Городские легенды (СИ) - Эм Рина

— Мне жаль, — сказала она тем же тоном.

— Это из-за ритуала? Ты стала снежной королевой поэтому?

Маша сказала уклончиво:

— Возможно.

Она встала, вернулась с коробочкой, положила перед ним на стол:

— Это за помощь.

Он открыл крышку. Деньги, какие-то монеты.

— Откупаешься?

Она ничего не сказала.

— Ты не могла так измениться за два дня. Не так быстро, ни один ритуал не мог бы… что случилось?

Он видел — попал в точку. Маша поджала губы.

— Ну?! — рявкнул Максим.

— Я узнала кое-что…

— Я слушаю, — требовал он.

— Я узнала кто убил папу.

— Какой-то грабитель гвоздодёром Суприм, — кивнул он. — И что?

— Нет. Это сделала мама.

Максим нахмурился:

— Объясни!

— Это мама заказала убийство! Мама! Она сделал это потому, что папа решил снова жениться! Понимаешь?! Он спас её, а она его убила!

Она вытерла слёзы:

— Как после этого можно кому-то верить?!

Максим вздохнул:

— Мне так жаль… послушай…

— Нет! Отрезала она. — Бери деньги и уходи!

Максим минуту смотрел ей в глаза. Потом встал:

— Да пошла ты! Думаешь, деньги — это всё?!

Она ошеломлённо на него смотрела. Максим поставил на стол коробку:

— Оставь себе. Это выкуп за твою душу. Помни, не всё покупается и не все уроды. Если забудешь — кончишь как твой папа. Или мама.

Он вышел в поле и калитка закрылась за ним. На миг стало жалко, что оставил деньги. У него их не так много, вернее почти что нет. Но есть вещи и поважнее денег, это он верно сказал.

Максим подхватил здоровой рукой больную руку и пошёл к дороге прямо через поле.

Часть 3 Верёвочник. Глава 11

Максим теперь частенько заходил в одно и тоже кафе на Рождественной. Брал чашку кофе, садился на синий диванчик, лицом ко входу.

Официанты вскоре начали узнавать его и кривились — Максим брал только кофе и не оставлял чаевых.

Он вообще считал, что цены в кафе завышены. Для туристов в самый раз, но он-то не турист. Ему просто нравится смотреть в просвет между домов, на волжскую гладь и попивать кофе.

Теперь, спустя месяц после отъезда из Кайбушка он привык, что мир не так прост, как казался прежде, что в мире существуют всякие чудовища. Что монстры, которыми детей пугают, не выдумка и пришло время ответить на вопрос: а что дальше?

Беда в том, что он не знал. Раньше всё было просто, полиция, дом в родном Кайбушке, на этом основании он строил будущее. Теперь же от старого не оставлось ничего. Как жить дальше?

Он как раз думал об этом, когда перед ним с тяжелым вздохом остановилась официантка:

— Кофе?

Он кивнул:

— Кофе.

— Только латте, да?

— Да.

— А может быть покушать?

— Спасибо, нет.

— Вы зря отказываетесь! У нас шеф повар — гений. Попробуйте, например, кашу. Сейчас утро, а у нас отличная каша! Просто космос.

Максим небрежно мотнул головой и ничего не сказал. Каша, наверное, улет. За пять сотен за тарелочку! Он видел цену в меню.

За пятьсот рублей можно купить десять пачек овсянки и есть целый год. Ну поставьте вы её хоть по сто! Но нет, наценка в сто раз…

— Вы вот всё смотрите на реку, а у нас есть калья из речной рыбы! Потрясающая! Не хотите?

Он скосил на неё глаз. Настойчивая. По опыту Максим знал, что если от тебя чего-то хотят, спорить не стоит. Любая дискуссия вовлекает в диалог, а там больше шансов навязать тебе что-либо. Нет, лучше просто молча качать головой.

В тот же момент он заметил, что девчонка сжимает рукой край передника как-то уж слишком сильно и поднял взгляд. Официантка с тоской смотрела на него, закусив краешек губ.

Та-ак… он чуть скосил глаза: так и есть, из-за входной двери на них незаметно (типа незаметно), поглядывает вся их официантская шайка.

Видимо заключили пари, кому удастся его раскрутить на заказ. Интересно, много поставили? Не успел он додумать эту мысль, официантка прошептала трагически:

— Ну хоть пирожок закажите! Они…

— Потрясающие? — перебил Максим и подмигнул ей:

— Половину выигрыша — мне!

Она побледнела:

— Как… как вы узнали?!

— Я колдун, — серьёзно сообщил он.

— Эммм… — проговорила она.

— Несите мне вашу калью. Из речных рыб! — громко потребовал он. — Уговорили.

Она моргнула и кивнула:

— Хорошо. Половина… хорошо! Только после смены, я не могу при всех.

Он покачал головой:

— Хотя это конечно грабеж. Шесть сотен за кусочек вареной рыбы и пол картошины!

— Что вы имеете в виду? — прошептала она.

— Ничего несите вашу… калью.

Когда она ушла, Максим снова уставился на текучую воду. Короткий миг веселья прошел и он снова задумался: что дальше? Идти в охрану? Учиться? Что делать?

— Максим? Светлов?

Его окликнул кто-то и Максим поднял голову. И тут же воскликнул:

— Ракитин?!

Парень, который проходил мимо, остановился и поднял взгляд. Пару мгновений разглядывал Максима, потом сказал:

— Светлов! Светлов, Макс, ничего себе встреча! Не поверишь, я ведь о тебе всю последнюю неделю думал!

— А ты сейчас куда? — спросил Максим, вставая из-за стола.

— Я в отдел вообще-то, но мне очень нужно с тобой поговорить. Не оставишь номер?

Максим кивнул:

— Конечно, пиши.

Ракитин посмотрел на него и спросил:

— Слушай, а может прогуляемся в сторону отдела? Буквально минут десять? Я оплачу твой кофе?

— Всё в порядке, не надо, я уже допил.

Максим сунул под тарелку деньгу за неиспробованную калью (из речных рыб!) и покинул кафе.

— Спасибо, Макс. Чего я собственно хотел. Мы тут слышали про то, что случилось в Кайбушке.

Максим немного скис от такого вступления. Он-то ожидал чего-то иного.

— Я тебя ни в чём не осуждаю. Наша работа не для всех. Иногда бывают ситуации, что приходится… в общем, ты хороший человек, это я помню. Я в сущности хотел спросить о другом: у вас из камеры пропала маньячка, укравшая детей. Её так и не нашли. Ты вообще в теме, как это случилось?

Максим крякнул потому, что рассказывать, что это всё он и провернул, не было никакого желания.

— Ты ведь в то время сам был в камере по подозрению… — проговорил Ракитин и посмотрел на него искоса: — Понимаешь, у нас тут маньяк объявился. Всё очень странно с ним.

— Когда с маньяками было не странно? — проговорил Максим.

— Верно. Те ещё затейники. Короче этого прозвали Верёвочник. Жертвы — молодые девушки. Их находят примерно через две недели после исчезновения. Мёртвыми, естественно. На телах следы от пеленания.

— Пеленания? Он их заворачивает что ли?

— Душит шелковыми нитями. Обильно обматывает, как в кокон. Причём самих нитей никогда нет, только следы. Короче, его поймали. Поймали случайно. Местные пацаны полезли в какую-то дыру, типа штаб устроить хотели и нашли очередную жертву и его самого.

— То есть маньяка? — уточнил Максим.

— Да. Причём маньяк был в невменозе, валялся рядом с жертвой, ни на что не реагировал. Парни сделали фоток и вызвали нас. Маньяка взяли. Очнулся он спустя два дня в больничке. Его сразу же перевели к нам, под охрану. В одиночную. Откуда он исчез, через день. Вообще не оставив следов. И вот потому я всё про тебя думаю, у вас же женщина исчезла из камеры? Может ты хоть подскажешь, в каком направлении думать?

Максим тяжело вздохнул:

— Слушай, это не простая тема. Я могу рассказать тебе кое-что… только если в этом есть необходимость. Мне надо посмотреть.

— Что посмотреть? Материалы дела, или свои соображения есть?

— Материалы. Можешь хоть что-то дать и я скажу, есть ли сходство с Кайбушской ситуацией.

— А сейчас сказать, что там произошло не можешь?

Максим покачал головой:

— Если нет совпадений, не будет и толка.

— Угу, — Ракитин подумав, качнул головой. — Ну вот что, ты сможешь встретиться в обед? Я кое-что принесу. Не всё, но некоторые вещи я покажу.