Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина
— Любопытное у вас общение, — хмыкнул Лион, подкинув и ловко поймав жадеит.
Намёк заставил девушку жарко вспыхнуть, и она запальчиво парировала:
— Дружить тоже не запрещено!
Судя по многозначительной усмешке, у Лиона был готов хлёсткий ответ, однако Дин его перебил.
— Эйприл, уходи отсюда, — он был предельно сосредоточен на том, чтобы отбить удар фламберга, если мессиру Велиалу захочется ускорить наступление Апокалипсиса, и потому тон фразы был максимально сух.
Увы, в ответ упрямица лишь вскинула подбородок:
— Нет, — и вновь обратился к адскому королю: — Так что вы мне ответите?
Мессир Велиал смерил нахалку внимательным взглядом с ног до головы, спокойно проронил:
— Скажу, что никому не позволено меня дурачить, — и Дин всё-таки не успел среагировать.
Эйприл с размаха впечатало спиной в скалу и, всхлипнув, она сползла по камню на землю.
— Эйприл!
Дин дёрнулся, чтобы броситься к ней на помощь, но в этот момент вокруг зашевелившейся ангела частоколом вспыхнуло адское пламя.
— Не вмешивайся, святоша, — наставительно заметил Лион. — На твоё счастье, патрон всё ещё не заинтересован в открытом конфликте с Раем.
Значит, что бы ни случилось, Эйприл будет в безопасности. Разом успокоившийся Дин не сдержал хищную усмешку: отличная новость, полностью развязавшая ему руки.
— Мессир Велиал! — Он прекрасно понимал мизерность своих шансов, и всё же собирался продавать жизнь по самой высокой цене. — Последнее желание, мессир!
Адский король неохотно опустил фламберг:
— Говори.
— Поединок, мессир. С вашим вассалом, маркизом Лионом. До смерти.
Черты лица Лиона заострились, и он автоматически протянул руку, чтобы взять из воздуха Неумолимый — датский длинный меч. Пока ещё в ножнах.
— Тебя это не спасёт, — предупредил высший демон.
— Я знаю, мессир, — оскалу Дина позавидовал бы сам Гарм . — Впрочем, моего любезного приятеля тоже.
Велиал приподнял бровь, однако благосклонно повёл рукой:
— Позволяю. Allez!
И бедно-голубое небо над утёсом Семи Ветров зигзагами расчертили две чёрные молнии.
Дин дрался грязно, не чураясь никаких подлых приёмов. À la guerre comme à la guerre: ему необходимо было победить с минимумом потерь.
— Как же так, дружище? — прошипел он, отбивая очередной выпад противника. — Неужели ты не смог смириться с тем, что мой повар превосходит твоего?
Лион коротко ощерился:
— Я всего лишь не люблю, когда моими просьбами пренебрегают.
— Настолько, что сам готов отправиться в Коцит?
Это была сознательная провокация, и противник на неё повёлся. С низким рыком атаковал и в горячке едва не напоролся на скьявонеску ловко увернувшегося Дина.
Они одновременно отскочили друг от друга и ненадолго замерли в воздухе, переводя дыхание и оценивая нанесённый урон. Лион заметно кривился на правый бок — жаль, но печень всё-таки зацепить не удалось. Самому Дину тоже досталось: распоротое бедро болело так, что в бою на земле он не смог бы достаточно быстро двигаться и наверняка был бы уже мёртв.
— Так что тебе до той Падшей, а, приятель?
В этот раз Лион почти совладал с собой — мелькнувшую на его лице гримасу страдания вполне можно было не заметить.
— Какая разница? Ты сдохнешь не из-за неё, а как Судья, допустивший несправедливый приговор.
— То есть ты был в неё влюблён, — Дин сделал скучающий вид. — И сначала позволил, чтобы она вляпалась в историю с Гавриилом, а затем предпочёл спихнуть её защиту на чужие плечи. Высокие чувства, что уж.
Серые глаза Лиона выцвели от ярости. Как пушечное ядро, он рванул вперёд, осыпая противника градом ударов. Вынужденный защищаться Дин встал в глухую оборону, но всё равно пропустил удар. Бедро обожгло болью, и если бы бой был на земле, то он завершился бы буквально через пару минут. Не в Динову пользу, разумеется.
«Надо взбесить его ещё сильнее».
— Дай угадаю твой план. — Из-за предельной нагрузки приходилось говорить отрывисто, чтобы сохранить дыхание. — Ты думал, Белинда отделается разжалованием. Или ссылкой. И когда очутится на дне Ада, к ней придёшь ты. Предложишь руку и сердце, она не сумеет отказать. А потом ты добьёшься ответных чувств. Уже от жены. Так?
Лион не ответил, однако совсем уж немыслимо ускорил темп.
«Пора дожимать».
— Ты же понимаешь, — звон клинков превратился в ровный гул, — что своими руками отправил её в Коцит? Подтолкнул к Гавриилу, а потом сдал? Понимаешь, что сам отправил свою любовь на муки?
Лион взревел, попытался нанести сокрушительный удар — и не успел закрыться в ответ на расчётливую контратаку. Двумя болидами они обрушились на скалы, однако вовремя затормозить и не разбиться сумел только один.
— Я удивлён. — Утёс едва заметно вздрагивал под тяжёлыми шагами адского короля. — Тем не менее, как я и говорил, тебе это не поможет.
Однако Дин всё равно отскрёб себя от камней и встал в оборонительную — крайне шаткую — позицию. Левое крыло волочилось по земле — ублюдок Лион последним ударом рассёк связки. Но позволить заколоть себя, как овцу? Никогда!
Адский король поднял фламберг, как вдруг…
— Если ты со мною, Отче, кто против меня?!
Пламя, окружавшее никем не принимаемую в расчёт Эйприл, погасло, словно залитое водой из брандспойта.
— Не смей! — заорал Дин, и в тот же миг скьявонеска переломилась с почти человеческим вскриком. Мессир Велиал размахнулся для смертельного удара, но между лезвием фламберга и казнимым вдруг встал живой щит.
— Милосердия, Отче!
И тогда пространство и время исчезли.
Глава 30
Это было Ничто-Нигде-и-Никогда, лакуна в ткани реальности, где каким-то странным образом оказались четверо.
Дин полулежал на коленях Эйприл: демон поверженный, жалкое зрелище. По лицу девушки катились слёзы, которых она не замечала, пытаясь лечить самые глубокие его раны. Вот только получалось плохо — демоническая природа упрямо отвергала божественную силу.
— И что нам теперь с вами делать? — доброжелательно поинтересовался наблюдавший за ними человек в сандалиях и небесно-синем хитоне. Сосредоточенная Эйприл сердито шмыгнула носом: не знаю, не мешайте, — а на вопрос неожиданно отреагировал четвёртый из присутствующих.
— Полагаешь, это обязательно? — он стряхнул невидимую соринку с чёрного бархата камзола. — Я имею в виду, что-то делать.
— Девочка попросила Отца, — развёл руками человек в хитоне. — А Тот всегда отвечает на просьбы детей.
— Правда, не всегда очевидным образом, — усмехнулся его собеседник и устремил на Эйприл пронзительный взгляд разномастных глаз. — В принципе, я могу забрать её к себе. Как известно, в Аду найдётся место для каждого.
Дин понял, что отмалчиваться дальше невозможно.
— Но мессир Люцифер, — слова наждаком царапали пересохшую гортань, — как тогда быть с обвинениями мессира Велиала?
— Да никак, — пожал плечами тот. — Заплатишь Паху виру, а что до остального: нет ангела — нет и обвинения.
— Что думаешь об этом, девочка? — мягко спросил человек в хитоне у Эйприл.
Та вздрогнула, и её растрёпанные волосы закрыли глаза скорбной вуалью.
— Прости. Мне очень жаль, но я не смогу.
— Тебе не за что извиняться, — забыв о свидетелях, Дин ласково отвёл в сторону золотые пряди. — Я ведь уже говорил, что Ад не для тебя.
Мессир Люцифер пренебрежительно фыркнул, а человек в хитоне задумчиво почесал короткую бороду.
— В таком случае, у меня встречное предложение. Милосердие Отца безгранично, и Он с радостью примет заблудшего в свои объятия.
Вернуться в Рай? Дин не поверил собственным ушам, да и мессир Люцифер изумлённо воззрился на говорившего.
— Не много ли ты на себя берёшь, Назаретянин?
— Ровно столько, сколько даёт мне Отец, — невозмутимо отозвался тот. — Так что скажешь, юноша?
— Я, — голос Дина наконец обрёл прежнюю звучность, — уже давно не юн. И не нуждаюсь в подачках от Бога.
