Фамильяр и ночница - Людмила Семенова
Вдруг до нее донесся знакомый голос, и подняв голову, девушка увидела Руслана.
— Дана, ты здесь? С чего вдруг? Мелания говорила, будто у тебя в Усвагорске зажиточная родня нашлась, и ты, мол, там остаешься… Врала, что ли?
— Здравствуй, Руслан! Родня нашлась, но я не захотела остаться, — сдержанно ответила Дана. — Там мне на колдовском поприще нет места.
— Ну и шут с ним, с колдовством! — отозвался парень, заметно повеселев. — Артель-то ваша закрылась, а в столицу Мелания, поди, тебя не позовет! Да и славно, будем по-людски жить, а то бабы к вам по каждому чиху бегали!
— Это все, что ты хотел сказать? — устало спросила девушка.
— А что ты тут одна сидишь? Куда теперь подашься-то?
— Найду, где преклонить голову на первое время, не переживай. А там буду зарабатывать как одиночка, благо навыки у меня никто не забрал.
— Да зачем искать? Побудь пока у нас, переночуй хотя бы! Мы денег не возьмем, разве что матери немного по хозяйству поможешь. Она что-то в последнее время совсем хворая стала.
— Ну, если так, — промолвила Дана, чуть помедлив. Она сочла, что ничего не потеряет, если поможет уставшей, рано постаревшей женщине, да и отвлечется от горестных мыслей.
В доме Руслана девушку встретили дружелюбно, но с настороженностью, памятуя о ее занятии. Она в ответ держалась скромно и невозмутимо, а в первую очередь взялась за лечение хозяйки. Ту в самом деле измучили застарелые боли в спине, и Дана больше часа читала над ней заговоры. В исцелении тяжких недугов она не была сильна, как и большинство ведьм, но могла принести хотя бы временное облегчение. Когда женщине стало получше, она задремала, а девушка занялась уборкой в доме и на дворе. Даже отец Руслана, всегда казавшийся ей угрюмым и нелюдимым мужиком, за ужином проникся благодарностью, хоть и на свой лад:
— А ты, выходит, девка-то справная, Данка! Мы всегда думали, что по хозяйству от тебя толку не будет: согнешься как тростинка на ветру! Да и вообще вся какая-то… — он глубокомысленно покрутил ложкой, — вся в себе, что ли…
— Вот и я так думал, — ухмыльнулся Руслан, а его младший брат лишь хихикнул, не отрываясь от тарелки.
— Словом, ты, Руська, похоже, годную невесту в дом привел, — заключил глава семейства. — Скверно, что бесовской дрянью занималась, ну да ладно, кто по юности не грешил! Лишь бы девичью честь свою сберегла, а ты, Данка, скромная, невзрачная, так что славной женой будешь! Да и Семеновне нашей подмога, а то она чего-то хиреть начала…
Дану невольно передернуло от этой речи. Она нисколько не стыдилась того, что спала с мужчиной, да еще с нечистым духом, и уж точно не собиралась сходиться с Русланом. Но этот незамутненный, животный напор недалеких людей не на шутку пугал ее, едва ли не больше чар в Усвагорске. Против вторых она еще могла действовать заклинаниями и волей, против первых же не ведала оружия. «Должно быть, с этим тоже нужно родиться, — подумала Дана с горечью. — Ладно, мне с ними детей не крестить, переночую сегодня и хватит. Мать, конечно, жалко, умаялась бедная, но чем я ей помогу при такой жизни? А занимать ее место не собираюсь».
На ночь Дану устроили в тесной, но вполне сносной комнатушке без окна. Умывшись и задув свечу, она забралась под тонкое одеяло и в памяти вновь возник образ Рикхарда, его удивительные глаза, ласковые руки, малиновый запах. Она бережно погладила деревянный перстень, подумав, что была ему по-своему дорога, раз уж он поступился целью ради ее спокойствия. Но встретить собственную гибель он хотел рядом с Силви, и это больно жгло душу Даны, впервые вкусившую самоотверженных чувств.
Невольно слезы покатились по щекам, и девушка вытерла их резкими движениями. Повернувшись на бок, она попыталась забыться, но чужие запахи и богатырский храп кого-то из хозяев тревожили и злили. Вдруг дверца скрипнула и послышались осторожные шаги, затем кто-то сел на край ее постели и коснулся плеча. Кисло пахнуло ядреным квасом, табаком и мужским потом. Дана вскрикнула и забилась в угол, закрывшись одеялом до подбородка.
— Да тише ты, — послышался сердитый шепот, — зачем остальных-то будить?
— Черт тебя подери, Руслан, ты что тут делаешь? — яростно зашептала Дана. — Дай спички!
— Что делаю? Данка, а ничего, что это мой дом? Что хочу, то в нем и делаю! — усмехнулся Руслан. — И зачем ты дурочку из себя строишь? Будто не знала, что у всего есть цена!
— Это я знаю, только цена разная бывает, — заметила Дана.
— У баб — одна: мы вам семью, крышу над головой, подарки, а вы нам… ну, сама понимаешь, — сказал парень, продолжая сально улыбаться. Дана осознала, что отчетливо видит его и без спичек, и несмотря на гадливость, безмерно обрадовалась, что ночь снова ей помогает.
— Руслан, тебе девок в селе не хватает? Не поверю! Что же ты ко мне лезешь, колдунье, да еще не первой молодости? Уж перетерпи эту ночь, а завтра я навсегда уйду.
— Да потому что приглянулась ты мне, тебя хочу, а не других! — зашипел Руслан. — Ты что думаешь, я какой-то чурбан бесчувственный?
— Знаешь, глядя на твою бедную мать — да, именно так я и думаю! — заявила Дана. — Но я не хочу, чтобы ты стал еще хуже, Руслан! У чурбана есть шанс на спасение души, у насильника и подлеца — уже нет, так что уйди, пока не поздно.
— Ты, ведьма, будешь мне толковать про спасение души?
— Да, я, ведьма! — сказала девушка, невольно повысив голос. — Если прежде никто до тебя этого не донес. Не доводи до греха нас обоих! Кроме того, я уже не девственна и не хочу давать твоему отцу ложных надежд.
— Что? — переспросил Руслан и отодвинулся. Похоже, от растерянности у него перехватило горло, и он бестолково таращил на Дану глаза. Схватив себя за растрепанную гриву, он отчаянно помотал головой и сказал:
— А я-то думал, ты чистая девчонка, не гулящая! Оказывается, такая же как все: вам лишь бы под какого-нибудь городского хлыща лечь, а простым парням вы в душу плюете! Небось он и обрюхатить тебя успел, а ты теперь надеешься своего байстрюка пристроить!
— Разве к чистым девчонкам лезут в постель вот так, напролом, даже не обручившись? И зря ты думал, Руслан, что никто на меня,
