Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина
В дверь гостиной тихо постучали.
— В чём дело? — раздражённо отозвался Дин, и вошедший слуга поклонился едва ли не до пола.
— Прошу прощения, ваше сиятельство. Посланец от мессира Велиала доставил приглашение на казнь и устно добавил, что это срочно.
— Давай сюда. — Дин неаккуратно вскрыл конверт с алой сургучной печатью, вынул твёрдую глянцевую карточку и пробежал глазами по написанным витиеватым почерком строкам. Через час в Девятом круге на обрыве Предателей. Мессир Велиал не собирался откладывать наказание в долгий ящик.
Дин упруго поднялся из кресла, бросил ожидавшему приказаний духу:
— Ступай, — и быстрым шагом отправился менять земные тряпки на что-то более приличествующее случаю.
***
Мессир Велиал решил сделать казнь камерной, видимо, справедливо посчитав, что слухи выполнят миссию устрашения гораздо лучше, чем шоу для всех адских кругов. Так что на обрыве присутствовали лишь сам адский король, несколько демонов из его свиты, в числе которых был мертвенно-бледный Лион, и великий герцог Аим, умеющий создавать знак правдивости. У самого края обрыва стояли двое низших духов-солдат в красно-чёрной броне, а между ними — связанная Белинда. Падшая была одета в земную одежду, только изрядно помятую и изодранную — видимо, сопротивлялась при аресте. Рот ей затыкал кляп из её же собственного шарфа, на скуле багровел кровоподтёк, пепельные волосы сбились в колтун. «Могли бы и поаккуратнее», — недовольно подумал Дин, раскланиваясь с присутствующими.
— Что ж, — адский король окинул взглядом собравшихся, — похоже, все здесь. Тогда начнём.
В воздухе поплыл чистый звук гонга, заставляя умолкнуть шепотки. А мессир Велиал повернулся к подсудимой и, глядя ей в лицо, заговорил неожиданно низким голосом:
— Белинда, третий чин, что вверен мне. Ты обвиняешься в попытке сговора с Раем с целью передавать им информацию о происходящем в Аду, а следовательно в предательстве Ада, мессира Люцифера и меня, как твоего сюзерена. Признаёшь ли ты это?
По знаку адского короля один из стражников взмахом кинжала освободил Белинду от кляпа, попутно срезав прядь волос.
— Нет, — Падшая выпрямилась со всей гордостью, на какую была способна. — Я невиновна, мессир.
«Дура», — устало подумал Дин. А мессир Велиал со скучающей миной обернулся к Аиму.
— Уважаемый герцог, могли бы вы?..
— Конечно, мессир, — кивнул тот, и к Белинде по воздуху поплыл голубой знак, принуждающий говорить правду. Падшая инстинктивно попыталась от него уклониться, но знак коснулся её рта и растаял. А мессир Велиал повторил:
— Белинда, третий чин. Признаёшься ли ты в предательстве Ада, мессира Люцифера и меня, как твоего сюзерена?
Было видно, что Падшая сопротивляется, однако долго противостоять силе великого герцога она не могла.
— Да, — наконец просипела Белинда, и по её щеке сбежала крохотная слезинка.
— Итак, дамы и господа, — обратился адский король к присутствующим, — вы слышали, что под знаком правдивости Белинда признала свою вину. А наказание за предательство, как мы все знаем, в Аду одно. Коцит.
— Нет! — У осуждённой подкосились ноги, и она упала на колени. — Нет, мессир, умоляю! Что угодно, только не Коцит! Это была глупая ошибка, я клянусь, я никогда!.. Я искуплю, докажу, что достойна Ада, я… Только не Коцит!
И Белинда самым жалким образом разревелась.
— Хочу обратить ваше внимание, мессир, — Дин заговорил впервые за всю церемонию, — что де-факто предательства не случилось. Более того, оно не могло случиться, поскольку Рай в принципе не пользуется методами шпионажа. Исходя из этого и основываясь на принципах справедливости, я считаю вечное заточение под лёд Коцита несоразмерным совершённому преступлению. И прошу вас пересмотреть принятое решение в пользу смягчения наказания.
Над обрывом установилась гробовая тишина. Редко кто осмеливался возражать мессиру Велиалу, и ещё реже это заканчивалось для возражающего благополучно.
— Я вас услышал, господин Судья.
У Дина было ощущение, словно он стоит под обжигающе ледяными порывами арктического урагана.
— Благодарю, мессир. Но я прошу вас ещё и прислушаться.
Рот адского короля сжался в тончайшую линию. «Кажется, следующим в Коцит отправлюсь я, — с пугающей отрешённостью подумал Дин. — Жалко, что Эйприл… Хотя, так для неё будет даже лучше. Всё равно у нас нет будущего».
Однако мессир Велиал вместо ответа наглецу повернулся к конвоирам Белинды и коротко велел:
— Сбросить.
Падшая захлебнулась очередным рыданием.
— Мессир! — Дин едва не сделал шаг вперёд. — Пусть вы не хотите менять своё мнение, но раз возникли разногласия, отложите казнь! В конце концов, в числе преданных был назван мессир Люцифер, так не стоит ли узнать и его мнение о наказании Белинды?
— Что точно не стоит, так это отвлекать его по мелочам, — адский король подчёркнуто не смотрел в сторону Дина. — Со своими вассалами я способен разобраться самостоятельно. — И прикрикнул на стражников: — Выполнять!
Дин открыл рот для нового протеста, однако стоявший рядом герцог Аим предупреждающе коснулся его локтя.
— Бесполезно, господин Судья, — тихо сказал он. — Подумайте лучше о себе.
И Дин, до боли в челюстях стиснув зубы, мог только смотреть, как распахнувшие кожистые крылья стражники подхватывают визжащую и извивающуюся Белинду, как заносят её над замёрзшим озером и отпускают. Как она, не переставая кричать, летит вниз, как ледяная корка вдруг взрывается сотнями белёсых рук с жадно скрюченными пальцами, как они хватают Падшую и утягивают её в чёрную воду. Как на глазах исчезает полынья — бесследно, будто ничего не было, — и лишь эхо крика всё ещё мечется надо льдом испуганной птицей.
Когда поверхность озера вновь обрела нетронутый вид, Дин, нарушив все мыслимые правила этикета, молча развернулся и поднялся в воздух.
Так мерзко и тошно ему не было очень давно.
Глава 28
Возвращаться в шале было глупо, только находиться в Аду он не мог физически, а о его неравнодушии к утёсу Семи Ветров знали слишком многие. Дину же хотелось тишины и одиночества, и чтобы в ушах наконец перестал звенеть последний вопль Белинды.
Однако всё сложилось совсем не так, как он предполагал.
Что он не один в доме, Дин почувствовал сразу, как вошёл, и, подтверждая это ощущение, в кресле у давно погасшего камина зашевелилась светлая тень.
— Ты ещё здесь?
От растерянности и липкого страха — а если бы в шале решил наведаться кто-то другой? — вопрос прозвучал грубо, но Эйприл не обиделась.
— У меня было предчувствие, что ты вернёшься, — сказала она, гибко вставая на ноги. — А звать через камень я боялась.
— И правильно делала, — буркнул Дин. — А ещё правильнее, если бы ты отправилась в Рай сразу же, как предоставилась возможность.
Эйприл почти неслышно вздохнула и, подойдя близко-близко, снизу вверх заглянула Дину в лицо.
— Что-то плохое случилось?
«Сбросить».
Уголки губ Дина резко опустились.
— Да.
— Расскажи.
«Нет».
Дин отвернулся и ровно ответил:
— Тебе лучше не знать.
— Почему? — Эйприл потянулась, чтобы коснуться его щеки, и недоуменно нахмурилась, когда Дин рефлекторно отпрянул.
«Потому что я боюсь, после этого ты во мне разочаруешься».
Хотя если разобраться, более идиотский страх трудно придумать. Как будто она не знает, чем отличаются методы решения проблем в Раю и Аду. И всё же Дин упрямо промолчал.
— Расскажи, пожалуйста. — Талию обвили тонкие руки. — Вдруг я смогу помочь?
Сила Эйприл едва уловимо пахла ландышем и была похожа на поток чистой речной воды. Охваченный ею Дин казался себе старым замшелым камнем, который неподвластен хрустальным струям и лишь угрюмо позволяет им течь мимо себя.
Однако это безыскусная попытка поддержать тронула его, и Дин ласково отвёл в сторону спадающую девушке на глаза льняную прядь:
