Знахарь - Александр Павлович Сапегин
— Ясно, — прикусив ус и врубив передачу, кивнул дядька.
— Деньги оставь себе. Удачи, сынок! — отказавшись от оплаты, напутствовал таксист, высадив пассажира на конечной точке маршрута.
Выбросив клуб сизого дыма, «Иртыш» резко сорвался с места и вскоре скрылся за поворотом, а Владимир толкнул дверь сборного пункта.
* * *— Поручик1, я же у тебя не роту прошу и не требую невозможного…
— Товарищ капитан, — в сотый раз за последний час сделал попытку отбиться от настырного офицера Корпуса пограничной стражи Министерства финансов2 замотанный донельзя работник сборного пункта военкомата.
Убелённый сединами ветеран, отработавший на внешне неприхотливой должности уже больше десятка лет, люто ненавидел весну и осень с их призывными компаниями, когда его кипящие мозги поодиночке и компаниями насиловали такие вот залётные «покупатели». Ладно бы он что-то решал по большому счёту, так нет, геморрой доставался ему, а купоны стригли господа с большими звёздами на погонах.
— Поручик, я ведь не для себя прошу, — продолжал увещевать не менее замотанный капитан.
— Так и я не от себя отрываю, — парировал военкоматовский работник. — Я что ли эти разнарядки составляю⁈
— Поручик, давай сделаем так, я со своим архаровцем пробегу по сборному пункту, гляну одним глазком, вдруг кого и пригляжу, мне пятерых всего-то и надо, а ждать, когда всю эту солянку направят на осмотр и сортировку, времени нет, у меня вечером борт улетает. Поручик, — капитан ногой пододвинул под стол ветерана небольшой сидр камуфляжной расцветки, — всё остальное я беру на себя, с твоими командирами я уж как-нибудь договорюсь, поверь.
— Чёрт с тобой, — ветеран аккуратно задвинул сидр в тёмный угол за тумбой. — У тебя двадцать минут. Потом не обессудь, всех повезут на сортировку.
Капитан испарился из кабинета быстрее, чем ветеран успел моргнуть. Воровато оглянувшись, поручик заглянув в сидр:
— Балычок, осетринка, икорка! А ничего так, кучеряво живут погранцы! А это что за гадость? Саке, тьфу, лучше бы водки сунул, капитан, вместо этой контрабанды. И как их к нам с этих чигирей занесло? Чудны дела твои, Господи!
* * *— Командир, — тихо окликнул капитана Шмелёва ефрейтор Синцов.
—? — обернувшись, капитан одним взглядом изобразил интерес.
— На час, у ширмы, — одними губами шепнул ефрейтор. — На морду чистый студент.
Посмотрев в направлении, указанном подчинённым, капитан впился взглядом в парня, который занял удобное, стратегически выгодное положение в помещении, когда ты практически скрыт от чужого внимания аляповатой ширмой, неизвестно за каким лядом установленной в сумрачном углу, зато перед тобой открывается удобный обзор на всех находящихся в кабинете и входящих в него. Вот и капитана с напарником парень срисовал с легкостью, достойной похвалы. Если бы не ефрейтор, капитан, скорее всего пропустил бы столь интересного кандидата на пополнение погранотряда. Один большой плюс будущий пограничник уже заработал — место для секрета и засады выбирать он умеет. Зачтётся на будущее. Капитан вздохнул, он никогда не думал, ни гадал, что наступит время подобных командировок.
Кто бы мог подумать, что погрануправление будут трясти подобно переспелой груше. Пара проворовавшихся высших чинов накликали беду на тысячи честных служак. Недавняя отставка министра финансов до сих пор аукалась различными неприятностями. Прокуратура и СИБ всего лишь легонько тряхнули заместителей опального чиновника, а с них откровения посыпались будто горох из дырявого мешка. Дерьмо полетело во все стороны, а за вонючей субстанцией покатились головы. Карающая рука правосудия дотянулась до многих уголков необъятной Империи, будто бабочек к уголовному кодексу пригвоздив не один десяток вороватых и виноватых, из-за которых в профилактических целях турнули с насиженных кресел и должностей куда большее количество невиновных честных служак. Хорошо хоть пенсионов не лишили. Как всегда желавшие выслужится перед Москвой не думали головой, излишним служебным рвением парализовав работу всего Восточного округа Корпуса пограничной стражи, вот и приходилось капитану со товарищи мотаться по стране в поиске новобранцев вместо тяжбы привычной лямки на границе. Как всегда, баре в правительстве разодрались, а чубы у холопов трещат.
В обычной жизни армейцы издревле недолюбливали пограничников. Как не крути и финансирование у последних получше со снабжением, и премии им с вознаграждениями и процентами от перехваченной контрабанды и пойманных браконьеров отсыпают, да много чего. Повод для зависти и культивации лёгкой неприязни с нелюбовью всегда найдётся, как и причины вставлять палки в колёса, из-за чего командиру бригады пришлось выходить из положения подобным образом, разослав навьюченных деликатесами «посыльных» во все стороны. За взятку СИБ накажет строго, а на презент той же рыбкой или редкой выпивкой закроет глаза.
— Берём, — также шёпотом ответил капитан, про себя отмечая широкие плечи и мосластые руки остроглазого новобранца, от которого не укрылся интерес пограничников. — Ты глянь, Синя, — используя позывной, обратился капитан к ефрейтору, — студент в углу напрягся, чуялка у него на совесть работает. Такие кадры нам нужны, в шурупах3 пацана загубят. Ты пока хватай добычу. Тех двоих, справа, тоже бери и рыжего у входа. Остальные какие-то недовески4, где их понабрали, интересно? Духов веди к машине, я пока с военкомом разберусь. Так, стоять! Ящик водки — всех обратно, ты где рюкзак с магарычом оставил?
* * *Армейский грузопассажирский Си-245 надсадно ревя турбинами тяжело оторвался от взлётно-посадочной полосы. В какой-то момент Владимиру показалось, что детище корпорации Сикорского начало помогать себе крыльями, на манер птицы размахивая ими. Скрипя набором и треща перегруженным брюхом, двухсоттонный гигант принялся медленно карабкаться в небо. С глухим скрежетом сложились шасси, вызвав легкую панику среди невольных пассажиров воздушного судна. Самолёт тряхнуло.
— Господи помилуй! — испуганно перекрестился один из новобранцев, шалыми глазами глядя на флегматично-невозмутимого Владимира.
Откинув спинку кресла, Владимир устало прикрыл глаза.
— Ты что, нам ещё не разрешали, — попытался наставить отступника на путь истинный пугливый «святоша», крестившийся при каждом подозрительном треске или шуме.
— Отвали! — вместо Владимира осадил малодушного соседа рыжий увалень Игорь, с которым Огнёв познакомился пять часов назад в военкомате и с которым ему, по всей видимости, придётся служить в одном отряде.
