Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- Браво! Ты украла её резинку?!
- Не украла - одолжила. И не смотри на меня, как учитель на двоечницу! Она на полу валялась - завтра верну.
- Чего ты хочешь? Просто узнать причину? - под моим испытывающим взглядом Василиса Аркадьевна вдруг смутилась и отвела глаза.
Понятно, грядёт очередное “но”.
- Э… не совсем. Я тут подумала: ты ведь всё равно с утра до вечера лечишь не пойми кого. Надо отдать должное, у тебя это действительно получается.
Я невольно улыбнулась, последняя фраза была сказана тоном человека признающего очевидный, но крайне неприятный факт.
- В общем, если девочка вдруг чудесным образом исцелится в стенах нашего санатория, думаю, мамаша забудет о своих претензиях и оставит меня в покое.
- Извини, так не пойдёт. Поговори с женщиной, как бы неприятно это не было, и если она даст добро…
- Не даст! … Э… я уже пыталась… Она сказала, - бабушка поморщилась. - Не могу повторить: таких слов в словаре Даля нет. Она послала меня и тебя заодно в… э… в общем о-очень далеко!
- Всё равно. Я не могу лечить её тайком!
В изумрудно-зелёных глазах бабушки вспыхнули хорошо мне знакомые искорки гнева, губы сжались в тонкую прямую линию:
- Почему?! Полоумная ведьма Солана вбила тебе в голову, что ты должна помогать всем и каждому во искупление грехов отца. Но это полнейший бред! Ты ничего не можешь изменить! Уверена, ты это прекрасно понимаешь, и, тем не менее, тратишь все силы на других, а мне помочь не можешь?
Я с грустью покачала головой, вспоминая наставления Соланы - мудрой сибирской знахарки, научившей меня, испуганную закомплексованную девочку с зачатками экстрасенсорных способностей, всему, что я сейчас умею. Да, это она сказала, что мой дар - возможность восстановить нарушенное отцом равновесие.
Тогда, будучи ребёнком, я ухватилась за эту мысль как за спасительную соломинку. Но соломинка долго не продержалась, утонула, а я… я научилась плавать сама. Конечно, бабушка права - прошлое не изменить и никакие самые добрые поступки не вернут жизнь тем, кого убил мой отец. Я всё прекрасно понимаю. Просто мне так легче - помогать другим, пропускать через себя чужие эмоции, исцелять чужую боль, чтобы не оставалось ни сил, ни времени на собственную…
- Извини бабуль, но полоумная ведьма, как ты её называешь, вбила мне в голову ещё кое-что: помогать можно только тем, кто об этом просит.
- Так я ведь прошу!
- Не за себя! Прости, у меня связаны руки.
- Отлично! Меня уволят, а ты и пальцем не пошевелишь, чтобы помочь?!
- Успокойся, тебя не уволят. Если девочке стало хуже, мать, скорее всего, поспешит доставить её обратно под присмотр светил медицины. Ей будет не до тебя, а потом всё само уляжется. Я могу лишь попытаться выяснить причину её последних срывов.
- И что мне это даст? - она раздражённо отмахнулась.
- Надеюсь, осознание того, что не ты довела её до кризиса.
Тонкие тёмные брови сошлись на изящной аристократической переносице:
- Это мне вряд ли поможет! - бабушка долго сверлила меня своим особым взглядом, потом раздражённо отмахнулась. - Ладно, действуй.
Я посмотрела на потолок, продолжающий сотрясаться от шума, прикидывая, стоит ли предпринять очередную заведомо безрезультатную попытку мирных переговоров. За последние несколько дней в двери семнадцатой квартиры мне приходилось стучать раз десять. Я уже знала поимённо всех пятерых рабочих, но найти общий язык не смогла ни с кем. Они ссылались на навязанные заказчиком жёсткие сроки и все мои жалобы неизменно игнорировали. Хозяев квартиры - молодую эффектную пару я видела лишь мельком. Поговорить с ними пока не удалось.
Ладно, воспользуюсь экстренной мерой. Я достала из шкафа большие вакуумные наушники. Такие иногда надевают строители крупных объектов, в качестве защиты от постоянного громкого шума.
Бабушке не терпелось начать сеанс. В её глазах светилась надежда, которую мне, к сожалению, не суждено было оправдать. Через пять минут я сдалась и устало стащила наушники. Почти ничего увидеть не удалось. Грохот сверху, даже приглушённый в десятки раз, мешал сосредоточиться.
- Ну, что скажешь? - нетерпеливо спросила бабушка.
- Ничего особенного. Обычный двенадцатилетний ребёнок. Насколько я могу судить, физически девочка здорова. Небольшая анемия не в счёт. А значит, за приступы ответственна не физиология, а психология.
Бабушка нахмурилась. Понимаю, это ни то, что она хотела бы услышать.
- Это ты уже говорила! Объясни, каким образом её психология связана со мной?
Я со вздохом откинулась в кресле-качалке:
- Думаю никаким. На белый халат она так реагировать не могла - медиков девочка видит чаще родителей. А с тобой до момента первого приступа она встречалась раньше несколько раз. И тогда ничего не происходило.
Василиса Аркадьевна задумалась:
- Точно! Я приносила ей градусник в первый же вечер, потом кефир. Совсем из головы вылетело! Тогда почему…
- Совпадение.
- Что?
- Совпадение, - устало повторила я. Глубокий транс всегда отнимает много сил, а возобновившиеся строительные работы не оставляли надежды на полноценный отдых.
Бабушка скептически подняла брови и недовольно напомнила:
- Ты ведь не веришь в совпадения!
- Я - нет, но тебе стоит попробовать…
Глава 3
Она всё-таки пришла. Коротенькая красная мини-юбка, крохотный белый топик без бретелек, яркий вызывающий макияж и отчаянная решимость во взгляде. Охотница в полной боевой экипировке. К этому я была не готова.
- Валя?!
- Я ведь говорила, что приду! Ты всё сделала?
- Да, то есть… Ты хорошо подумала?
- Ты опять?! Ну, сколько можно! - нетерпеливо фыркнула она. - Я приняла решение! Где мой флакон?
Я посторонилась, пропуская девушку в комнату. Она решительно подошла к столу и взяла пузырёк. Он по-прежнему стоял на фотографии. Я к нему больше не прикасалась.
- Всё готово? - настойчиво повторила Валя.
Я не знала, что сказать. Такого в моей практике ещё не было. Что же предпринять? Солгать и предоставить событиям идти своим чередом или…
- Э… Валя, а зачем тебе приворот, вы ведь и так встречаетесь? - последняя отчаянная попытка перевести стрелки. Увы, заведомо провальная.
Она одарила меня раздражённым взглядом:
- Он спит со мной пару раз в месяц, когда очередь доходит. За ним ведь бегают толпы местных девиц, а я хочу быть единственной, ясно? И вообще, спасибо за заботу. Ты предупредила меня о последствиях. Всё! Тема закрыта!
- Не совсем. Что ты видела во время транса?
Она закатил глаза, словно родитель, уставший от бессмысленных вопросов ребёнка, не желающего признавать очевидное.
- То, что ты мне внушила: он превратится в никому не нужного спившегося бомжа, я - в одинокую неудачницу с несложившейся личной жизнью!
Всё верно. Один из типичных вариантов действия приворота. Я бы назвала его щадящим, бывает хуже.
- Я тебе ничего не внушала. Это действительно произойдёт, если приворот сработает.
Валя упрямо вздёрнула подбородок, рыжие пружинки локонов красиво заколыхались. Я не могла понять поверила она мне или нет, зато чётко осознала, что все уговоры бесполезны - решения девушка не изменит. Вот уж, воистину, любовь зла.
- Пусть так! Это моя жизнь! Я готова нести ответственность!
- А я - нет!
- Что?
- Извини, но речь идёт не только о твоей жизни! Я не закончила ритуал и не собираюсь заканчивать.
Её глаза презрительно сузились:
- Я поняла: ты просто ни черта не умеешь! Вот и тянула время! Ладно, я всё равно своего добьюсь, вот увидишь!
Валя схватила со стола фотографию возлюбленного, опрокинув флакон с несостоявшимся приворотным, и стремительно выскочила на лестничную площадку. Входная дверь оглушительно хлопнула. Я вышла следом за девушкой. Она сейчас слишком возбуждена, чтобы контролировать свои действия.
- Валя, подожди!
Девушка обернулась и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью:
- Отвали, шарлатанка! - через секунду с таким же грохотом захлопнулась дверь подъезда.
Позади кто-то одобрительно хмыкнул. Я обернулась и узнала рыжеволосого рабочего из семнадцатой квартиры - Глеба. Он был главным из пятёрки, поэтому именно с ним мне приходилось ругаться чаще всего.
- Какие неблагодарные клиенты пошли! - насмешливо протянул он. - Только не говори, что это мы виноваты. Шум мешает разводить на бабки?!
Я одарила его тяжёлым взглядом и сердито буркнула:
- Лучше заткнись!
- А то что?
- Козлёночком станешь!
Не собираясь продолжать дискуссию, я поспешила скрыться за дверью.
Необъяснимое чувство тревоги заглушило все остальные эмоции. Оно просочилось в мои сны и не отпускало до самого утра. Мне снилась незнакомая девочка из бабушкиного санатория. У неё было Валино лицо, и она умерла от приступа удушья…
