Соня - Михаил Осташевский
«Залезай», – шепнула старая кукла. «Залезай!» – подхватили остальные. И за секунду гробовая тишина превратилась в хор мёртвых кукольных голосов. Поднялся холодный ветер. Куклы, несмотря на страшные голоса, смешно болтались из стороны в сторону. У некоторых начали отваливаться прибитые гвоздями руки. Из пластмассовых дыр сочилась настоящая кровь. Соня обогнула «свой» крест и побежала дальше по тропе, оставляя кладбище за спиной.
Соня никогда не играла в куклы в детстве. После смерти сестры в квартире перестали появляться игрушки. В детском саду и на площадке она завидовала другим детям. Злость постепенно превращалась в ненависть. В начальном классе она тайком выкрала любимую куклу своей подруги Леры. Соня знала, что именно это была её любимая и поэтому с особой жестокостью оторвала от неё конечности и сбросила в ручей. Ей нравилось наблюдать, как маленькие ручки и ножки плывут по течению. Матушка была очень довольна и даже целых два дня терпела побои от родителей за неё, когда они узнали, что их дочка «воровка».
Тропа неспешно виляла между деревьев, которые понемногу начинали редеть, пока Соня не вышла к болоту. Мертвые берёзы «по колено» стояли в зелёной мутной воде. Казалось, что тропа обрывается, но она чувствовала, что кто-то здесь проходил. На дерево слетелось несколько больших черных ворон. Они уселись на сухих ветвях и молча, с интересом рассматривали девушку.
Соня осмотрелась. Никакого другого пути «в обход» не было. Когда её дед был ещё жив («боже, как же давно это было», – подумала Соня), он рассказывал ей, что в болотах можно наступать лишь на высокие кочки и обязательно нужно держаться за деревья, если они есть.
Соня не любила эти болота. Все в округе знали, что в этих зелёных водах пропал не один десяток человек. В городе частенько хоронили пустые гробы. В том числе гроб её сестры. Она просто не вернулась из школы. «Гуляет», – так ответила мать. Но что-то слишком сильно ёрзало под сердцем. Когда Лиля не вернулась к ночи, дома забили тревогу, а утром на окраине болота нашли её грязную жёлтую курточку. Мать не стала сразу её выкидывать. Постирала и повесила в прихожей, словно Лиля никогда не умирала.
Соня аккуратно прощупала перед собой кочку и сделала первый шаг. «Не провалилась», – выдохнула Соня. Дальше виднелись островки покрупнее. Ей хотелось как можно скорее добраться до более твердой земли. Мертвые одинокие деревья появлялись из тумана то тут, то там. Они располагались достаточно близко друг к другу. Соня была уверена, что допрыгнет. На самом крупном островке стояла невысокая сосна. Под ней росли кусты не то с брусникой, не то с волчьей ягодой. Соня совсем не разбиралась. Вороны от скуки срывали красные ягоды и с карканьем бросали в воду, отчего на кромке воды, помимо небольших волн, появлялись пузыри.
Первые прыжки прошли удачно. Между островками было не больше метра, и Соня переходила с одного на другой почти без разбега. Но следующие были всё дальше и дальше друг о друга. Нужно было хорошенько разбежаться, чтобы не упасть в воду. Соня очень не хотела намочить обувь. Вороны снова слетелись вокруг. Их стало больше, и некоторые негромко перекаркивались друг с другом, словно обсуждая, допрыгнет она или нет. Разбежавшись от противоположного берега, перед прыжком Соня неудачно оступилась и задела ногой корягу, но всё же успела оттолкнуться и плюхнулась на влажный мох, подняв вокруг зеленые брызги. Выйти сухой из воды не получилось. Ноги промокли по голень и покрылись мерзкой зеленой тиной. Соня собралась их отряхнуть, но только размазала по джинсам.
Неожиданно болотный воздух наполнился шумом. Вокруг острова из воды начали появляться пузыри, словно кто-то, находясь на дне, выпускал воздух. Их становилось всё больше, и они росли в размерах. Соня вжалась в дерево в надежде, что это не она вызвала это явление.
На поверхность стали всплывать трупы. Одним за другим они заполнили половину водной глади. После стали появляться отдельные части тела: порубленные руки с объеденными распухшими пальцами, головы без глаз и ушей. Всех их неизвестным течение несло к месту между островками, образовывая мост из тел.
Находиться среди них Соне совсем не хотелось. Разбежавшись, насколько это было возможно, она прыгнула через дрейфующие тела на участок суши. Неожиданно рука крепко схватила её за лодыжку и сильно дёрнула. В этот раз Соня упала не в воду, а на трупы. Девушка с силой лягнула то, что её схватило, и попыталась подползти к берегу, опираясь на спины и головы. Но только ей удавалось упереться, они уходили под воду, затягивая и её. Тела зашевелились, из мёртвых голов раздались стоны, они кого-то звали.
На берегу показалась фигура в капюшоне. Женщина протянула Соне руку, которая в лунном свете была похожа на скелет. Соня схватила её, и та с лёгкостью вытащила хрупкую девушку на берег. Женщина прислонилась к дереву и наблюдала. Трупы медленно стали погружаться в воду, издавая тихие стоны. После них на зелёной водной глади оставались лишь пузыри.
– Пошли со мной, я всё покажу, – сказала женщина сиплым голосом.
Соня едва могла пошевелиться от истерики, но кое-как встала и пошла. Впереди снова разросся хвойный лес. На небольших полянках появлялась утренняя роса. Луна уходила на убыль, оставляя место красному рассвету. Лес был живой. Просыпались птицы, шумели в кустах дикие мелкие животные, но всё же никто на глаза не попадался.
Чем дальше шли, тем холоднее становилось. Мокрая одежда натирала.
– Куда мы идём? – спросила Соня. Холод хоть и донимал её, но страх и неизвестность были сильнее.
– Посмотрим на то, чем весь этот цирк кончится. Эти приключения – лишь прелюдия перед главным спектаклем. Ты могла застрять на кладбище с куклами. А ты знаешь, насколько мстительными они могут быть? Каждая кукла – это неупокоенная душа мертворожденного ребёнка, который хочет
