Капли крови: Город Греха (СИ) - Котляр Сашетта
— Мне больше нравилось, как раньше, но наши курицы примут тебя за свою. Только не хватает руки профессионального визажиста и комплекта украшений. Мири, визажиста организуешь? У нас не так много времени, чтобы бегать и искать самостоятельно. Мне он, сама понимаешь, ни к чему.
Миранда в ответ на это звонко рассмеялась, и убедила Рика, что все сделает в лучшем виде.
— А украшения? У меня нет ничего подобного, — заметила я устало.
— Зато есть у меня. Но сначала краска, потом это. Сама ты не сделаешь так, как профи, а серпентарий высшего общества отлично видит, своей рукой женщина красилась, или нет. И своей лучше не надо. Сожрут, — проговорил Рик в ответ.
— Кто еще кого сожрет, — буркнула я мрачно. Дорогой напарничек только головой покачал, да еще и с ехидной улыбочкой.
Но, к счастью, мероприятие было назначено не на сегодня, и после этого разговора меня, наконец, отпустили переодеться. По сравнению с пышным платьем и всеми этими ограничениями то, что я выбрала себе сама, было верхом удобства, и я вздохнула от облегчения. Миранда обещала прислать своего визажиста прямо к нам в «Зарю», и Рик спокойно рассказал ей, под какими именами мы там находимся. Мне это показалось глупым, но останавливать его я не стала. Хочет все испортить — пусть, все равно нам главное выжить и поймать маньяка, тем более, что он как-то затихарился и пока никто не пропадал.
Все наши покупки помощницы Миранды тщательно упаковали, и даже помогли убрать все это в багажник машины Рика. Попутно она успела посетовать на то, что я отказалась купить одежду и себе лично. Алаверо улыбнулся и ответил:
— Она предпочитает милитари, у тебя такого нет.
Я ожгла его мрачным взглядом, на что он лучезарно мне улыбнулся. Но когда я села в машину, то поняла: я устала слишком сильно, чтобы испытывать эмоции. Да и завтра предстоял очень тяжелый день, который я заранее ненавидела, и наступления которого очень не хотела.
Глава 13
Как выяснилось позже, я не зря боялась этого чертова благотворительного вечера. Единственный плюс дня, в который он проводился, был в том, что Алаверо дал мне немного выспаться. А когда разбудил, радостно сообщил, что это ради улучшения цвета лица.
Около двух пополудни к нам приехал деловитый молодой человек в строгом костюме: как выяснилось, тот самый визажист, и с этого момента начался мой персональный ад. Чем бы ни руководствовался этот мастер рисования новых лиц поверх старых, в этот список никак не входили ни уважение к «модели», ни забота о ее комфорте. Любом, как физическом, так и психологическом.
С ним приехали две помощницы, молодые девушки с одинаково незапоминающимися лицами и высокими прическами черных волос. Если бы меня кто-то спросил, как они себя вели, я ответила бы, что это больше всего походило на поведение служанок с госпожой, готовящейся к брачной ночи. Ну, за вычетом того, что я не была героиней подобной книги, и они меня не мыли, с этим мне разрешили справиться самостоятельно.
Меня даже одевали в платье, запретив делать это самой! Мол, я его как-то не так сложу, и оно будет подчеркивать слишком широкую талию, или что-то вроде того. Самое противное, что в этом самом платье мне и пришлось сидеть, и ждать, пока на меня нанесут такое количество всякой разной косметики, сколько я и названий не знала. В своей «маскировке» я использовала раз в пять меньше приспособлений.
Это, и то, как мне укладывали волосы, фиксировали их лаком и подбирали украшения, запомнилось как один бесконечно нудный кошмар. От лака болела голова, из-за тяжелой высокой прически ныла шея, а еще все время чесались глаза, но трогать их было категорически нельзя. А украшения притащил Алаверо. Тоже тяжелые, конечно.
Зато, когда меня подвели к зеркалу… Я себя не узнала. Волосы, перед тем как залить лаком, просто закрасили цветной смываемой тушью до такого состояния, что я смотрелась-таки как блондинка, хоть и неестественная. Но за счет лака эта неестественность как бы «сваливалась» на него. От прически-парика стилисты, посовещавшись, решили отказаться. А вот все остальное впечатляло. Не знаю, правда, в каком смысле слова.
Из зеркала на меня смотрела надменная цветущая фарфоровая кукла, отдаленно похожая на «оригинал». Они правда ухитрились вылепить из меня что-то похожее на основной контингент подобных мероприятий. Это было и восхитительно, если говорить об их мастерстве, и жутко. Я такого не проделывала никогда. Мои изменения были незначительными по сравнению с этими. Сейчас же мне по сути нарисовали новое лицо поверх старого. Красивое, холеное, породистое. Насквозь чужое. Даже плечами передернуть захотелось.
Полные карминовые губы, бледная кожа с румянцем только в нужных местах, неестественно-яркие зеленые глаза, напоминающие стекляшки. И «незаметный» макияж, который делал меня совершенно другим человеком, обряженным в золотистое платье с высоким лифом и тянущимся вслед за мной, подобно королевской мантии, подолом. От зеленого в итоге решили отказаться.
А прическа! Она была похожа на какой-то торт на голове. Красивый и несъедобный. В меня воткнули такое количество шпилек для поддержания этого всего, что казалось, будто их больше, чем волос.
В ушах сверкали изумрудные серьги в оправе из белого золота, на шее — комплектное колье, и даже на руку мне нацепили широкий браслет из тех же материалов, хотя ни я, ни «Элис» браслетов не носили. Неудобно. Но… Сегодня меня, прямо как настоящую «аристократку», никто не спрашивал. Хорошо хоть на каблуках я ходить умела, пусть и не любила, иначе точно сломала бы себе что-нибудь, пытаясь ходить в туфлях на шпильке, прибавляющих мне почти шесть дюймов роста.
Хотя это было больно и неприятно. Я буквально чувствовала, как вытягиваются сухожилия под действием гравитации. Орудия пыток. Никогда не любила каблуки, и мне сложно понять, за что их можно любить. Никакая красота этой мерзкой ноющей боли не стоила. Я радовалась только тому, что Рик не заставил надеть босоножки на каблуке. Эти еще и впивались бы в стопу ремешками. Как есть жить было мерзко, но можно.
Когда мучители в лице визажиста и его помощниц, наконец, остались довольны моим внешним видом, и отпустили меня к Алаверо, все это время ждавшему на диванчике на первом этаже «Зари», тот аж присвистнул:
— Ничего себе! Может, за свою и сойдешь!
Я ответила ему злой гримасой. Со всей этой косметикой на лице было страшно даже разговаривать: вдруг помада размажется, или какое-нибудь из чудо-средств, что покрывали лицо, посыплется порошком прямо на платье. Умом я, конечно, понимала, что это невозможно с такой дорогой косметикой, но ощущение хрупкости всей этой макияжной иллюзии отпускать никак не желало. Я была сейчас слишком не собой. Слишком даже для себя.
Алаверо моих метаний, казалось, просто не заметил. Зато взял под руку, подвел к машине и даже открыл передо мной дверь, чего почти никогда не делал. Я с облегчением упала на сиденье. Возможно, от этого помнется платье, но если оно действительно шелковое, то ничего не случится. А если нет, скандал устрою хотя бы, как «жена» дорогого напарничка. Какая-никакая, а отдушина.
Ноги уже противно ныли, хотя я прошла всего-ничего, от отеля к машине. А предстоял целый вечер. Хотелось повыть. На Луну, на жизнь или на Алаверо. Я с трудом взяла себя в руки, и сделала равнодушное лицо. Рик молчал. Машина ехала. Мимо проносились дома и деревья, словно Алаверо уже опаздывал и гнал авто, чтобы быть вовремя. Хотя я знала, что у нас еще около часа.
Рик успел просветить меня, что здесь подобные мероприятия традиционно начинаются где-то в семь часов вечера, и на них даже принято чуть-чуть опаздывать, показывая, что ты занятой человек. Зачем нужно все это мелочное вранье я не очень понимала, но раз так принято, значит, придется соответствовать.
Через какое-то время напарник заметно сбросил скорость и включил расслабляющую, спокойную музыку. Кажется, что-то классическое. Он молчал, я тоже не стала нарушать довольно приятную атмосферу, только смотрела в окно и рассеянно поглаживала кожу сумочки. Внутри были ключи, диктофон и мобильный. Больше ничего я с собой взять не смогла.
