далеко, произнося это. В глазах Уоррика, будто одержимого демоном, полыхнул гнев, а сам он так резко вскочил на ноги, что, казалось, сейчас перепрыгнет через стол, разделявший их с Ленуаром. Но тем не менее у графа хватило самообладания, чтобы остаться неподвижно стоять на месте, трясясь от ярости. Ленуар хотел подняться, но мог лишь съёжиться в кресле под взглядом Уоррика.
-Убирайтесь, - голос Уоррика был хриплым и дрожал от гнева. Ленуар попытался что-то ответить, но герцог прервал его:
-Клянусь Господом, инспектор, не заставляйте меня повторять, иначе за меня это сделает мой клинок.
Но эти слова не испугали Ленуара. Напротив, его разум затопила холодная ярость, не на герцога, а на себя самого, собственную глупость. Инспектор блефовал, но теперь он больше ничего не добьётся от Уоррика. Этот просчёт может стоить Заку жизни.
Ленуар сбежал вниз по дорожке, яростно ругаясь.Он так ничего и не узнал, ничего, что помогло бы ему отыскать Зака. Какой бы информацией не владел Уоррик, теперь он ни за что ей не поделится. Герцог назвал его жёстким, несгибаемым человеком, и произнесено это было с невольным уважением. Но Ленуар переоценил собственные возможности.
Инспектор взглянул на небо. Было всё ещё раннее утро. Теперь у него осталось время только до захода солнца, чтобы придумать, как спасти Зака и выжить самому.
Глава 21
Впервые за последние несколько дней Зак знал, где он находится. Это должно было успокаивать, но нет, более того, сейчас мальчик чувствовал себя ещё более незначительным и покинутым, чем раньше. Вероятно из-за того, что похитители решили спрятать его в самом жутком месте Кенниана.
Зак всегда недолюбливал церкви. Когда он был маленьким, монашки часто заставляли его посещать часовню при приюте, и то и дело тащили его - образно - на воскресную службу в одну из двух церквей в бедном квартале.
Однако больше монахини его никуда не тащили. Они давно устали от его выходок и проделок. Заку удалось доставить столько неприятностей, что спасение его бессмертной души начали считать делом, не стоящим свеч, и мальчика это вполне устраивало.
Дело было не в том, что в церкви ему было скучно, хотя так оно и было, и не в странных ритуалах. Нет, Заку не нравилось то, что церковь заставляла его чувствовать.
Ему не надо было объяснять, что нехорошо красть, лгать, обманывать и делать всё то, что он делал каждый день. Бог постоянно наказывал его за это, оставляя голодать или быть кем-то избитым.
Проблема была в том, что Божья кара заставляла мальчишку снова и снова совершать эти преступления, за что Господь, в свою очередь, наказывал его ещё сильней. Однажды Зак спросил священника, как ему разорвать этот порочный круг, и ему ответили: «Молись».
Интересно, может стоит помолиться сейчас? Раньше это никогда не срабатывало: Зак по-прежнему голодал и его по-прежнему избивали. Но может Бог его услышит, если он будет молиться в церкви? В конце концов церковь ведь является Домом Господним, правда, не известно, касается ли это заброшенных церквей.
Мальчик уставился на обсыпающуюся фреску, задаваясь вопросом, наблюдает ли за ним Бог глазами этих ангелов. Или не Бог - сами ангелы - решая, оценивая все его праведные и неправедные поступки, чтобы быть готовыми вынести свой вердикт, когда он...
«Нет», - твёрдо сказал себе Зак, прогоняя прочь эту мысль. «Это все лишь здание. И долго меня здесь держать не будут».
Ему было нетяжело убедить себя в этом, ведь мальчик был уверен, что не собирается умирать вот так.
Он всегда полагал, что если и умрёт, то от рук какого-нибудь известного преступника, за которым бы он гонялся несколько месяцев. Ведь именно так уходят лучшие инспекторы полиции. Они не отдают концы просто так в заброшенных церквях.
Похитители притащили его сюда прошлой ночью, связанного, в мешке, как котёнка, ждущего, когда же его утопят. Мальчишка удивился, когда с приходом рассвета увидел, где находился.
Зак никогда не бывал здесь раньше, но каждый житель Кенниана знал эту церковь. Мальчик много раз проходил мимо, а однажды даже попытался влезть внутрь, чтобы удовлетворить своё любопытство, но безрезультатно. Здание было огромным, тёмным и заброшенным, что было бы понятно, если бы церковь не находилась в пределах городских стен.
Было невероятно смелым со стороны похитителей притащить Зака снова в город, когда все ищейки его ищут. А может они решили, что стены слишком толстые, и никто не услышит его криков. Естественно, мальчишка сразу же проверил свою теорию.
Зак понятия не имел, почему его опять перевезли, но надеялся, что это оттого, что Ленуар всё ближе. Конечно, такие перемещения не помогут; инспектор поймает его похитителей, куда бы они не направились.
Зак представлял, как Ленуар пинком ноги раскрывает старые деревянные двери церкви, в каждой руке держа по пистолету, а его фигура освещается лучами солнца в дверном проёме. Голуби испуганно слетают со стропил, пока Ленуар идёт вдоль сгнивших скамей, глаза его горят праведным огнём.
Похитители попытаются бежать, но Ленуар собьёт их с ног выстрелом из кремниевого пистолета. Снова и снова мальчик прокручивал эту картинку в голове, немного приукрашая с каждым разом. А может инспектор будет с саблей, а не с пистолетами?..
Нет, инспектор ведь ни какой-то сорвиголова, Зак знал это. К тому же, пистолет гораздо удобнее, можно выстрелить в человека с другого конца комнаты, а значит у похитителей не будет шанса сбежать.
Естественно, когда Ленуар придёт, похитители должны быть рядом. Но Зак не видел ни одного из них с самого рассвета. Он знал только, что ушли они все вместе.
Похитители явно планируют в скором времени для него что-то грандиозное. Возможно, с ним они сделают то же, что и с другим мальчиком, тем, что кричал не переставая. Только на этот раз у них получится то, что не получилось тогда. Хоть никто этого и не говорил, но Зак чувствовал, что если и сейчас всё пойдёт не так, то многие умрут, а возможно, и он вместе с ними.
Поэтому Заку надо выбраться отсюда до того, как всё случится. Ленуар, конечно, его ищет, но ведь это не значит, что надо просто сидеть и ждать? Если больше он ничего не может, то хотя бы придумает план побега, чтобы знать, что делать, когда инспектор начнёт стрелять.
Зак решил как-то отметить своё местонахождения, как прежде в погребе и на ферме. Отталкиваясь связанными ногами, он пополз из капеллы к центру церкви.
Здесь было ещё страшнее. Сквозь заколоченные досками окна пробивались редкие лучи солнца, отбрасывая призрачные тени в нефе. Сквозь невидимые трещины завывал ветер, отдаваясь жутким эхом под сводчатым потолком.
Заку были неприятны взгляды каменных статуй из мрака, как и всё это место, и он поёжился от неприятного чувства, ничего общего не имевшего с холодом.
Интересно, а в церквях могут водиться привидения? Зак слышал, что эта церквушка построена над целой сетью катакомб, в стенах которых замурованы трупы. Так что в этой церкви привидения просто обязаны были быть.
Он пополз вперёд, пока не добрался до своего рода помоста, который вёл к кафедре, огороженной деревянными перилами. Наверно, с этого места священник и читал всем проповеди о всеобщей греховности.
Церковь давно уже не видела хороших дней, но, казалось, она всё ещё излучала правосудие, разгоняя мрак вокруг, этакий остров добродетели в море греха. Зак остановился под лестницей, чтобы отдохнуть. Он не думал, что так устанет. В конце концов, случалось и дольше обходиться без еды. С другой стороны, он не привык быть связанным и не спать сутками напролёт.
Внимание Зака привлёк блеск металла на полу около лестницы в нескольких футах от его ботинка. Мальчишка подполз ближе. В пол был вмурован металлический цилиндр размером с его кулак, верхняя его часть выступала над плиткой сантиметров на пять.
Его край был неровным, будто срубленным в спешке. Раньше здесь что-то лежало - возможно, Золотой меч - но его уже давно украли. Кто бы это не сделал, он не позаботился об аккуратности. Но сколько бы времени не прошло, край среза всё ещё был острым.
Желудок Зака сделал небольшое сальто. Развернувшись, он повернулся спиной к металлическому кольцу, пытаясь нащупать его руками. Наконец он устроился почти над ним и начал распиливать верёвки, связывающие его запястья.
Это не заняло много времени, и когда верёвки наконец упали, Зак вздёрнул руки в ликующем жесте. И сразу за это поплатился: боль была такой острой и неожиданной, что он чуть не заплакал. Запястья ныли от долгого нахождения в связанном состоянии, а плечи покалывали и горели. Зак осторожно начал разрабатывать суставы, пока не смог плавно поворачивать руки. И тогда принялся за верёвки, связывающие лодыжки.
