Портрет с девятью неизвестными - Небоходов Алексей
Он ждал встречи.
Филипп взглянул на старинные часы. Стрелки двигались с невыносимой медлительностью, но теперь они достигли времени, которого он ждал. Механизм часов издал глухой щелчок, давая сигнал, что момент настал. Филипп глубоко вдохнул, его грудь поднялась и опустилась, а затем он медленно встал.
Его движения были спокойными. Он накинул на плечи пиджак, хотя в комнате было тепло, и в последний раз посмотрел на гитару, стоявшую у стены. Взгляд задержался на ней дольше, чем следовало, словно он прощался.
Филипп потянулся к дверной ручке. На мгновение он остановился, прислушиваясь. Только завывание ветра наполняло пространство за пределами комнаты. Ещё один глубокий вдох – и он повернул ручку.
Коридор встретил его мрачным полумраком. Единственный источник света – редкие лампы, освещавшие стены, отбрасывали слабые тени. Они плясали, создавая иллюзию движущихся фигур. Филипп шагал вперёд, стараясь не смотреть по сторонам. Его шаги звучали гулко, разрывая напряжённую тишину.
Он прошёл мимо комнат, откуда не доносилось ни звука, мимо лестницы, ведущей наверх, и направился вниз, к кухне. Спускаясь по скрипучим деревянным ступеням, он почувствовал, как воздух становится более холодным. Кажется, с каждым шагом вниз сам отель дышал всё тяжелее, пытаясь удержать его от намеченного пути.
На полпути он остановился. Ему почудилось, что где-то внизу раздался шёпот. Тихий, едва различимый, он был похож на звук, который можно принять за игру воображения. Филипп замер, его рука невольно легла на деревянные перила, но через несколько мгновений всё стихло. Ветер за окнами сменился завыванием, приглушая любые другие звуки. Он покачал головой, как будто пытаясь прогнать наваждение, и продолжил свой путь.
Когда Филипп подошёл к двери кухни, его шаги замедлились. Дверь выглядела так же, как и всегда, но в её обыденности было что-то странное. Он коснулся ледяной на ощупь ручки. На мгновение он задержал руку, чувствуя, как по коже пробегает лёгкий холодок.
Вдохнув, он толкнул дверь. Она открылась с лёгким скрипом, и слабый свет изнутри вырвался в коридор. Филипп переступил порог и вошёл в кухню…
Утро в «Ля Вертиж» началось медленно, словно само время сопротивлялось наступлению нового дня. Слабый свет едва пробивался сквозь плотную завесу облаков, и тени отеля казались ещё более тёмными. В гостиной постепенно собирались постояльцы, один за другим, с мрачными лицами и тревожным молчанием. Завтрак, накрытый на массивном деревянном столе, выглядел почти привычно, но никто не притрагивался к еде.
Катрин, сидевшая у окна, бросила быстрый взгляд на часы, затем снова повернулась к столу. Её лицо выражало беспокойство, хотя она старалась его скрыть. Пьер, стоявший у камина, скрестил руки на груди. Его взгляд был устремлён на огонь, но по тому, как часто он оборачивался к входу, было видно, что он тоже кого-то ждал.
– Где Филипп? – наконец спросила Жанна, нарушив молчание. Её голос прозвучал громче, чем она ожидала, и заставил всех вздрогнуть.
Пьер с тревогой обернулся, но его лицо оставалось бесстрастным.
– Он не спустился? – спросил он.
– Нет, – ответила Катрин, её голос звучал отрывисто. – Никто его не видел.
Филипп, всегда появлявшийся на завтраке, на этот раз отсутствовал. Это молчаливое отклонение от привычного порядка сразу вызвало вопросы среди собравшихся.
– Может, он просто проспал? – неуверенно предположила Жанна.
– Я не думаю, что это так, – серьёзно сказал Пьер.
Инспектор Дюрок, сидевший чуть в стороне, поднял голову. Его взгляд задержался на Пьере.
– Мы должны проверить его комнату, – сказал он спокойно, с твёрдостью настоящего сыщика.
Пьер кивнул. Он бросил короткий взгляд на собравшихся, словно пытаясь увидеть их насквозь. Затем, не сказав больше ни слова, направился к лестнице вместе с Дюроком.
Коридор, ведущий к комнате Филиппа, был тёмным и тихим. Лишь слабый свет ламп едва освещал стены. Пьер уверенно шёл вперёд. Инспектор следовал за ним, его лицо оставалось сосредоточенным.
Когда они подошли к двери комнаты Филиппа, Пьер постучал, глухо ударив по дереву. Ответа не последовало. Он постучал снова, на этот раз сильнее, но дверь оставалась закрытой, а изнутри не доносилось ни звука.
– Открывайте, – ледяным тоном сказал Дюрок.
Пьер вытащил связку ключей из кармана и вставил один из них в замок. Дверь со скрипом открылась, и оба мужчины вошли внутрь.
Комната встретила их холодной пустотой. Постель была не тронута, кресло стояло на своём месте, а гитара, которая всегда сопровождала Филиппа, была прислонена к стене. Казалось, что он даже не возвращался сюда прошлой ночью.
Пьер напряжённо оглядел комнату.
– Его здесь не было, – произнёс он глухо.
Дюрок подошёл к столу и быстро осмотрел его. Там не было ничего, что могло бы пролить свет на исчезновение. Он провёл рукой по полке, задержав взгляд на старинных часах.
– Здесь ничего нет, – сказал он, обернувшись к Пьеру. – Его комната пуста, как будто он исчез.
Пьер ничего не ответил. Он медленно вышел из комнаты, Дюрок следовал за ним. Их шаги снова зазвучали в коридоре, эхом отдаваясь от стен.
Когда они вернулись в гостиную, все взгляды сразу обратились на них. Жанна приподнялась со своего места.
– Ну? – спросила она, её голос дрожал. – Где он?
Пьер остановился у камина. Он провёл рукой по лбу, словно пытаясь собрать мысли.
– Его там нет, – сказал он наконец, его голос звучал тяжело.
Эти слова вызвали волну шёпота среди собравшихся. Лица гостей стали ещё более бледными, а напряжение в комнате усилилось.
– Что значит «нет»? – резко спросил Ренар.
– Его комната пуста, – ответил Дюрок. Он старался говорить спокойно, но не смог скрыть напряженности. – Он не возвращался туда прошлой ночью.
Эти слова повисли в воздухе, наполняя гостиную новым уровнем страха. Каждый понимал, что Филипп мог стать следующей жертвой, но никто не хотел произносить это вслух.
Визг, раздавшийся из кухни, разорвал тишину в гостиной, как удар грома в ночи. Его пронзительный звук, полный ужаса и боли, заставил всех вскочить с мест. Жанна схватилась за сердце, её лицо мгновенно побледнело. Катрин вскрикнула, её глаза расширились, как у загнанного зверя.
– Что это было? – выдохнула она, но ответа не последовало.
Пьер, не теряя ни секунды, бросился в сторону кухни, за ним следом побежал Дюрок. Остальные, движимые инстинктом, последовали за ними.
Когда они добрались до пищеблока, их встретил тусклый свет ламп и тяжёлый запах, смешанный с ароматами лука, приправ и чего-то странного, едва уловимого, но вызывающего тошноту. В центре комнаты стояла одна из поварих. Она дрожала, лицо исказилось от ужаса, а губы шевелились, издавая несвязные звуки. Она смотрела в сторону большого стационарного котла, но её взгляд был пустым, словно разум отказывался принять увиденное.
– Что случилось? – резко спросил Дюрок.
Повариха не ответила. Её взгляд застыл, а пальцы сжались так, будто она пыталась удержать себя от падения. Пьер подошёл к ней, его лицо было мрачным, но спокойным.
– Что вы видели? – спросил он, но женщина только подняла дрожащую руку и указала на котел.
Пьер остановился. Его тело напряглось. Он медленно подошёл к котлу, чувствуя, как холод пробегает по спине. Дюрок стоял позади него, его взгляд был сосредоточен, но лицо оставалось бесстрастным.
– Открывайте, – приказал он, его голос звучал так, словно он отдавал последний приказ перед сражением.
Пьер кивнул. Его рука потянулась к крышке, но на мгновение замерла. Казалось, что котёл дышал, а из-под крышки сочился слабый, едва заметный пар, похожий на зловещий туман.
Глубоко вдохнув, он резко поднял крышку. Густой пар с шипением вырвался вверх, окутывая его лицо и мгновенно заливая комнату влажным туманом. Но за этим паром открылось то, что заставило всех отшатнуться.
В котле, среди густого савойского лукового супа, плавало тело. Оно было изуродовано кипятком, но всё ещё сохраняло черты, которые невозможно было спутать.
