Матс Страндберг - Круг
— Но как вы поняли, что это именно мы? — говорит Мину.
В вопросе Мину был подтекст, который она не решилась озвучить. Если директор смогла их найти, значит ли это, что зло, преследующее их, тоже может сделать это?
— Некоторые из вас не слишком-то и прятались, — говорит Адриана и смотрит на Анну-Карин, которая ерзает на диване рядом с Мину. — Я обязана проинформировать вас о том, что в отношении магии существуют законы, которые должны соблюдаться.
— Законы? — слабым голосом переспрашивает Анна-Карин.
— Три простых правила. Вы не имеете права использовать магию без разрешения Совета. Вы не можете использовать магию для нарушения немагических законов. И вы не должны раскрывать непосвященным вашу магическую сущность. — Она снова поворачивается к Анне-Карин. — Вероятнее всего, Совет оставит без последствий то, что ты делала до настоящего времени. Поскольку ты не была знакома с правилами. Но я советую тебе немедленно прекратить использование магии в школе.
— Что это вообще за Совет и почему мы должны его слушаться? — говорит Линнея.
— По той же причине, по которой вы подчинялись законам общества до пробуждения ваших способностей, — говорит директор. — Теперь вы принадлежите к магическому обществу, и в этом обществе правит Совет, он же принимает законы. И мы все должны быть ему за это благодарны.
Линнея фыркает. Не глядя на нее, директриса продолжает:
— Но вернемся к тому, как я вас обнаружила. В пророчестве указываются некоторые конкретные даты, в том числе говорится, что Избранный будет пробужден в ночь кровавой луны. Большинство людей не видит кроваво-красную луну, я и сама не могу ее различить невооруженным глазом. Однако ее появление происходит с определенной цикличностью и сопровождается целым рядом знаков, которые я могу уловить. Я послала моего фамилиариса…
— Вашего кого? — перебивает Ванесса.
— С помощью сложных манипуляций ведьма может наладить связь с животным. Обычно это кошки, собаки, лягушки или птицы. Я выбрала ворона. Или, скорее, он выбрал меня. Сильно упрощая ситуацию, можно сказать, что у нас с ним есть общая часть сознания. Мой фамилиарис может служить мне глазами или ушами, если моих собственных не хватает. Я выслала его на разведку, и он видел, как вы собирались у «Болотных Копей». Я известила об этом Совет, они приказали мне назначить встречи с вами, с каждым по очереди, и я начала с Ребекки. Я послала ее волос на анализ, чтобы на сто процентов быть уверенной, что она действительно принадлежит к Избранным. К сожалению, Ребекка также умерла до того, как я получила ответ…
— Ее убили! — кричит Линнея.
Мину оборачивается. Линнея поднялась с места, дрожа от возбуждения.
— Их убили! Их убили, и вы могли предотвратить это. Вы могли хотя бы предупредить их!
— После смерти Ребекки я связалась с Советом, чтобы получить разрешение на вмешательство вместо пассивного наблюдения. Мое прошение вызвало активную дискуссию…
— Мы тоже могли умереть! — Линнея пытается перебить ее.
— …однако после вашего вторжения процесс был ускорен. И теперь мы можем разработать план совместных действий.
— План совместных действий?! Как в социальной службе? — кричит Линнея. — «Совместные действия» — это когда они решают, а мы делаем, как нам скажут! И сейчас будет то же самое?
— При таком отношении мы зайдем в тупик, — отвечает директор.
— Катитесь вы к чертовой матери! — кричит Линнея так, что все, кроме директора, подпрыгивают. — Вы нам не нужны! Мы не просили о вашей так называемой помощи!
Адриана бесстрастно смотрит на Линнею. Затем поднимается, идет, цокая каблуками, к двери и распахивает ее. Николаус вваливается в кабинет.
— Входите, — холодно говорит директриса.
— Я… — начинает Николаус.
Он ищет глазами Мину.
— Она не убийца, — тихо говорит Мину. — Во всяком случае, мне так кажется.
Николаус делает пару шагов в глубь комнаты. Директриса закрывает за ним дверь и возвращается на свое место. Вид у Николауса растерянный. Его блуждающий взгляд останавливается на Анне-Карин.
— Это правда? — спрашивает он. — Она …?
— Она ведьма, — отвечает Анна-Карин. — В смысле, мы все тут ведьмы.
— Ведьмы, — бормочет Николаус. — Разумеется. Ведьмы.
— Так вы утверждаете, что вы провожатый девочек? — спрашивает директриса, снова кладя ногу на ногу.
— Мой святой долг помогать им.
— Это необычайно странно, — говорит директор. — В пророчестве не ничего не говорится о провожатом. Этот интересный феномен мы должны исследовать. Однако пока я попросила бы вас держаться от девочек на некотором расстоянии. С сегодняшнего дня их поводырем и учителем являюсь я.
— Нет, — устало протестует Николаус. — Нет, я не могу позволить…
— По приказу Совета я освобождаю вас от вашего задания. Вы всегда можете помочь советом и информацией. Однако все должно идти только через меня.
Николаус мучительно старается понять сказанное.
— Но это не задание, — вырывается из него. — Это мое призвание.
— Вы заботитесь об этих девочках, не так ли? — говорит директор с преувеличенной вежливостью. — Вы делаете все возможное для их блага?
— Разумеется.
— У нас есть знания и ресурсы, Николаус. Что можете предложить вы?
Николаус опускает взгляд.
— Ничего, — бормочет он. — Кроме моей жизни.
Сердце Мину готово разорваться от жалости к нему.
— Я прошу прощения, — говорит он, коротко кланяется и, опустив голову, выходит в коридор.
— Николаус! — кричит Анна-Карин. — Подождите!
Дверь за ним захлопывается. Мину смотрит на директора, но та выглядит совершенно спокойной. Кажется, для нее это обычный рабочий день.
— Вы должны немедленно приступить к тренировкам. Мы узнаем, какими именно способностями вы наделены и как вы можете их использовать с наибольшей пользой для дела.
— Использовать? — говорит Линнея.
— Перед надвигающимся сражением, — быстро говорит директор. — Параллельно с тренировками Совет усилит работу над исследованием пророчества и сделает все возможное, чтобы найти виновного в убийстве Ребекки и Элиаса.
Она сверлит их взглядом, одну за другой.
— Вам ни при каких условиях не разрешается экспериментировать со своими способностями самостоятельно.
Ида снова вскакивает с места. Но на этот раз стул не падает, а остается стоять позади нее.
— Я не могу! Вы не можете заставить меня участвовать в этом. Я отказываюсь!
Директриса смотрит на нее, не меняя выражения лица.
— Ты уверена в этом?
— Да!
— Тебе не будет зачтен ни один предмет. Ни один.
— Вы не можете так поступить! — выпаливает Ида.
— Я директор этой школы. К тому же я ведьма. А ты на что рассчитывала?
Адриана Лопес делает паузу и внушительно смотрит на Иду, которая снова садится. Потом оборачивается к остальным:
— На сегодня хватит. Я понимаю, что вам необходимо многое обдумать. Прежде чем уйти, я прошу каждую из вас положить свой волос в эти конверты с адресом и заполнить анкету о том, какие магические способности вы на настоящий момент развили. Снова встретимся в субботу. Приходите в парк в девять часов утра.
28Ванесса сидит в кафе «Monique» и барабанит ногтями по потертой столешнице.
Клац-клац-клац-клац. Клац-клац-клац-клац. Клац-клац-клац-клац.
Пара пенсионеров недовольно поглядывает на нее. Ванесса отвечает им раздраженным взглядом.
Клац-клац-клац-клац. Клац-клац-клац-клац. Клац-клац-клац-клац.
Старики снова принимаются за свои «наполеоны». О господи, как же она не хочет быть старой.
Но есть альтернатива похуже. Никогда не стать старше. Пальцы Ванессы останавливаются.
Она высыпает в кофе еще один пакетик сахара. Ванесса подрабатывала в этом кафе, пока прошлым летом Моника не сказала, что у нее больше нет возможности нанимать персонал. Но кофе она Ванессе по старой памяти подает бесплатно.
В сосновом шкафу-витрине лежат груды позапрошлогодней «желтой» прессы. На шкафу пылятся букеты бессмертников. Моника как всегда сидит за стойкой. В кокетливом платье и с опущенными вниз уголками губ. Она не очень любезна, но Ванесса уважает ее за то, что она изо всех сил старается сохранить кафе в городе, где люди считают, что кофе вполне можно попить и дома.
Ванесса делает глоток. Кофе успел остыть.
Наконец звякает дверной колокольчик, и по кафе тянет сквозняком. Линнея идет к столику Ванессы и садится напротив.
— Привет, — говорит Ванесса.
Линнея не отвечает. От нее пахнет свежестью, и Ванесса понимает, что в кафе душно.
— Будешь что-нибудь? — спрашивает Ванесса.
— Нет.
Черные глаза Линнеи сверкают. И в голове Ванессы одна за другой начинают вспыхивать непрошеные картинки. Обнаженная спина Линнеи. Рука Юнте, скользящая к ее груди.
