Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- Опять буяним, я ведь предупреждал - со мной лучше не ссориться!
- Со мной тоже, - сухо заверила я.
- Да кто ж ссорится? Я вон с цветами пришёл, а ты…
- А у меня аллергия на тычинки и пестики, проваливай вместе со своими цветами!
Громов смерил меня насмешливым взглядом, бросил букет в ведро для мусора и вышел из комнаты.
- Вообще-то, я их купил, так что теперь ты мне должна ещё и за цветы! - крикнул он уже из коридора.
- Урод морально опущенный, - поставила я диагноз, но цветы достала и сунула в банку с водой. В конце концов, не так часто мне их дарят, раз уж даже вазы приличной в доме нет.
И всё же посещение Громова оставило неприятный осадок. Знать, что кто-то настолько подлый и беспринципный задался целью выяснить всю мою подноготную было, мягко говоря, неприятно. А в том, что он её выяснит - сомневаться не приходилось, это лишь вопрос времени. Я, конечно, не солгала и ничего криминального в моём прошлом нет, в конце концов, быть дочерью маньяка - не преступление, но Громов найдёт способ обернуть ситуацию в свою пользу. Например, продаст информацию обо мне тому же ОРКу или другим заинтересованным лицам - с него станется. Что же мне делать? Может снова переехать? Ага, опять удариться в бега, расплачиваясь за чужие преступления? Нет! Не хочу!
Чтобы хоть как-то развеяться я побрела в лес. Раньше такие прогулки помогали прийти в себя, но сегодня могло и не получиться. Я остановилась на поляне, увешанной моими самодельными кормушками, и принялась крошить в них заранее припасённый хлеб. Птицы тут же набросились на угощение. Они давно привыкли ко мне и совсем не боялись. Я протянула вперёд ладони с хлебными крошками, в них осторожно опустилась пара воробьёв. Вдруг все пернатые как по команде встрепенулись и разлетелись в разные стороны. Я обернулась. Неподалёку, прислонившись к огромной сосне и скрестив на груди руки, стоял Алан.
- Ты следишь за мной?
- Нет, просто шёл следом. Надо поговорить.
Я пожала плечами и высыпала остатки хлеба в кормушку.
- А их язык ты тоже понимаешь? - он с усмешкой кивнул на верхушки деревьев, где расселись потревоженные птицы.
- Представь себе, нет! Чего ты хотел?
- Я уезжаю.
- Надеюсь, навсегда?
- Не надейся! - он помолчал, наблюдая, как дальнюю кормушку постепенно заполняют осмелевшие воробьи. - Просто работа ждёт.
- Тоже мне работа - подписывать бумажки и заключать договора!
- Я преподаю борьбу в четырёх школах, - немного обиженно возразил парень.
- Так ты попрощаться пришёл?
- Предупредить: не расслабляйся, я найму детектива. Он будет следить за тобой в моё отсутствие.
- Прямо как муж, сомневающейся в верности жены! - не удержалась я от колкости. - Для чего? Думаешь, я всё-таки тайно убиваю клиентов и прячу их трупы в лесу?
Алан нахмурился и ответил в тон мне:
- Думаешь, эта неделя перечеркнёт те шестнадцать лет? Нет! Я о тебе по-прежнему ничего не знаю, а с твоими способностями - ты намного опаснее отца, если сорвёшься. Он ведь тоже сначала лечил и даже был не плохим терапевтом…
- Так ты что же всю жизнь меня “пасти” собираешься? - удивилась я, с трудом удержавшись от очередной шутки типа “Тогда женись - и я всегда буду в поле зрения”. Хорошо, что удержалась, думаю, она бы мне дорого стоила.
- Поживём, увидим, - неопределённо буркнул Войнич и, выдавив что-то вроде “Пока”, размашисто зашагал прочь.
- Подожди! - окликнула я, он неохотно обернулся. - Я тебе деньги должна за бензин и звонок. Как такой ростовщик мог об этом забыть?!
- Я не забыл, просто ты уже расплатилась. Столько раз умирала у меня на глазах - потрясающее зрелище!
Что ж, это было предсказуемо в отличие от моей реакции: горький комок, подступивший вплотную к горлу - это как-то слишком по человечески - ведьмам раскисать не пристало.
- Правда? Тебе так понравилось видеть, как я умираю?
Он, не выдержав моего взгляда, отвернулся.
- Нет. Я бы хотел увидеть, как умирает он!
Я подошла ближе:
- Остынь. Он уже умер.
- Знаю. Всё равно! Как представлю, что ей пришлось пережить!
Теперь глаза прятала я:
- Мне жаль. Очень. Знаю, ты мне не веришь…
- Хочу верить… - он посмотрел на меня как-то по-новому и тут же, словно смутившись, быстро отвёл взгляд.
- Если бы я только могла что-то изменить!
- Но ты не можешь, и никто не может…
Мы помолчали, рассеянно разглядывая облепленные солнечными бликами верхушки деревьев.
- Он бил тебя? Обижал? - вдруг глухо спросил Алан.
Моё сердце сжалось и забилось гораздо чаще, чем предписано нормальной физиологией. Я знала, какой ответ он хотел бы услышать. Достаточно сказать “да” и напряжение между нами значительно уменьшится, а может и исчезнет совсем. Ведь тогда я стану жертвой, а не потенциальной злодейкой. Всё что нужно - отречься от прошлого, предать никому не нужные воспоминания. Одна загвоздка: в том далёком и таком коротком детстве меня учили не лгать и не предавать. Да, для всего мира, человек с такими же, как у меня чертами лица был исключительно зверем и уродом, но не для маленькой светловолосой девочки, с радостным визгом встречающей его с работы каждый день…
- Ищешь оправдания тому, что не можешь относиться ко мне как прежде? Извини, ничем не могу помочь: он был хорошим отцом.
Алан мгновенно помрачнел, от того нового выражения не осталось и следа.
- Рад за тебя! - бросил он ледяным тоном и, не оборачиваясь, быстро пошёл прочь.
Я не проводила его взглядом и даже не обернулась. Всё правильно, так и должно быть… наверное…
Эпилог
День прощания с Ларисой Малининой впервые за долгое время выдался по-настоящему солнечным. На её похороны собралась вся Тумановка - кладбище буквально затопило разноцветной и разномастной толпой.
Трагедия пятнадцатилетней давности закончилась, и все кто имел к ней какое-то отношение пусть даже в роли стороннего наблюдателя, сочли своим долгом присутствовать при погребении останков. Я заметила среди незнакомых лиц прячущую глаза Катю Муромову и очень похожую на неё женщину постарше, наверное, это Вика. Алина с мужем тоже приехали и сейчас общались с четой Малининых. Старшая дочь обнимала родителей за плечи, все трое плакали. Похоже, холодная война между ними окончена. Галя осталась дома с родителями мужа Алины. За минувшие два дня она полностью оправилась от болезни, и причин волноваться за её здоровье больше не было. А вот Татьяна…
Чтобы она там не говорила о смирении, в глубине души надежда ещё теплилась, и весть о том, что спустя 15 лет младшая дочь найдена мёртвой всё-таки застала женщину врасплох.
Ничего, жизнь всё расставит по своим местам. Сначала будет очень больно, но со временем она сумеет отпустить Ларису. И этот аккуратный могильный холмик с оградкой, скамейкой и живыми цветами должен помочь. Он для того и был придуман - ритуал почитания мёртвых, так необходимый живым. Тем, кто не понимает, что смерти нет, что есть лишь продолжение старой как мир игры судеб, в которую играют боги - боги внутри нас…
Продолжение следует…
Ангелы плачут в июне Н. Неткачева
