Александра Адорнетто - Аид

— Что устраивали? — вырвалось у меня. Я просто ушам своим не поверила.

— Сеанс — это когда…

— Знаю, что это, — сказала я, — но зачем вы впутались в эти дела?

— Я же говорила, Абби! — вскричала Галли. — Говорила, что это опасно! Помнишь, как захлопнулась дверь?

— Да, ее твоя мама захлопнула, — отбивалась Мэдисон.

— Мама не могла, она тогда спала.

— Ну, так еще кто. По-моему, надо бы в пятницу повторить. — Абигайль с озорством вздернула брови. — Что скажете, девочки? Кто «за»?

— Только не я, — решительно заявила я. — Не желаю иметь с этим ничего общего.

Они переглянулись, явно не приняв отказ всерьез.

— Прямо как дети, — пожаловалась я Ксавье, когда мы вместе шли на французский. Кругом хлопали двери, из громкоговорителей звучали объявления, рядом жужжали голоса, но мы с Ксавье были вдвоем в собственном мире. — Хотят устроить «сеанс» и нарядиться кроликами.

— Кроликами — это как? — подозрительно осведомился он.

— Из «Плейбоя». Что бы это ни значило.

— Звучит недурно, — рассмеялся Ксавье. — Главное, не соглашайся ни на что, чего тебе самой не хотелось бы.

— Они — мои подруги.

— И? — Он пожал плечами. — Если подруга сиганет с обрыва, ты за ней бросишься?

— Зачем с обрыва? — всполошилась я. — У кого-то дома проблемы?

Ксавье расхохотался:

— Нет, просто так говорится.

— Ну и глупо, — отрезала я. — Как ты думаешь, а если я буду ангелом? Как из фильма «Ромео и Джульетта».

— Выйдет неплохая шутка, — подмигнул Ксавье. — Ангел, изображающий человека, изображает ангела. Мне нравится.

Когда мы вошли в класс и сели, мистер Коллинз ожег нас взглядом. Ему, как видно, не по душе была наша близость. Я невольно гадала, не череда ли неудачных женитьб заставляет его возмущаться влюбленными.

— Надеюсь, вы двое нашли минутку, чтобы вырваться из любовного пузыря и приготовить задание? — резко спросил он.

Ребята захихикали. Я смущенно потупилась, пряча глаза.

— Все в порядке, сэр, — ответил Ксавье. — Конструкция пузыря позволяет учить уроки прямо внутри.

— Остроумно, Вудс, — кивнул мистер Коллинз, — но класс — не место для романтики. Разбитые сердца скажутся на ваших оценках. L'amour est commeun sablier, avec le coeur remplir le vide du cerveau.

Я узнала цитату из французского писателя Жюля Рено. В переводе: «Любовь — как песочные часы: наполняется сердце — пустеет мозг». Отвратительное самодовольство — учитель словно заранее был уверен, что наша любовь обречена. Я открыла рот, чтобы возразить, но Ксавье незаметно тронул меня за руку и шепнул в ухо:

— Не стоит портить отношения с учителями, от которых зависят годовые оценки.

Снова повернувшись к мистеру Коллинзу, он заговорил «голосом классного старосты»:

— Мы понимаем, сэр, и благодарны вам за заботу.

Мистер Коллинз удовлетворенно кивнул и продолжил записывать на доске неправильные глаголы. Я не удержалась: показала язык ему в спину.

Галли с Саванной учили французский в том же классе. Они поймали меня у шкафчиков раздевалки и дружески подхватили под руки с двух сторон.

— У тебя сейчас что? — спросила Галли.

— Матеша, — подозрительно отозвалась я. — А в чем дело?

— Превосходно, — кивнула Саванна, — пошли с нами.

— Что-то случилось?

— Просто хотим поговорить. Знаешь, между нами, девочками.

— О'кей, — протянула я, ломая голову, чем вызвала такое странное отношение. — О чем?

— О вас с Ксавье, — выпалила Галли. — Слушай, тебе этого знать не положено, но мы — твои подружки и беспокоимся о тебе.

— И что вас беспокоит?

— Это просто нездорово, что вы так много времени проводите вместе, — с умным видом проговорила Галли.

— Да, — вклинилась Саванна, — вы прямо как сиамские близнецы! Я вас порознь и не видела. Где Ксавье, там сразу и ты. Где ты, там и он… все время, хоть плачь!

— А что тут плохого? — не поняла я. — Он мой парень, мне нравится проводить с ним время.

— Конечно, но не столько же. Надо держать некоторую дистанцию. — Слово «дистанция» Галли подчеркнула, словно медицинский термин.

— Зачем? — удивилась я, гадая, Молли их подбила или они действительно сами так думают. Я все лето приятельствовала с этими девочками, но все же дружба была слишком свежа для таких личных советов. С другой стороны, я прожила девочкой-подростком не больше года. Мне в некотором смысле приходилось полагаться на их опыт. Что мы с Ксавье близки — правда, это каждый дурак видит. Вопрос в том, естественна ли такая близость. Нездоровой она не казалась, если вспомнить, через что мы с ним прошли вместе. Девочки, конечно, ничего о наших испытаниях не знали.

— Это научный факт, — прервала мои размышления Саванна. — Смотри, я тебе покажу.

Она вытащила из сумки зачитанный номер журнала «Семнадцать».

— Вот, мы нашли для тебя тест.

Она перелистнула страницы с обтрепанными уголками и показала картинку: молодая пара сидит на стульях спинами друг к другу, обмотанная общей цепью. Тест назывался «Страдаете ли вы созависимостью?».

— У нас все не так плохо, — запротестовала я. — Дело в чувствах, а не в том, сколько времени проводить вместе. К тому же вряд ли тест из журнальчика может достоверно измерить чувства.

— «Семнадцать» дает довольно надежные советы, — с горячностью начала Саванна.

— Ладно, не надо теста, — перебила Галли, — но хоть на несколько вопросов ответишь?

— Давай, — согласилась я.

— За какую футбольную команду ты болеешь?

— «Ковбои Далласа», — не задумываясь, выдала я.

— А почему? — спросила Галли.

— Потому что это любимая команда Ксавье.

— Понятно, — кивнула Галли. — А когда ты в последний раз что-то делала без Ксавье?

Мне не понравился ее тон: как у прокурора в суде.

— Я много чего делаю без Ксавье, — отмахнулась я.

— Правда? А сейчас он где?

— У него в спортзале занятия по первой помощи, — легко ответила я. — Они проходят искусственное дыхание, но он это в девятом классе уже учил, по программе «Безопасность на воде».

— Так, — кивнула Саванна, — а днем он что делает?

— Водное поло, — сообщила я. — У них новичок из младших, Ксав хочет потренировать его в обороне.

— А на ужин?

— Придет делать барбекю из грудинки.

— С каких пор ты полюбила грудинку? — подняли брови девочки.

— Ксавье она нравится.

— Нет слов!.. — Галли схватилась за щеки.

— Ладно, пожалуй, мы много времени проводим вместе, — проворчала я, — только что в этом плохого?

— То, что это не нормально, — объявила Саванна, чеканя слова. — Подружки не менее важны. А ты о нас словно больше и не думаешь. Для тебя все девочки одинаковы, даже Молли.

Я осеклась. Туман наконец развеялся, и мне стало ясно, к чему этот разговор. Девочки чувствовали себя заброшенными. И впрямь, я, если вспомнить, постоянно отказывалась от их приглашений, предпочитая погулять с Ксавье. Говорила себе, что просто хочу побыть с семьей, но, может быть, я, не замечая того, стала бесчувственной. Дружба девочек была мне дорога, и я тотчас дала себе слово впредь быть внимательней.

— Извините, — сказала я. — Спасибо вам за откровенность. Я обещаю исправиться.

— Здорово, — просияла Галли. — Тогда, для начала, присоединяйся к девичнику, который мы задумали на Хэллоуин.

— Конечно. — Я рада была загладить обиду. — С удовольствием. А что вы затеяли?

Еще не договорив, я почувствовала, что сую ногу в капкан.

— Хотим вызывать покойников, помнишь? Мальчиков не берем, — ответила Саванна.

— Сеанс! — радостно подхватила Галли. — Потрясно, да?

— Потрясно, — понуро повторила я. У меня на уме было много разных слов по поводу их затеи, однако «потрясно» среди них не числилось.

Глава 3

НЕЧЕСТИВАЯ НОЧЬ

Пятница наступила слишком скоро. Я не особенно радовалась вечеринке в честь Хэллоуина. Предпочла бы провести вечер с Ксавье, но решила, что нехорошо навязывать ему мою страсть к уединению.

Габриель при виде моего костюма удивленно покачал головой. Я нарядилась в белую атласную тунику и гладиаторские сандалии, одолженные у Молли, а также прицепила пару коротких пушистых крылышек, взятых напрокат в местной костюмерной. Я была пародией на саму себя, и, по-моему, Габриелю это не понравилось. Должно быть, он увидел в моем костюме некоторое святотатство.

— Тебе не кажется, что это слишком откровенно? — сухо спросил он.

— Ничего подобного, — возразила я. — Если кто и подозревает в нас сверхчеловеческое, это собьет их со следа.

— Бетани, ты — посланница Господа, а не детектив из второсортного шпионского фильма, — заметил Габриель. — Постарайся об этом не забывать.