Казя теперь труп - эН Ая

– Это да! Это да! – воскликнула Оленька. – Когда я хочу проявить красивую посуду, я не всегда представляю себе, какая именно будет чашка или ложка. Оно само получается! Вот однажды у меня было так, что…

– Погоди, потом расскажешь, – прервал ее Милаш. – Давайте продолжим разбирать наше дело…

Продолжить ему не удалось, потому что в районе овального стола за их спинами кто-то отчаянно заверещал. Все немедленно обернулись на звук.

Из дыры посередине стола появились уши. За ушами – мордочка.

– Хочу морковки! – сказала мордочка. – Немедленно. Потому что мне надо спасать мир, а на голодный желудок я не могу.

Насытившись, заяц Кузя поведал изумленным студентам о том, что:

а) спасать он собирается не весь мир, а только нескольких мертвецов Подпущинского кладбища;

б) собственно, сам он спасти никого не может, так что очень рассчитывает на помощь;

в) действовать следует немедленно, поскольку уже через минуту может быть поздно.

– Фейспалм! Даже Брюсу Уиллису сценаристы оставляли больше минуты! – хмыкнул Лекс.

– Я не знаю, что такое фейспалм, и из всех Брюсов знаком только с брюссельской капустой, – ответствовал зай. – Но дело безотлагательное. Она настоящий безжалостный монстр и прямо сейчас готова уничтожить всех, кто там еще нежив.

– Она? – уточнил Милаш и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Мы знаем. Мы уже догадались.

– Но мы не знаем, что делать, – добавила Оленька.

– И даже не можем попасть на кладбище, все входы запечатаны! – воскликнул Лекс.

– О, это-то как раз не проблема, – махнул ушами заяц. – Я же не вполне мертвяк, я фамильяр все-таки. Держитесь за мои лапки… Вот так.

Он сам схватил одной лапкой длань Лекса, а второй – длань Тик-Тик. И…

Они успели только моргнуть (Лекс) и взвизгнуть (Тик-Тик), и уже были на месте. Заяц немедленно их бросил и ускакал.

– Опаньки! – сказал здорож Фёдр. – Какой сюрприз. Привет, привет.

Место, кстати, Лекс припомнил с трудом: это был заросший травой неосвоенный холм в дальнем уголке Подпущинского кладбища. Сюда не то что дороги, даже тропинки проложено не было. Лишь однажды они забредали в этот уголок с бабой Стасей, та искала какие-то коренья.

Само место не изменилось, разве что трава была кое-где примята. В метре над травой висели, запечатанные в матовых шарах, сокладбищники Лекса: Маня, Игнат, Склеп, Казя и Станислава. Они мирно спали. Зрелище было столь невероятно, что Тик-Тик и Лекс замерли с отвисшими челюстями.

– Прошу вас соблюдать спокойствие, – сказал Фёдр. – Я их временно арестовал. Как здорож я имею на это право. Это вынужденная мера. Это ненадолго. Я вызвал санитаров, и…

– Кхе-кхе…

Лекс и Тик-Тик обернулись. Покашливала санитарка. Она была в белом халате, из-под которого торчала защитного цвета юбка. На ногах у нее красовались кирзовые сапоги, оба левых, но никого это не волновало – не до того сейчас.

– В-в-в-вы с-с-санитарка? – заплетающимся языком проговорила Тик-Тик.

– Да, – кивнула та. – Меня вызвал Фё… Здорож Фёдор Иванович. Мне необходимо забрать опасную преступницу и ее сообщников.

– Да! – вдруг с жаром выступил вперед Фёдр. – Это так. И не спорьте!

– Мы не с-с-с-спорим… – прошептала Тик-Тик.

Алексей тоже понемногу пришел в себя, выйдя из ступора.

– Мы знаем, что Казя виновата, – сказал Лекс. – Мы долго не могли в это поверить, но факты и улики однозначно указывают.

– Да, мы провели тщательное расследование и пришли к такому выводу, – с сожалением подтвердила Тик-Тик.

– Вот и отлично, – облегченно выдохнул Фёдр. – Отлично, что мы с вами единого мнения. К сожалению, Кассимиру Павловну придется…

– Ликвидировать! – подсказала санитарка.

– Это ужасно, – простонала Тик-Тик. – Может, можно ее забрать в больницу, подлечить? Может, она не со зла?

– Да-да-да, да! – быстро ответил Фёдр, и Лекс заметил, как он показал санитарке кулак.

За спиной показал, но Лекс увидел, поскольку стоял немного сбоку.

– Да, конечно! Казю и всех остальных сейчас заберут в больницу, где уже решат, что с ними делать дальше. А вы пока идите в склеп и ждите меня там. Договорились?

– Не договорились! – возразила Тик-Тик. – Я хочу посмотреть на процесс. В конце концов, я имею на это право. Мне надо курсовую писать по вашему кладбищу. Как я могу пропустить такой момент?

– А мне вообще все это сильно не нравится, – нахмурился Лекс. – Допустим, Казя монстр и с ней надо разбираться. А Стасю за что?

– Она разваливается, вставать уже не может.

– А Маню за что в больницу?

– Так он же маньяк!

– А Склепа за что?

– Сообщник. Все знал и молчал.

– А Игната за что?

– За то, что он сдублил живую корову, воспользовавшись дырой в куполе, – ответила за Фёдра санитарка. – А от тухлого молока развалились Таня и Алинка.

– Значит, в развале Тани не Казя виновата? – удивился Лекс.

– А разве Алинку не ветер разнес в клочья? – удивилась Тик-Тик.

– Ой, всё, мне это надоело! – психанула вдруг санитарка. – Ветер, говоришь? Хочешь еще раз посмотреть? Да запросто. Мне давно твой дружок глаза мозолит, нежить спокойно не дает.

– Тамара, стой! – закричал Фёдр, но поздно.

Халат санитарки взвился двумя крылами, тело поплыло, закручиваясь, и вот уже на его месте образовался смерч.

– Лекс, беги!

– Тамара, прекрати!

– На помощь!

Убежать от смерча невозможно, будь ты хоть человеком, хоть мертвяком… Да хоть кем. Белый вихрь метнулся в сторону Лекса. И хотя Фёдр попытался встать на его пути, подняв руки и загородив своим телом, вихрь лихо обогнул здорожа, задев его и бросив на колени, словно тряпичную куклу.

Спустя мгновение закрывшую в ужасе глаза Тик-Тик осыпало кусками распавшегося тела. Куски были ледяные, острые.

– Все кончено, – сказал кто-то. – Можете открыть глаза.

Тик-Тик открыла. Ей казалось, она умерла во второй раз. Она подумала, что больше не имеет смысл нежить. И еще подумала, что ее сейчас тоже… Так… Но это будет даже хорошо. Наверное.

Лекс стоял, где стоял. Осторожно смахивал с себя осколки.

Фёдр сидел на земле, обхватив голову руками.

Казя, Маня, Игнат, Склеп и Станислава по-прежнему находились в сферах.

А напротив Тик-Тик стоял Мельтиат и какой-то незнакомый Тик-Тик юноша.

– Я понял, что следует немедленно вызвать представителя Небесной Канцелярии для проверки, – сказал Мельтиат. – По тому, что вы рассказали, было ясно, что дело нечисто.

– Теперь все позади, – добавил юноша. – Бывшую жену Фёдра, Тамару Петровну, прикидывающуюся санитаркой, мы взяли с поличным. Все остальные неживы, все в порядке. Подробности вам расскажет Мельтиат Исаакиевич. А у меня есть еще одно небольшое дело. Точнее, два.

Шар, в котором дрых маньяк Маня, рассыпался, и Маня захлопал глазами и заозирался, не понимая, что происходит.

– Вы согласны быть новым здорожем Подпущинского кладбища? – спросил юноша.

– Я? – удивился Маня. – Но я же мань… Согласен!

– Отлично! Держите значок, остальное я вам объясню и покажу позже. Пока только проследите, чтобы ваша баба Стася попала в больницу – в настоящую больницу! Кассимира Павловна поможет ее туда доставить. Вашу ворожею можно подлечить и вернуть к полноценной нежизни.

Юноша наклонился к Фёдру:

– Вас забрать или у вас другие планы?

– Д-д-д… другие, – покачал головой Фёдр. – Я отправлюсь в родовое гнездо. Моей жены больше нет, а дети и внуки… Могу я?

– Это ваш выбор, – кивнул юноша и исчез.

Вместе с ним рассыпались и сферы вокруг.

– Мне надо выпить, – категорически заявила Тик-Тик. – Немедленно! Водки. А лучше чистого спирта. Но можно и просто воды.

Глава 25

Декабрьские посиделки

Санитаров для Стаси вызывать не стали. Переправить ее в больницу поручили… Отгадайте, кому?

Угу.